Изменить судьбу

   - Господин канцлер, - поклонился старик, - прошу прощения, что беспокою.

   - Оставь церемонии, Виго, - отмахнулся Харри, - я и так не спал. Что случилось?

   - Я получил письмо от Лидо де Шарона, он возглавляет дружину графа де Лей.

   - Да-да, - встрепенулся канцлер, - что там? Рассказывай, а то я от этой неизвестности скоро с ума сойду. И, кстати, почему барон написал тебе, а официального извещения для короля до сих пор нет?

   - Думаю, Лидо не посмел открыто написать его величеству то, что написал мне, как старому другу. Именно от вашего ответа зависит, какое послание ему следует высылать королю завтра вместе с магами Горжака.

   - Я пока ничего не понял, - нахмурился Оратойя.

   - Прочтите сами это послание, а я пока присяду, ноги, знаете, уже не те.

   - Это ты меня прости, Виго, садись, конечно, и налей себе вина.

   "Здравствуй, старый друг. Пишу открыто, потому что знаю - никто из сослуживцев на твою почту не покусится. Мы на Лидском поле и мы не воюем. Случилось невероятное - генерал Ли, командир степняков и всей армии варваров, предложил переговоры, а потом попросил и нашей помощи.

   Ситуация такая. Месяц назад в степь приехало посольство Оуэна и предложило снять блокаду с границы взамен на военную помощь. Оуэн, уверенный, что каганы не владеют ситуацией на Гердане, выставил себя пострадавшей стороной, а Флавию и Ирию представил, как узурпаторов и инициаторов войны. Мирный и торговый договор с варварами привел их к быстрой организации армии под руководством генерала Ли. Умница Ли от имперских советников категорически отказался и в первом же приграничном городке, выяснив реальную картину войны, решил идти вперед, потому что возвращаться назад уже было невозможно - границу перекрыл магический полк Гершина (ты же знаешь, какие маги-отморозки служат на северной границе), а у Ли только два шамана, значит, никаких шансов.

   А теперь главное - у Сиены степняков должен ждать союзник, кто - генерал не знает, ему должны передать половинку старой монеты и только по ней он будет знать, что нашел нужного человека. А так как мы с Горжаком здесь, то у реки генерала может ждать только герцог Арахет. Кстати, именно ему мы должны передать общее руководство кампанией. Выводы делай сам. Я лично генералу верю. Так что мчись докладываться канцлеру, этот мужик - большая умница, думаю, расклад он поймет и без твоих пояснений. И еще - нам нужна подсказка, как писать официальный доклад королю, потому что рядом с ним тоже могут быть изменники. Будь осторожен. Лидо".

   - Проклятье, - канцлер начал тихо ругаться, заворачивая такие конструкции, что Виго чуть не поперхнулся вином. - Прости, я сейчас. - Оратойя вышел в приемную и приказал срочно вызвать к нему полковника де Морне. Увидев, как поднимается из кресла советник, он остановил его. - Не уходи, нам сейчас потребуется любая подсказка, не зря же Хорс тебя так часто хвалит.

   Полковник появился через несколько минут, он как и канцлер с начала войны жил в своем кабинете, который находился на два этажа выше приемной Оратойи. Все это крыло королевского дворца уже не одно столетие занимала служба Великого канцлера Ирии, и вмещало в себя также все примыкающие к его деятельности ведомства. Здание фасадом выходило в тихий дворцовый парк и было отделено от общих аллей, где всегда хватало любопытных придворных, высокой стеной колючего кустарника. Охрана и подступы к главному входу в святая-святых Ирии охранял отряд ордена Согласия, состоящий из матерых воинов-магов.

   - Что случилось? - вошедший в кабинет Хорс сразу понял, что пришла беда.

   - На, почитай, - канцлер протянул письмо де Шарона полковнику и сел за стол. Раздавшуюся вскоре ругань Харри даже не пытался останавливать, а просто налил Хорсу стакан вина и сунул ему в руку. - Выпей и успокойся. Нам нужно серьезно обсудить складывающуюся ситуацию и решить, как действовать дальше.

   В кабинете наступила тишина, которую прервал тихий голос тайного советника:

   - Скажите, господа, император Оуэна еще жив? Я в курсе, что его болезнь должна быстро прогрессировать.

   - Наши люди не имеют сейчас доступа во дворец Тубы (Туба - столица империи Оуэн), - не удивившись вопросу ответил де Морне. - Лояльные принцам - казнены или в тюрьме, оставшаяся свита боится вздохнуть, маги академии закрылись у себя и не идут на контакт ни с кем.

   - А слуги?

   - Что слуги? - не понял Хорс.

   - Со слугами кто-то работает? Они ведь могут поставлять информацию о том, что происходит в Тубе. Вот вы, полковник, точно уверены, что Оуэн по-прежнему правит? Что он жив и благополучен? Как часто император бывает на людях? Почему правитель, начавший войну по вполне благовидному предлогу... согласитесь, его притязания на побережье вполне понятны...

   - Но, Виго, какие притязания? - вскочил полковник.

   - Да, с точки зрения здравого смысла, империя могла решить этот вопрос и мирным путем, на Гердане последние двести лет воюют только варвары, - заметил спокойно де Крон, - но сумасшедший Оуэн решил воевать. Хотя сумасшедший - не значит глупец, нет. Так вот, вы заметили, господа, что уже какое-то время война империей ведется из рук вон плохо? Их армия наступает, потом сдает выигрышные позиции почти без боя. Кто отдает эти приказы? Почему войска Оуэна мечутся от Флавии к Ирии и обратно? Что говорят пленные об обстановке в Оуэне? Я могу еще долго задавать различные вопросы, хотя все они сводятся к одному - что с императором?

   Канцлер переглянулся с полковником де Морне и виновато пожал плечами:

   - На сегодняшний день мы не в курсе, Виго.

   - Это плохо, - де Крон поднялся из кресла и подошел к окну. Ночь заканчивалась и над дворцовым парком начало светлеть небо. - Я думаю нужно срочно просить Первого мага Гордона связаться с Академией Тубы. Имперские маги по своим каналам должны узнать, жив ли вообще Оуэн и если жив, то насколько адекватен. Только выяснив этот вопрос, мы поймем, что делать дальше и как поступать с ордой, герцогом и его семьей.

   Король тоже спал плохо и когда под утро к нему в кабинет по потайному входу прошел канцлер, Огден встретил его в халате и с рапирой в руке.

   - Тьфу ты, - выдохнул облегченно Арахет, - я уж подумал неизвестно что.

   - Правильно подумал, - Оратойя кивнул и привычно сел в свое кресло возле камина. Часто вечерами, завершив основные дела, эти двое сидели здесь часами, играя в камни и обсуждая обстановку в Ирии. - Слава Пресветлой, об этом проходе знаю лишь я, но неожиданности всегда возможны, хотим мы того или нет. Я потому и пришел этим ходом, что появились новости, о которых нельзя знать никому.

   - Так, значит... - Огден отложил в сторону письмо барона де Шарон и тяжело вздохнул, - мы, конечно, предполагали подобное развитие событий, но знаешь, друг, все равно узнать, что близкий родич желает тебе смерти... это удручает.

   Харри де Оратойя пожал плечами и начал рвать письмо на мелкие кусочки, а потом бросил их в еле тлеющий камин. Мужчины смотрели, как вспыхивают маленькие огоньки бумаги на дровах и сосредоточенно думали.

   - Да что я сопли тут развожу, - вдруг разозлился король. - Подумаешь, редкость, брат пошел на брата. Это всегда было и будет: у крестьян, у дворян, а тем более у королей.

   - Такова природа человека, - хмыкнул канцлер. - Ему всегда кажется, что он самый умный и самый лучший, и стоит большего, чем его родич. Идти по трупам родных ради того, чтобы стать первым - этим действительно никого не удивишь.

   - Но это же и есть самое мерзкое преступление, которое совершает человек, а потом живет с тяжким грузом убийства и предательства всю жизнь, - заметил король.

   - Вот мы и должны не дать Ории такой возможности. Он свое пожил, как и его гадина-Гидана, да и сыночек их, Уолд, мальчик нетерпеливый, папочку быстро уберет от власти, если что. И спать после этого будет спокойно, потому что такому понятию, как совесть, его мама не учила.