Страница 31 из 36
Но Хинман не умер и после этого. Протерев все в доме, чтобы избавиться от отпечатков пальцев (не слишком эффективно, поскольку полиция обнаружила отпечаток ладони и пальца Бьюсолейла), они уже выходили через парадную дверь, когда услышали стон. Бьюсолейл вернулся в дом, и Сьюзен вновь услышала голос Гари: “О нет, Бобби, пожалуйста, не надо!” Она также расслышала “звук вроде бульканья, какой бывает, когда кто-то умирает”.
После этого Бьюсолейл завел, сцепив проводки, “фольксваген” Хинмана 1965 года выпуска, и они вернулись на ранчо Спана.
Уайтли и Гуэнтер спросили Сьюзен, не повторит ли она свои показания, чтобы их можно было записать на магнитофон. Та отказалась. Ее перевели в контору шерифа в Сан-Димасе, где посадили под арест по подозрению в убийстве.
Показания Сьюзен Аткинс — в отличие от рассказа Китти Лютсингер — не вовлекали Мэнсона в убийство Хинмана. И, вопреки сказанному Китти, Сьюзен не призналась сержантам, что сама ударила кого-то ножом. Уайтли и Гуэнтер сильно подозревали, что она открыла им лишь то, что, по ее мнению, они и так уже знали.
Нельзя сказать, что двое следователей “дела Лабианка” были сильно впечатлены. Хинман был близок к “Семье Мэнсона”; несколько ее членов — включая Бьюсолейла, Аткинс и даже самого Мэнсона — в прошлом ненадолго останавливались в его доме. Короче говоря, имелась некая связь. Но ничто не говорило о том, будто Мэнсон или кто-либо из его последователей знали чету Лабианка или людей, живших в доме 10050 по Сиэло-драйв.
Однако это была какая-никакая, а ниточка, и следователи продолжали ее распутывать. Китти была отпущена под попечительство живших рядом родителей, и они побеседовали с ней там. Из ОШЛА, от официальных лиц округа Инио, от офицера, контролировавшего поведение условно освобожденного Мэнсона, к ним стали стекаться имена, словесные портреты и отпечатки пальцев лиц, по сведениям, принадлежащих к “Семье” или ассоциируемых с нею. Китти упомянула, что, еще когда “Семья” проживала на ранчо Спана, Мэнсон пытался привлечь на свою сторону шайку мотоциклистов-байкеров “Правоверные сатанисты” и сделать их своими личными телохранителями. Выслушав это предложение, байкеры рассмеялись в лицо Мэнсону — все, кроме одного, некоего Дэнни. Тот то и дело заезжал к ним на протяжении нескольких месяцев.
Узнав, что байкеры “тусуются” в городке Венис, штат Калифорния, следователи по “делу Лабианка” послали в полицейское управление Вениса запрос, не поищут ли там “правоверного сатаниста” по имени Дэнни.
Что-то в показаниях Китти Лютсингер озадачило Уайтли и Гуэнтера. Поначалу они сочли это простым противоречием, несовпадением. Но затем задумались всерьез. Если верить Китти, Сьюзен Аткинс признала, что три или четыре раза ударила некоего мужчину ножом в ноги.
На ногах Гари Хинмана не было ножевых ран.
Но они были на ногах Войтека Фрайковски.
И, хотя однажды они уже выслушали отповедь коллег, 20 октября помощники шерифа вновь связались со следователями по “делу Тейт” в ДПЛА и рассказали о том, что узнали.
Интерес, проявленный следователями “дела Тейт” к рассказу, можно измерить с известной точностью: лишь 31 октября, одиннадцать дней спустя, они снизошли до беседы с Китти Лютсингер.
1—12 ноября 1969 года
Ноябрь стал месяцем признаний — которым поначалу никто не верил.
Оказавшись подозреваемой в убийстве Хинмана, Сьюзен Дениз Аткинс, тик[79] Сэди Мэй Глютц, была переведена в “Сибил Бранд”, женскую исправительную колонию в Лос-Анджелесе. 1 ноября, по окончании адаптационного срока, она поселилась в общей спальне 8000, получив койку напротив некоей Ронни Ховард. Мисс Ховард, пышная женщина, в качестве “девушки по вызову” на протяжении тридцати с лишним лет имевшая около двадцати разных кличек, в настоящее время дожидалась суда по обвинению в подделке аптечного рецепта.
В тот же день в общей спальне 8000 оказалась не только Сьюзен, но и некая Виржиния Грэхем. Мисс Грэхем, сама бывшая проститутка с внушительной коллекцией кличек, была арестована за нарушение режима условного освобождения. И хотя они не виделись вот уже пять лет, Ронни и Виржиния в прошлом не только были подругами и сталкивались, так сказать, по работе, вместе выезжая на “вызовы”, но Ронни еще и была замужем за бывшим мужем Виржинии.
После распределения Сьюзен Аткинс и Виржиния Грэхем сделались “гонцами”: обязанности их заключались в передаче сообщений между работниками колонии. В те скучные моменты, когда работы не было, они сидели рядышком в комнате контроля, где накапливались сообщения, и болтали.
Ночью, когда тушили свет, Ронни Ховард и Сьюзен также много разговаривали.
Сьюзен любила поговорить. А Ронни и Виржиния оказались благодарными слушательницами.
2 ноября 1969 года некто Стив Забриске вошел в здание Департамента полиции Портленда, штат Орегон, и заявил тамошнему следователю, сержанту Ритчарду, что оба убийства — и Тейт, и Лабианка — совершены одними и теми же людьми, “Чарли” и "Клемом".
Девятнадцатилетний Забриске пояснил, что слыхал об этом от Эда Бэйли и Верна Пламли, двух типов хиппового вида из Калифорнии, с которыми Стив познакомился в Портленде. Забриске также объявил Ритчарду, что оба — и Клем, и Чарли — в настоящее время содержатся под стражей в Лос-Анджелесе по совершенно другому обвинению: они состояли в сообщничестве с целью угона автомобилей.
Бэйли сообщил ему еще кое-что, сказал Забриске: он лично видел, как Чарли застрелил человека в голову из автоматического пистолета 45-го калибра. Это произошло в Долине Смерти.
Сержант Ритчард поинтересовался, есть ли у Стива доказательства. Тот признал, что доказать ничего не может, зато его шурин, Майкл Ллойд Картер, тоже присутствовал при разговоре и сможет подтвердить его слова, если только сержанту Ритчарду захочется поговорить с Майклом.
Сержанту Ритчарду не захотелось. Поскольку Забриске “не назвал фамилий и не сказал ничего конкретного, что подтвердило бы его рассказ”, сержант Ритчард (по версии официального отчета) “не придал значения состоявшейся беседе и не счел нужным уведомить о ней Департамент полиции Лос-Анджелеса”…
Девушки, ночевавшие в общей спальне 8000, звали Сэди Мэй Глютц (Сьюзен Аткинс настаивала, чтобы ее называли именно так) Безумной Сэди. И не только из-за этого смехотворного имени. Она была слишком уж счастлива, учитывая то, где находилась. В самые неподходящие минуты она взрывалась смехом или распевала песенки. Без всякого предупреждения она могла бросить все свои занятия и начать веселый танец. Утреннюю зарядку неизменно делала без трусиков. Похвалялась, будто бы занималась всеми видами секса, какие только можно вообразить, и неоднократно склоняла к этому своих товарок.
Виржиния Грэхем считала ее чем-то вроде “вконец испорченной девицы”, которая играла эту роль, чтобы никто не догадался, насколько ей страшно на самом деле.
Однажды, когда обе сидели без дела в комнате контроля, Виржиния спросила:
“А за что тебя взяли?” — “За убийство первой степени”, — как ни в чем не бывало отвечала Сьюзен.
Виржиния не могла в это поверить; Сьюзен выглядела совсем еще девочкой.
Во время именно этого разговора, очевидно, имевшего место
3 ноября, Сьюзен мало говорила о самом убийстве — только о том, что ей придется стать соответчицей: парень, которого держат в окружной тюрьме, нашептал про нее полицейским. Допрашивая Сьюзен, Уайтли с Гуэнтером не упомянули о показаниях Китти Лютсингер, — и Сьюзен, естественно, решила, что стукачом был Бобби Бьюсолейл.
На следующий день Сьюзен открыла Виржинии, что человека, в убийстве которого ее подозревают, звали Гари Хинман. Она сказала, что в этом деле замешаны она сама, Бобби и еще одна девушка. Эту “другую девушку” в убийстве не обвиняют, сказала она, хоть та не так давно побывала в “Сибил Бранд” по совершенно другому обвинению; ее выпустили под залог, и сейчас она поехала в Висконсин забрать ребенка[80].
79
Принятое сокращение; тик — полицейское обозначение выражения “также известный как"; н/и означает “настоящее имя”. (Прим. авт.)
80
Сьюзен говорила о Мэри Бруннер, первой участнице “Семьи”, родившей Мэнсону ребенка. В то время полицейские еще не были в курсе участия Мэри в убийстве Хинмана. (Прим. авт.)