Страница 23 из 76
– А почему...
– А скажите-ка мне, госпожа, к кому вы едете в столицу?
– Ну...
– То есть, вы не знаете?! Вы едете в столицу, не зная к кому?! А если тот, к кому вы обратитесь – слуга Грибного?!
– Я думала... Я надеялась...
Она спрятала лицо в ладонях. Якоб задумался, машинально поглаживая волосы девушки.
– Знаете, что, госпожа... Если подумать... То для вас самым лучшим будет обратиться к королю.
– Почему? – Ирма подняла мокрое лицо.
– Все просто, госпожа. Вас хотят украсть. Не убить. Украсть. Вспомните, те слуги Грибного Короля, они ведь хотели вас увезти куда-то. Куда?
– Я... я не знаю...
– Скорее всего, назад к вашему мужу. Значит, что? Значит, ваш муж или подпал под влияние Грибного Короля или же действует вместе с тем, кто под это влияние подпал. Иначе почему слуги Грибного ловят его сбежавшую жену? А ваш муж – противник короля...
– Откуда ты это знаешь?
– Я, кажется, объяснял, госпожа, что раз вас хотели обмануть, говоря, что повезут к королю, значит, король – их враг. Поэтому вы должны пойти к королю. Он точно не связан с Грибным, раз эта нечисть – против него. Пойдете к королю, расскажете ему о делишках вашего мужа, король прикажет вашего мужа схватить, даже если не казнит, то наверняка позволит вам снять узы брака. Будете опять свободной девушкой...
Ирма шмыгнула носом:
– Я не могу.
Якоб замолчал, встряхнул головой.
– Простите, госпожа, я не понял. Вы не хотите уйти от мужа?
– Хочу-у! – девушка опять начала заливать слезами куртку Якоба.
– Он – враг короля и преступник?
– Да-а!
– Значит, если вы сообщите о нем королю, вы сделаете хорошее дело?
– Не-ет!
– Почему нет-то?
– Потому что это – доно-о-с!
Якоб задумался:
– Ну да, донос. И что?
– Донос – это плохо-о!
Парень вздохнул:
– Вы давали слово никому не рассказывать?
– Не-ет!
– Ваш муж – хороший человек?
– Не-ет!
– Вы собираетесь его оклеветать?
– Не-ет!
– Тогда почему донос – это плохо?
– Потому что пло-охо-о!
Якоб осмотрел левое ухо девушки. Потом осторожно поднля ей голову и посмотрел в лицо:
– Госпожа Ирма, объясните мне, глупому крестьянину, почему сообщить королю о готовящемся преступлении – плохо?
– Потому что доносить – неблагородно, – всхлипнула девушка, – Доносят только низкородные: горожане, к... кхм...
Понятно. Крестьяне там всякие...
Якоб провел ладонью по лицу:
– Ладно, попробуем иначе. Госпожа, у вас есть в столице знатные знакомые господа, сторонники короля и вхожие во дворец?
«Раз уж вы, госпожа Ирма, так щепетильны, расскажите лучше о сношениях вашего мужа с нечистью знакомым. Они, раз уж вхожи во дворец, должны быть разумными взрослыми мужчинами, а значит, не говоря вам, расскажут все королю... И все будет хорошо»
– Есть, – Ирма вытерла слезы и села прямо, глядя вдоль дороги поверх воловьих рогов, – Есть. Мой двоюродный дядя по матери, граф Вольфганг цу Юстис, бывший глава Королевского Совета, родовые цвета – желтый и красный...
– Погодите, погодите... Вы знаете, где его можно найти?
– Знаю, – слезы исчезли, как высохшие, – Если я не ошибаюсь, то вон там скачет он вместе со своей свитой.
Кавалькада всадников на самом деле приближалась к повозке в клубах пыли.
– Налево-налево! – прикрикнул Якоб, поворачивая повозку к краю дороги.
– Куда ты?
– Знатные господа не любят, когда им перегораживают дорогу.
Ирма встала на повозке и начала прыгать и размахивать руками:
– Дя-дя Вольф-ганг! Дя-дя Вольф-ганг!
Скакавший впереди мужчина в желто-красном камзоле и треуголке с золотой бахромой – наверняка на нем были и штаны, но их Якоб рассмотреть не успел – внезапно поднял своего коня на дыбы рядом с повозкой.
– Ирма?! Ирма, племянница моя?! Что ты тут делаешь?! Я тебя чуть было...
Дядя Вольфганг смущенно крякнул и убрал плетку.
– Дядя-а! – Ирма спрыгнула с повозки и бросилась к мужчине. Свита, человек десять, остановилась окружив повозку полукольцом. Якоб быстро пробежал глазами. Левые уши... Белых прядей нет... Меди не видно, но дворяне ее носят редко... А вот пистолеты – есть...
Грибная нечисть, не выносящая запаха сгоревшего пороха, не могла пользоваться огнестрельным оружием.
– Ирма, доченька, что ты здесь делаешь? Одна? В таком виде?
Дядя спрыгнул с коня и обнимал новообретенную племянницу.
– Ты же должна была... Твой отец писал, ты вышла замуж.
– Понимаешь, дядя...
– Сбежала?! Сбежала от мужа?! Ах-ха-ха! Узнаю, узнаю кровь сестренки! А отец?
– Отец хотел вернуть меня мужу...
– И его узнаю, старика Альберта! Пусть сгорит мир, но свершится правосудие! Ну, я не такой строгий, но ты должна мне все рассказать. Обещаешь?
– Да, дядя.
– Ну, так чего время терять? У меня тут были дела неподалеку, но раз тут такая неожиданная встреча – побоку дела. Едем!
На его взмах рукой подвели свободного коня с дамским седлом. Ирма подошла к коню, остановилась...
Неловко взглянула на Якоба.
– Да, а это кто такой? – проследил за ее взглядом дядя Вольфганг.
– Это...
А хочет ли дядя знать, кто такой Якоб? Нужно ли ему даже его имя? Дворяне не интересуются крестьянами. А она – дворянка. Да, за время путешествия она с этим крестьянином несколько сблизилась, но путешествие закончено. Пора вспоминать о дворянском достоинстве.
– Это... крестьянин. Он подвез меня...
– Держи, – граф щелчком бросил Якобу серебряную монету, – Заслужил!
Ирма попыталась поймать взгляд Якоба, но не успела.
– Спасибо, господин, – поклонился он.
А когда выпрямился, его глаза были спокойны и холодны.
– Но... – Ирма на мгновенье замялась.
– Что такое? Или он осмеливался вести себя с тобой грубо?
«...Этот барон – или очень смелый, или очень глупый...» ...Звон пощечины... «...Не перебивайте и слушайте!...»
Граф понял замешательство Ирмы по-своему:
– Эй, ребята!
– Нет, нет, дядя, что ты! Наоборот, он выручал меня...
...Разваливающаяся на куски ядовитая тварь... Шевелящиеся поющие грибы... ...Клыкастый конь, бросающийся в их сторону... ...Поднимающийся мертвец с проросшими в мозг нитями грибницы...
– Ну что ж, – сказал граф, – Раз выручал...
Он отстегнул от пояса и бросил Якобы кошелек:
– Доволен?
– Да, господин, – склонился Якоб в поклоне, – Благодарю вас, господин.
– Благодари госпожу, дурень!
– Спасибо вам, госпожа, – Якоб поклонился Ирме, – Вы поступили очень благородно. Госпожа.
Кавалькада развернулась в сторону столицы. Ехавшая последней женщина в мужском костюме уколола парня острым взглядом, но он не обратил на это внимания.
***
«Разве я не права? – думала Ирма, покачиваясь в седле, – Разве я поступила неправильно?»
«Он – крестьянин. Я – дворянка. Между нами не может быть других отношений, кроме приказов и подчинений. Да, он спасал меня. Но ведь я приказала ему это сделать. Разве смысл жизни крестьян не в том, чтобы исполнять приказы господ?
Чего он от меня ждал? Что я приглашу его в гости? К дяде Вольфгангу? Что я поцелую его, как благородного рыцаря? Что я выйду за него замуж?
Разве я не права?
Разве я поступила не благородно?»
***
«Вы правы, госпожа Ирма, – думал Якоб под скрип колеса медленно приближающийся к столице, – Вы поступили вполне благородно.
Крестьяне нужны только для того, чтобы господа могли им приказывать, и не должны требовать ничего в ответ. Мы же не благодарим коня, который вспахал нам поле, не так ли, госпожа Ирма?
Благодарность – она для равных. Для таких же господ, как и вы. А для крестьян – в лучшем случае, монета. Чаще – «Пошел вон!». Именно так поступают благородные господа с низкородными.
Так что, вы правы, госпожа.
Вы поступили ОЧЕНЬ благородно...»
***
Якоб выпрямился, сморгнул – заходящее солнце резало глаза – и вздохнул.