Неодолимое влечение

– Разумеется, мисс Аббингтон. Увидимся, не сомневайтесь. А пока – до встречи. Мэндвилл. – Синклер преувеличенно вежливо поклонился и отошел.

Генри сжал кулаки, и Люси не могла этого не заметить.

– Полагаю, вы знакомы с лордом Синклером? – небрежно поинтересовалась она.

– Да, мы вместе учились в Итоне и Оксфорде, – процедил маркиз сквозь зубы. – Советую вам держаться от него подальше. Разве Роузморы вас не предупреждали?

– Возможно. – Люси попыталась вспомнить, что же леди Роузмор говорила о лорде Синклере сегодня утром. Кажется, что-то вроде «неподходящая кандидатура». – Он довольно очарователен, вы не находите? – вскинув ресницы, игриво проговорила она. Неужели маркиз ревнует? Никогда еще она не вызывала ревность у мужчин, да еще у таких зрелых и красивых, как лорд Мэндвилл.

Несколько мгновений Люси молча наслаждалась ситуацией.

– Я уверен, вы с легкостью добьетесь своего, если только пожелаете стать леди Томас Синклер.

– Леди Томас Синклер? С какой стати я буду этого желать?

– Его отец герцог и очень влиятельный человек, а их родовое поместье в Кенте поистине заслуживает восхищения. Разумеется, по наследству основная часть перейдет старшему брату Томаса, Симону, но, я уверен, Томасу тоже достанется немало.

– И вы полагаете, он захочет взять в жены девушку, которая занимается лечением животных? Я вовсе не собираюсь отказываться от своего занятия, даже ради такого красавца, как Томас Синклер.

Генри покачал головой:

– Не думаю, что Синклер будет против – он все же младший сын.

– Это мне понятно.

– Неужели? Вы говорите, что не ищете мужа, но, судя по вашим словам, у вас совершенно противоположные намерения.

Люси шумно выдохнула.

– Я просто дразнила Вас, лорд Мэндвилл. Мне совсем не хочется без конца повторять, что я не собираюсь искать мужа.

– Синклер имеет виды на вас, и отнюдь не ради ваших талантов в роли жены. – Взгляд маркиза внезапно стал серьезным. – Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду, Люси?

О да, она прекрасно поняла. Также она заметила, что лорд Мэндвилл намеренно обратился к ней по имени. Люси знала, что ей следует поправить его, но что это даст?

Она попыталась говорить ровным, спокойным голосом:

– Да, милорд, и я признательна вам за беспокойство, хотя и уверена, что сама прекрасно справлюсь со своими делами.

– Уверен, что вы сможете. Вы, возможно, самая способная женщина из всех, кого я знаю. Но поверьте, не все порядки, принятые в высшем обществе, вам знакомы, и есть некоторые веши, о которых вам стоит узнать. Ваши интересы, ваши чувства необычны для леди, и если бы вы были, к примеру, дочерью графа, все обратили бы на вас внимание и заговорили о вашей экстравагантности и оригинальности. Но учитывая ваше происхождение...

– Я прекрасно знаю, каково мое происхождение, – перебила его Люси.

– Господи, да я и не думал обижать вас. Я просто хотел сказать, что некоторые мужчины имеют по отношению к вам далеко не благородные намерения.

– Ничуть не сомневаюсь в этом.

– Извините, – спокойно произнес Генри, – я не хотел...

– Прошу вас, не извиняйтесь. Вы не заметили, что наше общение становится довольно однообразным: сначала мы оскорбляем друг друга, затем извиняемся, и все начинается заново.

– Ваша правда. Но оскорбляю всегда я, а не вы. – Генри огорченно покачал головой.

– В любом случае я пыталась быть вежливой. Верите вы или нет, повторю еще раз: я приехала в Лондон не для того, чтобы найти мужа; у меня есть куда более важная причина.

Вспомнив об истинной причине приезда в Лондон, Люси в недоумении замолчала. Удивительно, почему она до сих пор еще не имеет ответа от мистера Уилтона, который наверняка уже получил ее письмо.

– Что ж, не буду с вами спорить.

Люси показалось, что на щеках маркиза появился едва заметный румянец, но скорее всего она ошиблась. Лицо Генри мгновенно стало непроницаемым, как будто кто-то невидимой пеленой закрыл от чужого взора всю глубину его чувств.

Леди Уортингтон, вероятно, заметила, как омрачилось настроение молодых людей после прогулки, но не подала и виду.

Возвращаясь на лошади в Роузмор-Хаус, Люси подняла глаза и взглянула вверх: огромная черная туча затягивала небо, как будто погода пыталась отразить ее сегодняшнее настроение.

Глава 10

Пока Генри смотрел на удаляющуюся фигуру Люси, Элеанор внимательно наблюдала за ним.

– Кажется, ты влюблен в нее, я не ошибаюсь?

– Влюблен в кого? – Генри в недоумении посмотрел на сестру.

– Эй, не притворяйся! Ты прекрасно знаешь – я говорю о мисс Аббингтон.

– Ну конечно же, я в нее не влюблен, – маркиз опустил глаза и стал внимательно изучать свои руки, – с чего это ты взяла?

– Но ты восхищаешься ею, это очевидно, такое впечатление, что она притягивает тебя как магнит. Я никогда не видела тебя таким задумчивым. Тем лучше: тебе давно пора жениться.

– Надеюсь, ты не предлагаешь мне жениться на мисс Аббингтон?

– Конечно, предлагаю. Почему бы нет?

– Почему нет? Элеанор, можно тебе напомнить, что я маркиз? Ты, кажется, забыла о такой существенной детали? Я не могу на ней жениться, для меня это неприемлемо. Ее отец врач. Я, конечно, понимаю, что когда дело касается подобных вопросов, ты придерживаешься широких взглядов, но и ты должна понимать, что она – совершенно неподходящая кандидатура.

– Извини, но ее дед был бароном. И не надо больше оскорблять меня.

– Если тебя это успокоит, то, да, я восхищен ею. Очень приятно разговаривать с неглупой женщиной. Ты же знаешь, я убежден, что все правильные леди далеко не умны и бесхарактерны.

Элеанор хмыкнула.

– Так ты не отрицаешь, что она очень мила?

– Полагаю, она вполне привлекательна.

На самом деле Генри понимал, что мисс Аббингтон была самой сексуальной и очаровательной женщиной из всех, кого он знал, но он вовсе не собирался признаваться в этом.

Элеанор засмеялась:

– Разумеется, привлекательна. Ну что же, продолжай!

– Мне больше нечего сказать. – Настойчивость сестры все больше начинала раздражать маркиза. – Я не могу жениться на этой девушке, а если бы женился, ничего хорошего из этого все равно не вышло бы.

– Но ты ведь сказал, что восхищаешься ею.

– Да, и я не отказываюсь от своих слов.

Элеанор покачала головой, и локон темных волос упал на ее лицо.

– Я что-то никак не могу понять твоей логики. Ты восхищаешься ею, находишь вполне привлекательной, выделяешь ум и характер. В конце концов, оказывается, что для кого-то она может стать прекрасной женой, но этот кто-то – не ты.

Генри облегченно вздохнул. Наконец-то она все поняла.

– Именно так.

– Но ты не уважаешь и не восхищаешься женщинами, которых называешь подходящими. Ты сам сказал, что они неумны, бесхарактерны и что ты никогда не полюбишь такую женщину.

Генри кивнул:

– Да, именно так. Теперь-то ты понимаешь?

– Напротив, я ровным счетом ничего не понимаю и совсем запуталась. Ты хоть слышишь сам себя, Генри?

Глаза маркиза сверкнули.

– Если я когда-нибудь решу жениться – а в настоящее время я не вижу ни одной причины обзаводиться семьей, – то мой брак будет скорее политическим маневром. Я не приемлю брак по любви, и мне жаль тратить время, разговаривая с тобой на эту тему.

– Ах вот как? А мне казалось, что именно со мной ты и должен обсуждать подобные темы.

– Тогда вспомни отца, Элеанор. Поверь, я не буду повторять его ошибки.

– Что, черт побери, ты несешь?

– Не скромничай, тебе отлично известно, что я имею в виду. Обманут. Ослеплен эмоциями. Не в состоянии увидеть действительно важные вещи. Элеанор, это не обо мне.

– Но ты – не наш отец, а Люси – не наша мать. И ты не можешь сомневаться в том, что любовь является единственно правильной и важной вещью в жизни.

– Я знаю, ты обожаешь Фредерика, но наверняка не станешь спорить с тем, что этот брак был устроен заранее.