Приносящая надежду

– Отсутствие смерти, – буркнула Лена.

– Так не бывает. Все смертно. Даже Вселенная. Вопрос во времени.

– Понятно. Владыка Лиасс по сравнению с тобой младенец.

– Ар-дракон тоже. Скажи, Лена, сколько тебе лет? Сколько ты прожила? Вот именно, не знаешь… Время субъективно. Для тебя я бессмертен. Пожалуй, для Владыки Лиасса тоже. От простуды я не умру, но убить меня можно. Хотя это так сложно, что и не представляю, у кого может получиться.

– А сам-то ты знаешь, как можешь умереть?

– Конечно, знаю. Очень вкусный суп. Но варила его не ты.

– Как раз я. Суп сварить я способна, хотя готовить что-то изысканное не умею.

– У тебя другие таланты.

– У меня нет талантов, и ты-то как раз должен это понимать. Твоя раса…

– Первая. Как принято говорить, изначальная. Это действительно было давно.

– Маги?

– Да. Ну что, поняла? Знаешь, мне не очень хочется об этом говорить. Раз не боишься, может, заглянешь в мое сознание? За несколько минут узнаешь то, о чем придется говорить несколько часов. А для начала попробуй сама для себя сформулировать то, о чем догадываешься. Что ты сумела понять?

– Кажется, ничего. Или наоборот – все.

Он усмехнулся.

– Скорее, все. Один-два допуска – и все складывается… Ну, попробуй.

– Вы сделали нас?

– Ну вот, главное ты уже поняла… Хотя «сделали» – это как-то очень уж механистически. Мы разделили себя на вас, так уместнее.

– Зачем?

– Зачем ученые твоего мира проводят разные эксперименты? Изучают строение человека? Пытаются воздействовать на мозг? Неужели ты думаешь, что ученые в разных мирах разные? Вот и наши тоже… Ты знаешь, что такое ген? Знаешь… – Лена не стала уточнять, что знает, собственно, только слово и успела забыть даже то, что учила когда-то в школе. – Мы разделяли гены. Жизнеспособны оказались немногие… не скажу экземпляры, но направления. С большей частью ты знакома: эльфы, наша гордость, лучшее, что мы создали, люди, удивительно приспосабливающиеся, стремительно развивающиеся, такие активные… Вы – лучшие. Вы, люди, и эльфы. Мы полагали, что гарны и орки тоже нежизнеспособны, но ошиблись, хотя у орков нет и, пожалуй, быть не может магов или великих ученых. Удивительно, что вымирали гномы… Нет, мы не создавали для себя рабов. Нам это было не нужно… Ну что?

Зачем рабы таким, как мы? Мы вполне способны сами себя обслужить, вырастить для себя урожай, сделать одежду и так далее. Мы тоже все разные. Не все рождены учеными, кто-то ведь и пахарем может быть. А при нашей неограниченно долгой жизни, при нашем уровне владения магией… Я не ученый, Лена. Я… смешно сказать, но я бродяга. Странник вроде тебя. Мне никогда не сиделось на одном месте. Я уходил, возвращался, снова уходил… И, конечно, не только я. Опыты по созданию иных рас начались до моего рождения, так что я уже мог бродить по разным мирам. Откуда взялись миры? О, Лена, если бы я это знал… Они БЫЛИ. Мы – всего лишь привратники. Эльфы были нашим первым опытом, и наиболее удачным. Не стоит обижаться, ты и сама это прекрасно понимаешь. Мы создавали иные расы и открывали для них двери… А теперь мы имеем то, что имеем.

– Неинтересно, – заявила Лена. – Ты так направленно думаешь, что назвать это проникновением в сознание можно только сдуру. Так что давай языком.

– Неужели ты хочешь и мои ощущения?

– Нет, Кристиан. Не хочу. Предполагаю, что мне не понять твоих ощущений из-за разного менталитета… если ты меня понимаешь, конечно. Давай конкретно. Вы создали разные расы на основе собственного генетического материала. То есть я в некотором роде тоже твой потомок.

– Нет, не ты. Я затрудняюсь сказать, что такое Странницы и тем более ты.

– Брось. Просто некая энергия умудрилась сконцентрироваться во мне. И в других. По случайному выбору. И, сам понимаешь, крайне мало шансов что случайный выбор падет на ярчайшую личность. Или ты не понимаешь, почему это происходит в принципе?

Тихий смех Кристиана как-то разом поставил Лену на место. Это было неприятно. Она уже отвыкла, честно говоря, да и не имела особенной привычки, потому что в той жизни старалась не провоцировать ситуаций, в которых кто-то ставил бы ее на место. А тут разбаловалась на фоне всеобщего благоговения возомнила о себе много… Не стоило.

– В принципе это как раз объяснимо. Получается, что те гены, которые мы использовали для создания людей, отвечают за владение энергией, позволяющей легко переходить из мира в мир. Ты помнишь, сколько сил тратил на это Владыка Лиасс? А ты просто идешь. Ну и, сама понимаешь, не бывает так, чтобы энергия могла быть использована для единственной цели… Ты можешь делиться ею с другими, более того, ты делаешь это, и делаешь охотно. Ни одна Странница на это не способна. Хотя нельзя вычерпать океан ложкой.

– Мне вообще кажется, что чем больше я отдаю… – начала жаловаться Лена, и Кристиан перебил:

– Именно так. Чем больше ты даешь, тем больше получаешь.

– Закон сохранения материи, – пробормотала Лена. Может, этот закон означал что-то другое, по физике у Лены была твердая «тройка», плавно перетекшая в «четверку», чтоб не портить хорошей девочке аттестат. А само название как-то вписывалось…

– Закон сохранения энергии, – поправил он. – Ты пользуешься этой энергией достойно, Лена.

– То есть не жалею?

– Да. А можно мне еще чаю?

Он предоставил горячую воду, что было легко даже для мага средней руки, и Лена начала поэтапно складывать травки в чайник и так же поэтапно добавлять воду. Заваривание чая уже стало автоматической процедурой.

– Что ты ждешь от меня, Кристиан?

– Ты уже спрашивала. Я уже отвечал. Того же, что и все. Я не знаю, сделаешь ли ты то, чего я жду от тебя, знаю, что написанное в Книге Лены сбудется независимо от того, узнаешь ли ты, что именно в ней написано. Оно уже сбывается.

– Ты можешь бродить не только в пространстве, но и во времени.

– Мог. Раньше. Нас, бродяг, было не много, но не так уж мало. И однажды я не смог вернуться домой.

– Твой мир погиб?

– Не знаю. Он просто исчез. Может быть, всего лишь закрылся. Но мы стали бездомными бродягами. И с того времени не можем бродить во времени. Когда я встретил братьев Умо, то был поражен: какой потенциал! какая широта взглядов! Это ведь не самое эльфийское свойство… это скорее ваше, человеческое. Я научил их всему, чему мог научить. Что случилось, не знаю. Но Корин совершенно выпрягся. Ты не думаешь, надеюсь, что в моих мечтах было уничтожение людей? Но у Корина – стало. И я ничего не могу с ним поделать, понимаешь? Он часть меня, я не могу. Но ты – сможешь.

– Я? Забавно.

– Ничего забавного. Я не буду подсказывать, ты сама поймешь. Не спеши. У тебя много времени впереди.

– Почему всех так заботит Книга Лены?

– Всех? Или только одного пророка? Который не понимает, что такое пророк? А ты ведь уже поняла?

Лена подумала: поняла. Вспомнила, как она видела в предрассветном нестойком свете эльфа с изможденным лицом и бесцветными глазами, с радостью поднимающегося к виселице. Видела глазами Лиасса. А Гарвин видел глазами такого вот бродяги. Гены. Сконцентрировались и позволили проникнуть в создание кого-то, кто умел ходить во времени. Может, часть его видений относилась к прошлому, столь глубокому, что он и знать о нем не мог, часть – к будущему, до которого не дожить и десяти Лиассам поочередно. Этого никому не постичь. Гарвин, может, как раз и понимал. И Книгу Лены считал отдаленнейшим будущим или забытым прошлым, пока не увидел ее и шута вместе. Чьими глазами смотрел эльф, наверное, не знает и обладатель этих глаз.

– Моими, – сказал Кристиан. – Гарвин – моими. И не только Гарвин. Пророков много, нас мало. Ты не бойся Корина. Он не рискнет тебя убить. Потому что он тоже пророк. И тоже разумный пророк, вроде твоего Гарвина. Но Книги Лены он не читал. Ты для него – Аиллена. И на обращай внимания на ту чушь, которую он несет насчет твоего предназначения. Такого не было никогда. Но он решил, что так и должно быть. На самом деле большая часть магов, особенно сильных, бежит от Странниц, как от чумы.