Страница 62 из 71
И тут вдруг музыка обрушилась на нас с новой силой…
Накадзо, Готон и Наэ атаковали ворвавшихся в театр немцев с тыла. Как только прогремели первые выстрелы, антрепренёр выскочил из своего кабинета, едва не столкнувшись нос к носу с девушками.
— Тем лучше, — кивнул он, жестом приглашая обеих в кабинет.
Пройдя к дальней стенке, антрепренёр рывком убрал в сторону казавшуюся чисто декоративной ширму. За ней обнаружилась стойка с винтовками и внушительный ящик с обоймами патронов.
— Разбирайте, — велел он девушкам. — Обращаться умеете? — поинтересовался несколько запоздало у них.
— Естественно, — как-то даже уязвлено бросила Готон, забирая первую же винтовку и вполне уверенно щёлкая затвором.
— Ну, не то чтобы очень… — протянула Наэ. — Только обязательные практические стрельбы…
— Тогда главное стреляй быстро, — сказала ей Готон, — и бери побольше патронов.
Разобрав винтовки, все трое принялись набивать карманы обоймами. Выбрав ящик наполовину, причём большая часть патронов, действительно, досталась Наэ, у которой на рабочем комбинезоне оказалось полно карманов, они выскочили в коридор.
Немцы к тому времени уже поднялись по лестнице и теперь продвигались по коридору, давая короткие очереди. Им отвечал редкими, но меткими выстрелами револьвер. Накадзо уверено направился к лестнице, прямо на ходу стреляя из винтовки. Через секунду к нему присоединились обе девушки. Стреляли не особенно заботясь о меткости, главное было прижать врага к полу неожиданной атакой с тыла, отвлечь, дать отбивающейся Марине шанс перезарядить револьвер или вовсе покинуть театр, выпрыгнув в окно. И это им удалось.
Немцы пригнули головы. Двое тыловых обернулись, но стрелять с такого расстояния из автоматов было бесполезно. Накадзо и девушки продолжали наступать на них, стреляя на ходу. Били почти беспрерывно, стараясь даже обоймы менять по очереди, чтобы импровизированный шквал огня не прерывался.
Пятеро в чёрной серебром форме поднялись по лестнице, оказавшись за спинами немцев в шинелях. Выстрелы, похоже, их ничуть не смущали. Шедший первым длинноволосый брюнет, в котором Накадзо узнал гауптштурмфюрера фон Кемпфера, обернулся к стрелявшим и широко взмахнул рукой. Волна тьмы прошлась по полу от его ног, устремилась к Накадзо и девушкам. Двигалась волна быстро, укрыться от неё, они не успели. Волна накрыла всех троих, но почти тут же схлынула, уйдя обратно в пол. Накадзо и девушки стояли, даже винтовок не опустив, как будто и не было никакой тёмной волны. Только пиджак и рубашка на груди антрепренёра дымились. Отстреляв обойму, Накадзо вытянул за верёвку раскалённый докрасна треугольный амулет и швырнул его под ноги. Не обращая внимания на боль, Накадзо зарядил винтовку и принялся стрелять по фон Кемпферу. Немец поднял руку, и все пули повисли перед ним в воздухе, короткое движение пальцами — и они со стуком падают на землю.
— ReiЯzahn, — спокойно сказал он, — убей их. — И отвернулся от Накадзо сотоварищи.
Светловолосый юноша, носивший ту же фамилию, что и начальник штаба танковых войск Германии и командир 2-й бронедивизии, сорвался с места, будто живой вихрь. Накадзо всадил в него остатки обоймы, но ни разу не попал. Готон же стрелять не стала, она просто заступила ему дорогу, вскинув винтовку для обороны. Она использовала её как шест, благо длина Арисаки это вполне позволяла.
Гудериан провёл несколько быстрых ударов, едва заметных глазу. Готон сумела, хоть и не без труда, отбить все, даже ткнула в ответ прикладом, целя в грудь. Гудериан принял его на скрещённые руки. Ловко перехватил приклад левой рукой, развернув корпус, ударил Готон в висок. Девушка попыталась освободить оружие, потому и не успела увернуться или заблокировать удар. Небольшой кулак Гудериана был твёрдым, словно камень. Голова Готон взорвалась болью, по виску потекла кровь. Гудериан вырвал винтовку из её рук, ловко перехватил обеими руками, ткнул Готон стволом в живот. Попал очень удачно — в солнечное сплетение. Готон переломилась, хватая ртом воздух, словно рыба. Гудериан вскинул винтовку, передёрнул затвор и нажал на спусковой крючок, прежде чем кто-либо из троих успел среагировать. Но Арисака только сухо щёлкнула. По счастливому для Готон стечению обстоятельств Гудериан, передёрнув затвор, выбросил последний патрон из магазина винтовки.
Юношу, правда, такой поворот событий не смутил. Он снова попытался ткнуть девушку стволом, на сей раз в лицо. Но Готон уже достаточно пришла в себя. Она успела отбить ствол в сторону и быстро ударила ногой по голени противника. Гудериан быстро переступил, отбросил винтовку и нанёс девушке ответный удар.
Поединок длился считанные мгновения и Накадзо с Наэ просто не успели вмешаться в него. Однако и оставаться безучастными они не собирались. Накадзо быстро отступил к стене, чтобы Готон больше не закрывала от него противника. Вскинув винтовку, антрепренёр дважды выстрелил в Гудериана. Казалось, как бы ни был ловок тот, от пуль и ударов Готон ему не увернуться никак. Но он сделал это. Парень двигался настолько быстро, что как будто расплылся, превратившись на мгновение в смазанный силуэт.
Никто не успел среагировать на этот его рывок. И Гудериан на все сто использовал это. Носок сапога впечатлся в висок Готон, сила удара отбросила её к противоположной стене. Девушка врезалась в неё, едва не задев Накадзо. Следом юноша рванулся к Наэ. Кореянка попыталась отмахнуться от него винтовкой, но кулак немца врезался ей в живот. Хрупкая девушка задохнулась и рухнула ничком к его ногам. Гудериан занёс над её головой ногу, сомневаться в его намерениях не приходилось.
Превозмогая боль во всём теле, Готон ринулась к нему, оттолкнувшись спиной от стены. Она врезалась в немца всем телом. Тот успел только развернуться ей навстречу да уверенно встать на обе ноги. Девушка впечатала его в стену, выбив воздух из лёгких. Гудериан ударил её обеими руками по рёбрам, заставляя разжать «железные» объятья. Ударом ноги Гудериан отбросил её, затем наотмашь врезал по лицу. Готон упала ничком на пол. Тут же откатилась подальше, чтобы не быть растоптанной противником.
Накадзо снова выстрелил в немца. Тот легко уклонился от пуль, пробивших стену над его плечом, и прыгнул к всё ещё лежащей на полу Готон. Пнул её ногой в живот, но девушка успела поймать его ногу в захват. Выкрутив её в болевом приёме, она резко рванула ногу Гудериана влево. То повалился рядом с ней, но только для того, чтобы освободить взятую в захват конечность. И тут же перекатом ушёл назад, вскочив на ноги. Готон опередила его на секунду, но расстояние между ними не позволяло атаковать сразу.
На не успевшего распрямиться Гудериана сзади Накадзо обрушил ему на спину приклад винтовки. Невероятным движением парень успел извернуться, отбил приклад в сторону и нанёс столь же быстрый выпад в живот Накадзо. Антрепренёр был крепким, хоть и пожилым человеком и не бросал тренировок даже в своём возрасте. Удар отбросил его на полшага назад, что не помешало ему вновь атаковать врага. Без размаха врезал Гудериану в лицо прикладом. Одновременно сзади юношу атаковала Готон. Он снова каким-то невероятным движением уклонился от обеих атак, размазавшись в неясный силуэт.
— Похоже, Гудериану понадобится помощь, — заметил Каспар фон Нейман.
— Он отлично справится и в одиночку, — отмахнулся Исаак, раздражённый заминкой и тем, что был вынужден торчать на лестничном пролёте, да ещё и голову пригибать, потому что над ней то и дело свистели пули. — Мельхиор, хватит уже миндальничать. Пусть марионетки применяют гранаты. Шума мы уже наделали достаточно, да и Дитрих прикроет нас своей музыкой. Ему пора уже дать новый аккорд.
Мельхиор в ответ только плечами пожал. А на театр, как будто прислушавшись к словам Исаака, музыка обрушилась с новой силой.
Это был, в каком-то смысле, идеальный оркестр. Музыканты слушались каждого движения дирижёрской палочки, их движения были идеальными, отточенными до абсолюта. Ровно в нужную секунду вступали духовые и ударные, смычковые и щипковые. Вот только играл этот оркестр нечто совершенно несусветное, что даже словом какофония описать было нельзя. Это был хаос от музыки, от которого дрожали стены стёкла в оконных рамах и, казалось, самый воздух вибрировал.