Страница 52 из 71
Иероглифы на крышке были «рики» — «сила» и «катаи» — «прочный». Они говорили сами за себя, интересоваться назначением таблеток, что лежали внутри коробочки, не приходилось. Я открыл её — таблетки оказались довольно большими, такую быстро не проглотишь, надо раскусывать сначала. А вкус, как у всякого уважающего себя лекарства, обязательно если не горький, то противный уж точно.
— Есть подозрения, что ребята фон Кемпфера использовали подобные препараты, — заметил хакусяку напоследок, оборачиваясь уже к Ютаро. — Теперь я хотел бы поговорить с тобой, Ютаро-кун.
Накадзо пришлось чуть ли не за штаны его ловить. Юноша порывался вытянуться перед хакусяку по стойке «смирно», как только тот обратился к нему.
— Да успокойся, Ютаро-кун, садись, — усмехнулся хакусяку. — Разговор у нас неформальный и никаких последствий. — Он снова хлопнул ладонью по крыльцу. — Садись, говорю тебе. Считай это приказом, Ютаро-тюи.
Ютаро опустился обратно на крыльцо, несколько сконфуженный.
— У меня к тебе, Ютаро-кун, будет один неформальный, но вполне серьёзный вопрос, — сообщил хакусяку. — Ты несколько месяцев командовал отрядом «Труппа». Для тебя это первый командный опыт и я хотел узнать твоё мнение об успехах отряда. Не только в реальных боях, но и на тренировках. Со слов Накадзо-сан, они у вас проходят едва не каждый вечер и длятся несколько часов. Каковы, как ты считаешь, результаты?
— Все бойцы отряда достаточно хороши, — раздумчиво произнёс юноша, позабыв мгновенно про служебное рвение, — но, как это сказать, сами по себе. В смысле, что мы только учимся воевать в команде, именно на это нацелены все тренировки. Но опыта у меня ещё слишком мало. Я не успеваю реагировать на изменение тактической обстановки на поле боя, в этом, как я считаю, мой главный недостаток. Мои действия укладываются в определённые шаблоны, и как только что-то меняется, это выбивает меня из колеи настолько, что я не успеваю отреагировать. И бой проигран.
— Ты понимаешь, что реальная боевая ситуация часто меняется по несколько раз в ходе одного сражения, — сказал на это хакусяку, испытующе глядя в глаза Ютаро. — И твоя неспособность подлаживать свои действия под эти изменения, может привести к гибели всего отряда. Отсюда прямо выходит и вопрос, который я хотел задать тебе, Ютаро-кун. А именно, не хотел бы ты передать командование отрядом более опытному офицеру? Например, Рудневу-сан. По крайней мере, до окончания этой схватки с Юримару.
Тут уж я едва не взвился на ноги. Такого удивления я не испытывал очень давно. Поручить мне командование секретным отрядом! Либо это умелая провокация хакусяку, либо какая-то проверка Ютаро. И я склонялся именно ко второму варианту.
— Руднев-сан имеет довольно хороший опыт командования, — начал расписывать мои достоинства хакусяку, — и не только на тренировках, но и военного. Если я не ошибаюсь, Руднев-сан, — короткий кивок в мою сторону, — во время конфликтов вокруг железной дороги в Харбине. Вы тогда славно врезали китайцам, и ваши мехи показали себя с наилучшей стороны.
Он замолчал на минуту, давая, видимо, мне высказаться. Я только плечами пожал.
— При условии, что у китайцев не было мехов вообще, то да, — усмехнулся и развёл руками я. — А с пехотой воевать было не так и сложно, солдаты у китайцев были не самые хорошо обученные, и иногда нам стоило только вывести наши БМА, как целые полки разбегались в ужасе.
— Это они умеют, — рассмеялся хакусяку. — Бойцов с экспериментального полигона часто именно с этой целью выводят в поле, чтобы остановить инсургентов. Они города покидали, когда узнавали, что к ним идут хотя бы несколько доспехов духа. Но сейчас враг у нас намного сильнее и опаснее всех китайцев вместе взятых. Пятеро каии вполне могут стоить полка китайских инсургентов. Именно поэтому я и предлагаю тебе, Ютаро-кун, временно сдать командование Рудневу-сан.
Мне было что сказать по этому поводу, но моего мнения пока никто не спрашивал, а потому я предпочитал молчать, не мешая Ютаро отвечать на поставленный ребром сложный вопрос. Как я и думал в самом начале, главная проверка ждала именно молодого человека.
— Если ты сомневаешься в надёжности Руднева-сан, — поддержал хакусяку Накадзо, — то могу тебя заверить, у контрразведки нет никаких подозрений относительно него. Руднева-сан проверяли самым тщательным образом и ничего не нашли. Кроме того, ты сам видел, как он сражался с Юримару. И о проклятом колокольчике сообщил тоже он.
Они вдвоём так сильно давили на несчастного Ютаро, что мне, честно сказать, даже стало немного жаль его. Парень переводил взгляд с хакусяку на Накадзо и с Накадзо на меня. Мне оставалось только руками развести ещё раз. Мол, думать тебе, для меня это такая же неожиданность.
— Если вы считаете меня недостаточно компетентным для командования отрядом «Труппа», — наконец, произнёс Ютаро, — то отстраняйте. Я понимаю, что человек с большим опытом командования лучше справится с поставленной задачей, тем более, что ранее отрядом командовала соотечественница Руднева-сан и бойцы уважали её, вне зависимости от национальности. Мы с Рудневым-сан пришли в отряд практически в одно и то же время, так что, думаю, смену командования отряд воспримет вполне нормально.
— Ты только ножнами не стучи тут, Ютаро-кун, — осадил его хакусяку. — Я спрашивал твоё мнение относительно собственной компетентности и возможности смены командования.
В этот раз остановить Ютаро не успел ни Накадзо, ни я. Парень вытянулся перед сидящим хакусяку и выпалил, как на плацу:
— Я ответил на все ваши вопросы, хакусяку! Готов сдать командование Рудневу-сан в любое время!
— Вот как не зайду в твой неформальный домик, — раздался насмешливый голос, — так всегда застаёшь преинтереснейшую сцену.
Во двор дома загадочного хакусяку вошёл отставной тайсё Дзиндзабуро Мадзаки.
— Приветствую вас… — начал он, но хакусяку вскинул руку и коротко произнёс:
— Хакусяку, называй меня так, Мадзаки-сан.
— Приветствую вас, хакусяку, — улыбнулся тот. — Дозволите отставному тайсё присесть на крыльцо вашего дома. Надеюсь, я достоин этого.
— Прекрати паясничать, Мадзаки-сан, — отмахнулся хакусяку, ревностно хранящий тайну своего имени. — Ты же знаешь, что всегда желанный гость в моём доме. Ютаро-кун, садись уже, мы отлично поняли, что ты хотел нам сказать, — я уже начал привыкать к манере хакусяку легко перескакивать в разговоре с одного человека на другого.
Несколько сконфуженный Ютаро снова опустился на крыльцо. Неподалёку от него присел разувшийся Мадзаки.
— У тебя гости, хакусяку, — отставной тайсё произносил титул заменяющий хозяину дома имя с неизменной иронией в голосе, — может, представишь меня им, а им — меня. Или считаешь, что я должен знать всю столицу в лицо?
— Если ты дашь мне вставить хоть слово, Мадзаки-сан, — усмехнулся хакусяку. — Накадзо-тайса ты, думаю, помнишь ещё по двенадцатому году. Юноша, которого ты застал за гневной отповедью в наш адрес, Ютаро-кун, билетёр Токийского Европейского театра, где Накадзо работает теперь антрепренёром. Ну а третий мой гость Руднев-сан, также работает в этом театре, шефом бригады декораторов, если не ошибаюсь.
— Но ведь они, если я, в свою очередь, не ошибаюсь, ещё и играют небольшие роли в спектаклях? — уточнил Мадзаки. — Я вроде бы видел их на сцене на премьере, верно?
— У нас небольшая труппа, — пожал плечами Накадзо, — и второстепенные роли играет едва ли не весь коллектив театра. Вот декораторы, например, у нас неизменная массовка.
— Руднев, Руднев, — задумчиво протянул Мадзаки, — а ведь мой друг Садао-сан мне едва не все уши про вас прожужжал. Он возлагает на вас какие-то надежды или что-то в этом роде. Я имею в виду, в своей пропагандистской борьбе против Советов. Он даже из Харбина выписал Родзаевского, по его же словам, хочет устроить вашу встречу.
— Военный министр проявляет какой-то прямо-таки нездоровый интерес к Рудневу, — заметил Накадзо.
— Я не могу заводить на эту тему разговор с ним, — пожал плечами хакусяку. — Это привлекло бы ещё большее внимание Садао-сан к нему.