Неодолимое влечение

Генри знал, что это правда – для своих десяти лет Кэтрин была довольно сильной. Она снова «проткнула» Генри мечом, и ему ничего больше не оставалось, как только упасть на землю.

– Эмили, посмотри, жив он еще или уже нет, – покровительственно распорядилась Кэтрин.

Генри лежал не шелохнувшись, когда младшая сестра Кэтрин ощупывала его бока.

– Он мертв, правда мертв.

Эмили закивала, и ее темные кудряшки запрыгали вокруг разгоряченного лица. Тогда Генри протянул руку и слегка ущипнул ее. Эмили тут же повалилась навзничь и принялась истошно хохотать, а когда Кэтрин и Фредди присоединились к падшим воинам, вся группа залилась безудержным смехом...

– Дядя Генри, – сквозь смех проговорила Эмили, – ты так глупо выглядишь!

– Но это всего лишь роль, – начал оправдываться Генри, снимая черную повязку с глаза.

– Я хочу есть, – уже в третий раз напомнил Фредди.

Неужели никто не покормил детей?

– А куда же делась гувернантка? – поинтересовался Генри.

– Она ушла, чтобы не упасть в обморок в твоем присутствии, – с важной серьезностью заявила Эмили, – по крайней мере, так она сказала мистеру Проктору.

– Эмили, – Кэтрин посмотрела на сестру строгим взглядом, – подслушивать нехорошо. Теперь бедная мисс Ролингз будет неловко себя чувствовать.

– Обещаю, я ей ничего не скажу. – Генри пытался выглядеть серьезно, но все же не мог сдержать улыбки.

– Я вижу, Генри, ты совсем измучил детей. Все, твое веселье закончено, – заявила Элеанор, появляясь в дверях и строго глядя на брата.

– Ну что ж, рад по крайней мере, что смог помочь. – Генри попытался хоть немного привести одежду в порядок, в то время как дети толпой выбежали из комнаты и понеслись искать пропавшую мисс Ролингз.

– Они скучали по тебе, Генри, – примирительно сказала Элеанор, – и я очень рада, что ты, наконец нашел время приехать домой.

– Я сам рад, – признался Генри. – Фредди так вырос за эти три года. Он был совсем малышом, когда я уезжал. А где Фредерик? Я еще не видел его.

– Фредерика вызвали в Корнуолл, и я думаю, что он задержится там еще на несколько дней. Мама считает...

– Сейчас мне совсем не хочется говорить о маме. – Генри жестом руки остановил сестру. – Пожалуйста, давай просто радоваться прекрасному дню.

– Да, но мама считает, что ты должен жениться на леди Шарлотте Хаверфорд, представляешь?

– Нет, не представляю. Откуда она взяла эту смехотворную идею? Может, она спит с Хоторном, вот они и плетут интриги...

– Прошу, не говори так о нашей матери.

– А почему бы и нет, Элеанор? Мы с тобой прекрасно знаем, что она не святая, и в любом случае ты первая начала этот разговор...

– Да, но я не собираюсь выслушивать домыслы твоего воспаленного воображения. Кроме того, она вдова, ты же не думаешь, что она навсегда останется одна.

– Ну да, сейчас она вдова, однако мать не могла сдерживать свои эротические фантазии и тогда, когда папа был еще жив, разве нет?

Веселое утреннее настроение вдруг куда-то пропало, и Генри почувствовал невольное отвращение к жизни, как и тогда, когда ему было двенадцать. Тогда он в первый раз увидел мать в объятиях любовника, как оказалось позже, в первый, но далеко не в последний.

– Зачем ты мне все это говоришь? – расстроено спросила Элеанор. – Мне совсем не хочется выслушивать подобные откровения.

– А вот меня удивляет, как ты можешь закрывать глаза на все ее грехи? Ты такая же, как и отец.

– Довольно, – глаза Элеанор сверкнули, – каковы бы ни были ее слабости, она наша мать и бабушка моих детей. Она их любит, и они ее тоже, так что ты должен ценить по крайней мере хоть это.

Генри стоял молча, пытаясь проглотить комок, подкативший к горлу.

– Ладно, давай сменим тему. – Элеанор попыталась улыбнуться. – Полагаю, ты приглашен на бал к Роузм-рам?

– Приглашен? Да. Но вот пойду ли? Вряд ли.

– Генри! В конце концов, ты должен хоть иногда показываться в обществе. К тому же без тебя там скучно. Обещай мне, что пойдешь.

– Ну, разумеется, нет!

А все оттого, что на этом приеме будет мисс Аббингтон. Он уже извинился перед ней и предложил остаться друзьями. Но чем больше маркиз думал об этой девушке – а он думал о ней, и даже очень много за последние несколько недель, – тем яснее ему становилось, что для него лучше избегать ее общества.

Может быть, лишь на секунду он позволил себе поверить, что мисс Аббингтон отличается от всех остальных. Она была леди и, скорее всего привлекла его своей женской соблазнительностью, чувственностью. В ее присутствии его разум затуманивался и у него не оставалось ничего, кроме эмоций.

И все же он хотел еще раз увидеть ее и не мог ничего с собой поделать.

– Я серьезно, Генри. Ты просто должен пойти. Ты меня слушаешь? – Элеанор дотронулась до его плеча. – Фредерика нет, и меня некому сопровождать. Ну скажи, что пойдешь.

– Ладно уж, так и быть. Только я приду поздно, уйду рано и наверняка буду ворчливым и нудным.

Что же он делает? Зачем он согласился пойти?

– Вот и хорошо, – победоносно произнесла Элеанор, – мне прислать за тобой карету?

– Не стоит, Мэндвилл-Хаус в двух кварталах от особняка Роузморов. Как-нибудь дойду сам.

«Но прежде посижу в «Уайтсе» и хорошенько выпью», – подумал про себя маркиз.

– Спасибо, Генри! – Элеанор погладила брата по щеке.

– Я согласился только потому, что люблю тебя.

– Знаю. А сейчас иди домой, ты что-то неважно выглядишь.

На следующий день, прежде чем направиться на бал в Роузмор-Хаус, Генри зашел в «Уайтс» и взбодрил себя несколькими бокалами виски. Ему совсем не хотелось никуда идти. Стоило ему представить себе суетливых амбициозных мамаш, пытающихся подыскать титулованных мужей для их пустых глупых дочерей, как Генри сразу становилось плохо. И тем не менее он не мог устоять – любопытство против воли привело его сюда. К тому же он обещал Элеанор, разве нет?

– Мэндвилл? Я слышал, что ты вернулся. Не могу поверить, что ты радуешь нас своим присутствием. – Лорд Томас Синклер, третий сын герцога Эстона, дружелюбно похлопал Генри по плечу. Синклер был убежденным холостяком, как и Генри.

– Синклер! – Генри отсалютовал приятелю в ответ. – Я обещал Элеанор прийти: Фредерика нет, и... Постой, что это я оправдываюсь перед тобой! Что ты сам тут делаешь? Я и не думал, что ты близко знаком с. Роузморами.

– Оглядись, – хмыкнул Синклер, – добрая половина Лондона собралась здесь сегодня. Ты думал, я упущу возможность поглазеть на юных красоток, которые изо всех сил стараются найти подходящего жениха? Я слышал, мисс Сюзанна Роузмор – настоящая красавица...

– Да оградит Господь бедняжку Сюзанну от твоих притязаний, Синклер, – проворчал в ответ Генри.

– Ладно, не беспокойся, Мэндвилл, можешь забрать эту цыпочку Роузмор себе. Я уже наметил цель моих... э-э... притязаний, если тебе так нравится.

– Неужели? И кому же посчастливилось, или, скорее, наоборот, не повезло? Я ведь знаю твои далеко не благородные намерения.

– А вот взгляни туда, – Томас кивнул головой, – видишь роскошные локоны и сиреневое платье? Мне сказали, что эта красотка гостит у Роузморов, но мы еще не представлены. Ее зовут мисс Аббингтон. Мисс Люси Аббингтон.

Генри повернул голову и замер. Мисс Аббингтон действительно выглядела роскошно: сиреневое платье едва скрывало ее великолепную пышную грудь; волосы были аккуратно забраны на затылке и вместе с золотыми лентами спадали по спине. Люси стояла у сверкающей мраморной колонны в компании Колина Роузмора и виконта Троллингтона. Маркиз не отрываясь смотрел, как она, склонившись к молодому лорду, весело смеялась.

Будто почувствовав его присутствие, мисс Аббингтон повернулась и посмотрела на Генри. Их глаза встретились, и несколько секунд они смотрели друг на друга, после чего Люси опустила взгляд и вновь обратила внимание на своих компаньонов.

Находясь в другом конце зала, Генри всем существом чувствовал ее тепло. Его сердце сжалось. Черт бы побрал его любопытство! Не надо было ему приходить...