Страница 32 из 36
Виржиния спросила: “Ну, так ты это сделала или нет?”
Сьюзен поглядела на нее, улыбнулась и сказала: “Конечно, сделала”. — Вот так просто.
Только полиция все перепутала, сказала она. У них получается, будто Сьюзен держала мужчину, пока парень бил его ножом, а это глупо, потому что такого большого мужика ей было бы не удержать. Все было как раз наоборот: парень держал, а она сама втыкала нож, четыре или пять раз подряд.
Больше всего Виржинию потрясло (скажет она позднее), что Сьюзен говорила об этом как о “совершенно естественном занятии на любой день недели”.
Темы разговоров Сьюзен не ограничивались убийствами. Предметы обсуждения варьировались от психических феноменов до ее опыта полуобнаженной танцовщицы в Сан-Франциско. Еще будучи там, призналась Сьюзен Виржинии, она повстречала “этого человека, Чарли”. Он был самым сильным из всех живущих. Он бывал в тюрьме, но никому не удалось сломить его. Сьюзен сказала, что выполняла его распоряжения без разговоров; все они так делали, все дети, жившие вместе с ним. Он был их отцом, их лидером, их возлюбленным.
Это Чарли дал ей имя Сэди Мэй Глютц.
Виржиния заметила, что не сочла бы это большой услугой с его стороны.
Чарли собирался повести их в пустыню, сказала Сьюзен. Там была пещера, большая дыра вниз, в Долине Смерти, только Чарли знал, где она, — но там, глубоко внизу, в самом центре Земли скрывалась целая цивилизация. И Чарли собирался забрать “Семью”, нескольких избранных, с собой в эту бездонную яму, чтобы они жили там потом все вместе.
Чарли, призналась Сьюзен Виржинии, был Иисус Христос.
Сьюзен, решила Виржиния, совсем свихнулась.
Ночью 5 ноября погиб молодой человек, который мог бы представить решение загадки убийств Тейт — Лабианка.
В 19:35 офицеры Департамента полиции Вениса прибыли по вызову к снимаемому Марком Россом дому 28 по Клабхаус-авеню, у самого пляжа. Они нашли тело юноши (приблизительный возраст 22 года, кличка Зеро, н/и неизвестно), лежавшее на матрасе, на полу спальни. На ощупь тело покойного еще было теплым. На подушке были следы крови, а на правом виске — отверстие, сходное с входящим пулевым. Рядом с телом была найдена кожаная кобура и восьмизарядный револьвер 22-го калибра производства “Айвер-энд-Джонсон”. По словам присутствующих (мужчины и трех девушек), Зеро совершил самоубийство в процессе игры в "русскую рулетку".
Истории, рассказанные свидетелями (которые назвались Брюсом Дэвисом, Линдой Болдуин, Сью Бартелл и Кэтрин Гиллис и пояснили, что проживают в доме временно, пока Росс в отъезде), совпали до последней детали. Линда Болдуин показала, что сама она лежала на правой стороне матраса, а Зеро — на левой, когда Зеро, увидев кожаную кобуру на столике у кровати, сказал: “О, вот и пушка”. Он вынул револьвер из кобуры, и мисс Болдуин заметила: "Там только одна пуля". Держа револьвер в правой руке, Зеро крутанул цилиндр, приставил дуло к своему правому виску и нажал на курок.
Остальные, находившиеся в других помещениях дома, услышали нечто, по их словам, напоминавшее разрыв хлопушки. Когда они вошли в спальню, мисс Болдуин сказала им: “Зеро застрелился, прямо как в кино”. Брюс Дэвис признался, что поднял с пола револьвер. Затем они позвонили в полицию.
Офицеры не подозревали, что все присутствующие были членами “Семьи Мэнсона”, жившими в Венисе с момента своего освобождения после рейда на ранчо Баркера. Поскольку, опрошенные раздельно, они повторили одну и ту же историю, полицейские приняли объяснение с "русской рулеткой" и в графе "причина смерти” проставили: “Суицид”.
Тем не менее у полицейских было сразу несколько довольно веских причин для сомнений, которым, однако, никто из них так и не поддался.
Когда офицер Джерром Боен позднее попытается снять с револьвера отпечатки пальцев, он их не обнаружит. Да и на самой кожаной кобуре никаких следов не окажется.
И когда полиция исследует револьвер, выяснится, что Зеро здорово переоценил свою удачу. В револьвере будут обнаружены семь боевых зарядов и лишь одна пустая гильза. Он был заряжен "под завязку", без единой пустой камеры.
Некоторые члены “Семьи”, включая и самого Мэнсона, все еще содержались в тюрьме городка Индепенденс. 6 ноября следователи по “делу Лабианка” Патчетт и Сартучи, сопровождаемые лейтенантом Бердиком из ОНЭ, отправились туда побеседовать с ними.
Патчетт спросил у Мэнсона, не известно ли ему что-либо об убийствах Тейт или Лабианка. Мэнсон ответил: “Нет”, на чем разговор и был завершен.
Патчетт настолько разочаровался в Мэнсоне, что даже не потрудился составить рапорт об этом разговоре. Из девяти членов “Семьи”, с которыми тогда пообщались следователи, лишь один “удостоился” письменного меморандума. Примерно в 13:30 лейтенант Бердик беседовал с девушкой, арестованной под именем Лесли Санкстон. “Во время этой беседы, — написал Бердик, — я осведомился, было ли известно мисс Санкстон, что Сэди [Сьюзен Аткинс], по слухам, была замешана в убийстве Гари Хинмана. Та ответила: “Да”. Я спросил, знает ли она об убийствах Тейт и Лабианка. Она показала, что знает об убийстве Тейт, но, однако, не слыхала об убийстве четы Лабианка. Я спросил, знает ли она об участниках своей группы, которые могли бы иметь отношение к тем или иным убийствам. Она показала, что существуют кое-какие “вещи”, которые заставляют ее полагать, что кто-то из ее группы может оказаться вовлеченным в убийство Тейт. Я попросил ее объяснить подробнее, что это за “вещи", [но] она отказалась пояснить, что имела в виду, и заявила, что хотела бы обдумать это ночью, что она испытывает растерянность и не знает, что ей следует делать. Тем не менее она показала, что может захотеть объясниться на следующий день”.
Однако, когда Бердик вновь допросил ее на следующее утро, “она показала, что решила не распространяться более на интересующую меня тему, и наш разговор был прерван”.
Пускай беседы с арестованными не принесли успеха, следователи по “делу Лабианка” зацепили одну ниточку, которая могла привести к чему-то стоящему. Перед тем как оставить Индепенденс, Патчетт попросил показать ему пакет с личными вещами, изъятыми у Мэнсона при аресте. Просматривая одежду, бывшую на Мэнсоне в момент задержания, Патчетт заметил, что тот использовал кожаные тесемки в качестве шнурков мокасин и брючного ремня. Патчетт получил фрагменты каждой и забрал их в Лос-Анджелес для сравнения с кожаным ремешком, которым были связаны руки Лено Лабианка.
В ОНЭ ему объяснили, что кожаный ремешок есть кожаный ремешок, и только; они во всем схожи между собой, но не существует никакого способа выяснить точно, были ли они вырезаны из одного куска кожи.
ДПЛА и ОШЛА не первыми придумали ревность. До известной степени она присутствует в отношениях между практически всеми службами поддержания законности и даже внутри некоторых из них.
Отдел расследования убийств Департамента полиции Лос-Анджелеса занимает единственное помещение — комнату 318 — на третьем этаже Центра Паркера. Хоть комната и не маленькая, прямоугольная по планировке, никакого разделения на отдельные рабочие места в ней нет: здесь стоят лишь два больших стола, и все следователи работают бок о бок, за одним столом или за другим. Расстояние между следователями по “делам Тейт” и “Лабианка” выражалось считанными футами.
Но психологические дистанции порой оказываются не меньшей преградой, чем реальные расстояния: одна группа следователей ("Тейт") состояла, по большей части, из представителей старой гвардии”, тогда как другая (“Лабианка”) — из “молодых выскочек”. Кроме того, некоторая резкость в отношениях между ними, очевидно, проистекала из того простого факта, что несколько человек именно из этой последней группы некоторое время тому назад были приписаны к расследованию последнего нашумевшего убийства, когда сенатор Роберт Ф. Кеннеди погиб от руки Сирхана Сирхана. Короче говоря, между этими двумя группами будто кошка пробежала.