Безнадежность

Открывается дверь, входит Холдер, и почти сразу за ним — Брекин. Оба шагают в конец класса. Холдер улыбается мне, идя по проходу. Брекин улыбается мне, идя по другому проходу, и несёт два стаканчика с кофе. Холдер доходит до парты рядом с моей и только пристраивает на неё свой рюкзак, как его догоняет Брекин и собирается поставить стаканы с кофе на ту же парту. Оба взглядывают друг на друга, потом поворачиваются ко мне.

Фу, как неловко!

Я делаю то, что кажется мне единственным спасением в неловких ситуациях — подпускаю сарказма.

— Похоже, ребятки, у нас небольшое затруднение. — Улыбаюсь им обоим и останавливаю взгляд на кофе в руке Брекина. — Вижу, мормон почтил свою королеву небольшим подношением. Впечатляет. — И обращаюсь к Холдеру, выгнув бровь: — А вы, безнадёжный вы мальчишка, не желаете ли продемонстрировать своё подношение? И тогда моё величество решит, кого из вас на сегодня приблизить к трону.

Брекин смотрит на меня, как на умалишённую, а Холдер заливается смехом и поднимает рюкзак.

— Кое-кому не помешала бы эго-протыкательная эсэмэска.

Кладёт рюкзак на парту перед партой Брекина и усаживается.

Брекин так и стоит с кофе и вид имеет невероятно смущённый. Я приподнимаюсь и беру из его руки стакан.

— Поздравляю, мой верный рыцарь, сегодня королева выбрала вас. Присаживайтесь. Те ещё были выходные, доложу я вам.

Брекин медленно опускается на стул, ставит на парту свой кофе, стягивает с плеча рюкзак, и всё это время меряет меня подозрительным взглядом. Холдер сидит боком на своём стуле и тоже смотрит на меня. Я делаю жест в сторону Холдера.

— Брекин, это Холдер. Он не мой бойфренд, но если я поймаю его на попытке побить рекорд лучшего первого поцелуя с какой-то другой девушкой, вскоре после этого он станет моим бездыханным не-бойфрендом.

Холдер вздёргивает бровь, и лёгкая улыбка играет на кончиках его губ.

— Взаимно.

Что за пытка — эти его ямочки! Нужно смотреть ему прямо в глаза, иначе учиню что-нибудь такое, за что меня накажут.

Делаю жест в сторону Брекина.

— Холдер, это Брекин. Он мой самый-самый лучший друг на всём белом свете.

Брекин оценивающе рассматривает Холдера, тот улыбается и протягивает руку для пожатия. Брекин настороженно жмёт его руку, поворачивается ко мне и прищуривается.

— А твой не-бойфренд в курсе, что я мормон?

Я киваю.

— Как выяснилось, он ничего не имеет против мормонов. Только против засранцев.

Брекин разражается смехом и поворачивается к Холдеру.

— Что же, в таком случае, добро пожаловать в наш альянс.

Холдер одаривает его полуулыбкой, но смотрит на кофе.

— Я думал, мормоны не употребляют кофеин.

Брекин пожимает плечами.

— Я решил нарушить это правило в то утро, когда проснулся геем.

Холдер смеётся, Брекин улыбается, и мир вокруг прекрасен. По крайней мере, мир первого урока. Я откидываюсь на спинку стула и улыбаюсь. И вовсе это не было трудно. На самом деле, мне даже начинает нравиться школа.

После урока Холдер сопровождает меня до шкафчика. Мы оба молчим. Пока я меняю книги, он срывает оскорбительные стикеры. Сегодня их всего два. Обидно — недолго же продержались мои недоброжелатели.

Он комкает листочки и бросает их на пол. Я захлопываю дверцу и поворачиваюсь к своему спутнику. Мы оба прислоняемся к шкафчикам лицом друг к другу.

— Ты постригся, — только сейчас замечаю я.

Он проводит рукой по волосам и радостно скалит зубы.

— Ага. Одна моя знакомая цыпочка ныла на эту тему не переставая. Очень раздражало.

— Мне нравится.

— Отлично, — улыбается он.

Я прикусываю губу и покачиваюсь взад-вперёд на пятках. Он улыбается во все ямочки и выглядит восхитительно. Если бы мы сейчас не стояли в вестибюле, полном народу, я бы схватила его за рубашку, притянула бы к себе и наглядно продемонстрировала бы всю меру своего восхищения. Вместо этого я выбрасываю из головы фантазии и улыбаюсь ему.

— Думаю, пора на урок.

— Да, — говорит он с медленным кивком, но не уходит.

Мы стоим так ещё секунд тридцать или около того, потом я со смехом отрываюсь от шкафчика и поворачиваюсь, чтобы уйти. Холдер хватает меня за руку и так резко дёргает к себе, что я успеваю лишь ахнуть. Ничего не соображая, вновь оказываюсь прижатой спиной к шкафчикам, а он стоит передо мной, заперев между своими ладонями. Он выстреливает в меня дьявольской улыбкой и одной рукой приподнимает моё лицо, в вторую прижимает к моей щеке. Нежно гладит большим пальцем мои губы, и мне приходится снова напомнить себе, что вокруг полно народу, и я не должна поддаваться своим порывам. Вжимаюсь спиной в шкафчики, пытаясь обрести в них поддержку, которую уже не могут дать мне собственные ноги.

— Лучше бы я поцеловал тебя в субботу, — говорит он и опускает взгляд на мои губы. — Только о том и думаю, какие они на вкус.

Он прижимает большой палец в середине моих губ и едва касается своим ртом моего, так и не убрав палец. А потом его губы исчезают, и исчезает его палец, и всё происходит так быстро, что я не успеваю сообразить, что и он сам исчез, пока вестибюль не прекращает своё вращение, и я не обретаю снова способность стоять на ногах.

Не знаю, сколько ещё я продержусь. Припоминаю свою нервную субботнюю тираду. Я ведь всего лишь хотела, чтобы он меня поцеловал и покончил со всем этим. Если бы я тогда знала, куда меня заведут желания!

— Как?!

Всего лишь одно слово, но опуская поднос на стол напротив Брекина, я сразу понимаю, какую прорву вопросов содержит в себе этот единственный. Я заливаюсь смехом и решаю быстренько выложить Брекину все подробности, пока у нашего столика не нарисовался Холдер. Если он, конечно, нарисуется. Так же, как мы не обсудили название для наших отношений, мы не обсудили и поведение за ланчем.

— Он заявился ко мне домой в пятницу, и после некоторого взаимонепонимания, мы наконец поняли, что просто не поняли друг друга. Потом мы пекли всякие вкусности, я почитала ему какую-то порнуху, и он ушёл. А потом снова пришёл в субботу и приготовил мне ужин. Затем мы пошли в мою спальню и…

Я умолкаю, потому что подходит Холдер и садится рядом со мной.

— Продолжай, — говорит он. — С удовольствием послушаю, что мы сделали дальше.

Я закатываю глаза и поворачиваюсь к Брекину.

— А потом у нас был самый лучший первый поцелуй за всю историю первых поцелуев и при этом мы даже не поцеловались.

Брекин осторожно кивает, всё ещё с недоверием глядя на меня. Или с любопытством.

— Мучительно скучные были выходные, — сообщает Холдер Брекину.

Я смеюсь, и Брекин снова смотрит на меня, как на безумную.

— Холдер любит скучать, — успокаиваю я его. — Он это сказал в хорошем смысле.

Брекин переводит взгляд с меня на Холдера, качает головой, наклоняется над столом и берёт вилку.

— Немногое способно привести меня в замешательство, — заявляет он, указывая на нас вилкой. — Но вы — исключение.

Я киваю, абсолютно с ним согласная.

Дальше мы едим и болтаем, как приличные люди. Мои собеседники разговаривают о книге, которую мне дал Брекин, и то, что Холдер обсуждает любовный роман — само по себе забавное развлечение, но он ещё ввязывается в спор по поводу сюжета, и это становится совсем уж тошнотворно-восхитительным. И он то положит ладонь на моё бедро, то погладит мою спину, то чмокнет меня в висок, и всё это у него получается как нечто само собой разумеющееся, в то время как я остро ощущаю каждое прикосновение.

Я задумываюсь о том, как повернулись события с прошлой недели, и не могу отделаться от мысли, что всё слишком уж хорошо. Чем бы это ни было, и что бы мы ни делали, это слишком прекрасно, и правильно, и идеально, и я вспоминаю, как во всех прочитанных мною книгах, если всё слишком прекрасно, и правильно, и идеально, это означает лишь одно — вот-вот случится какой-нибудь мерзкий выверт, и я внезапно…