Надежда мира

Тарвик вынырнул из толпы и принялся прилаживать ей к платью… Черт его подери, где он добыл осеннюю смерть?

Старик с небывало звучным голосом, явно бывший менестрель, призвал всех войти в зал. Все и вошли. Абитуриентов согнали в один угол, учителей – в другой. Слушатели стояли вдоль стен, подпирали колонны или сидели на широких подоконниках, приемная комиссия восседала на неудобных стульях с высокими спинками. Испытание началось.

Первый, совсем юный парнишка, обладал голосом ангела – чистым и высоким-высоким, словно был или ребенком, или кастратом. Витас бы обрыдался от зависти. Мальчик спел две нежнейшие баллады, по требованию комиссии спел третью – вполне ему по голосу подходящую. Комиссия посовещалась, покивала и решила, что юноша достоин быть членом Гильдии. Женю вызвали второй. Мандраж мгновенно прошел. Какой там мы имидж выбрали? Милая естественность. Женя не без изящества опустилась на стул, расправила платье, поставила ногу на подставочку, продемонстрировав ничуть не больше, чем стройную лодыжку, и запела «Не пробуждай воспоминаний» в переводе и обработке Риэля – романс, превращенный в балладу и пользующийся популярностью у слушателей. Второй была песня, сочиненная Риэлем специально для нее, а уж как он умел писать музыку, учитывая все особенности чужого голоса, было загадкой даже для Симура. Патриарх сидел на стуле, как на троне, и одобрительно улыбался. Гартус морщился. Точно затребует чего-нибудь неисполнимого… Но его опередил Симур, предложив свое «Темнолесье» – самую популярную балладу последних тридцати лет. Спасибо, подумала Женя, конечно, не мне петь твою лучшую балладу, ну добавим задушевности и рвущей душу страстности русского романса.

Экзаменаторы от восторга не рыдали, но, посовещавшись, решили, что и Женя Кови достойна вступления в стройные ряды членов Гильдии.

Честно говоря, прочих претендентов Женя не слушала и даже не знала, всех приняли или кого отфутболили. Симура она потом, конечно, расцеловала, а в постную рожу Гартуса послала самую очаровательную свою улыбку. Дурак он все-таки. Женя ему ни в каком виде не конкурентка. Ей даже это не очень-то и надо было – вступать в Гильдию. Риэль так решил, и послушная ученица согласилась. Все равно ученичество ее никуда не денется, потому что не собирается она расставаться с учителем. Даже хорошо – два менестреля. Первое отделение для затравки – Женя, второе на сладкое – Риэль. Дуэтом им никогда не петь, потому что Женин голосишко – всего лишь фон для его тенора. Девочка на подпевках, и вовсе не стыдно.

Праздновать событие они завалились в ресторан, забыв пригласить Гартуса. Зато как-то незаметно за их столом оказался Райв, что ничуточки менестрелей не удивило: у каждой девушки должен быть кавалер. Ясное дело, Риэль им быть не может, подозревали Тарвика, да вот, оказывается этот – явно из танов, да при хороших деньгах – а это еще лучше. Тарвик так же незаметно переместился на другое место, а Райв оказался рядом с Женей. Вот неплохо: слева Риэль, справа Райв, напротив – Симур и Тарвик, а кроме – менестрели, веселые и пьяные, любящие пить на халяву, но удивительным образом не было тех, кого Риэль не любил очень уж заметно.

– Ты много пьешь, – шепнул Риэль. «На себя посмотри», – хихикнула Женя. Пьяно хихикнула. Это заметил Райв и просто увел ее. Взял за руку и повел проветриться, Женя едва успела рукой помахать. Вслед полетели весьма скабрезные советы, да Женя не умела обижаться на эту компанию.

– Поздравляю. Я понимаю, что это была не твоя цель, а Риэля, и все же поздравляю. Кого попало они не принимают.

Женя потерлась щекой о его бархатную куртку.

– Не цель. Просто он считает, что так мне будет проще. Это сродни паспорту.

– Чему? – не понял Райв и тут же забыл об этом, потому что Жене захотелось его поцеловать. Регистрация в Гильдии менестрелей Комрайна. Татуировка на внутренней стороне запястья. Биометрический паспорт по местным понятиям.

Обстановка в Комрайне была куда более сложной и напряженной, чем даже год назад. И на дорогах пошаливали больше, и, следовательно, стражи на дорогах было больше. Татуировка – именно для стражи, потому что разбойников куда больше волнует кошелек. По пути сюда они дважды напарывались на мелкие группки маргиналов, так первую раскидал Тарвик (не без скромной помощи Жени), а второй они безропотно отдали большую часть наличных денег и были отпущены с миром. Как оно обычно и случалось.

– Тебе тоже полторы тысячи лет? – спросила Женя, утыкаясь лицом в вишневый бархат. До чего ткань роскошная. Хочу такое платье. Только не вишневое, а, скажем, зеленое… И зачем? Ткань плотная, сверток большой, а таскать на себе… Обойдемся. Райву только волю дай – обвешает ее украшениями и скупит все дамские лавки столицы и ее окрестностей. У него, наверное, тоже есть копировально-денежный станок.

– Помню, что я старше Кастина, но на сколько, забыл уже, – признался Райв. Ну что такое плюс-минус десять лет в их возрасте. – Тебя это пугает?

– Не-а. Я все равно не представляю. Я умру морщинистой и беззубой старухой, а ты будешь такой же.

Райв подавил вздох. Дурак. Чего заранее-то переживать? Пока у нее все зубы на месте, морщинками и не пахнет, даром что возраст называется «под сорок», она стройна, хороша и обаятельна, и великий маг и бунтарь влюблен в нее по самые уши. И это так очевидно, что попросту невозможно не ответить взаимностью. Самый лучший вариант – встречаться вот так, полуслучайно, проводить вместе несколько дней или несколько недель, не заморачиваясь разными взглядами и разным образом жизни, и расставаться до следующего странного свидания. А что особенно приятно – и Райв так думает. Наверное, будь Женя все время под рукой, либо надоела бы (или он ей), либо ругались бы по всяким политическим вопросам, либо просто чувства перешли в привычку… Нет, даже этим хороша Гатая. И ведь какой мужик: стоит себе спокойно, не хватает за грудь и не тянет в постель, потому что ей действительно надо проветриться… Выпито было много, а если учесть, что вино наложилось на предэкзаменационный мандраж, то Женя Кови в данный момент являла собой идеальный образец пьяной бабы.

– Чему ты смеешься? – едва касаясь губами ее волос, спросил Райв. – Лучше скажи, ты меня хоть немного любишь?

– Обязательно. И даже, пожалуй, не немного.

– А почему не спрашиваешь, люблю ли я тебя?

– Сам скажи.

– Очень. Если бы ты знала, как я рад, что ты не захотела возвращаться домой… Я понимаю, что из-за Риэля, а не из-за меня…

– Из-за тебя тоже. Немножко. Или не немножко. Не заморачивайся. Могу тебе одно сказать, только не зазнавайся: на Гатае у меня не было никого, кроме тебя.

– Почему это не зазнавайся? Буду! Это лестно. Разве не ухаживали?

– Ухаживали. И вообще… О господи, нет, только не это!

Женя еще договорить не успела, когда Райв уже развернулся и выхватил меч. Даже не выхватил – меч словно материализовался в его руке из ничего. И растерялся, потому что не было позади сотни разбойников или десятка до зубов вооруженных стражников. Только тан Хайлан собственной персоной. Не то чтобы испуганный, но напряженный. Тут же понабежали его одинаково одетые, но замерли в отдалении, потому что Райв всего лишь улыбнулся. Жене бы он так улыбался – сбежала бы не то что из Комрайна, с Гатаи, и не обязательно на Землю, а вообще куда глаза глядят.

– Женя? – неуверенно спросил риэлев обожатель. – Ты ведь Женя, подруга Риэля? Останови этого воина, пожалуйста.

– Он досаждает тебе? – поинтересовался Райв. Хорошим тоном, выразительным таким. Наверное, даже бесстрашному тану Хайлану стало не по себе. Женя склонила голову.

– Тан Хайлан, вы опять за тем же?

Он подумал немного, косясь на обнаженный меч, и кивнул.

– Да, девушка. Ты готова натравить на меня своего поклонника?

– Выбирай выражения, – тускло произнес Райв. Может, и правда, натравить, а потом придумать для Риэля тысячу и одну уважительную причину? Нет. Нельзя. Это будет не его победа, и он начнет рвать себе душу потому, что не сам справился, а что помогла ему даже не Женя, а Райв, ведь симпатия между мужчинами так и не появилась. Может, самой его прирезать и убедить Риэля, что совершила это в состоянии аффекта… и спьяну. Не поверит ведь. И ты сама – не сможешь, особенно после того как назойливый тан не побоялся ради Риэля пойти против всемогущей Гильдии магов. Женя положила руку поверх руки Райва на рукояти меча.