Блестящая партия

— Она без сознания. Как долго она находится в таком состоянии?

— Да, я знаю. Когда все мои попытки разбудить ее ни к чему не привели, я сразу же послала за вами.

— Когда это случилось? — спросил он. — Как это случилось?

Он встал и внимательно посмотрел на Элизабет, и ему представилось, что он видит мертвое тело.

— Мы пробыли в Бате неделю, пили воды. К сожалению, лечение не помогло Элизабет. Вчера рано утром она потеряла сознание, и я вызвала своего врача. Мы уложили ее в постель, и он дал ей какое-то лекарство. Мы не смогли разбудить ее к обеду, и я снова послала за врачом. Когда он пришел, то сказал, что он ничего не может сделать — что она либо придет в сознание самостоятельно, либо вообще не придет, — зловещим голосом закончила Изабелла. — Доктор Невилл велел мне немедленно послать за вами.

Взгляд Джона упал на коричневый пузырек на прикроватном столике.

— А какое он дал ей лекарство?

— Элизабет просила опиума. Она сказала, что это единственное лекарство, которое снимает болезненные симптомы ее чахотки и дает ей возможность уснуть.

— У моей жены нет никакой чахотки! Зато у нее зависимость от опиума. Это наркотик. Именно он почти убил ее!

— Как вы смеете обвинять мою сестру в подобном пороке? Меня возмущают уже одни ваши намеки на то, что она пристрастилась к наркотическому средству.

На лице Изабеллы выразился ужас, и она направилась к двери.

— Я оставляю вас с супругой, чтобы вы могли попросить у нее прощения.

Джон снова подошел к кровати и посмотрел на Элизабет.

— Я действительно должен просить у вас прощения — за то, что не был более бдителен. Мне следовало отучить вас от этого пристрастия.

Он возмущался собой, своей женой, ее сестрой Изабеллой и врачом. Все они были виноваты в том, что его сыновья чуть было не потеряли мать.

Он сердито отбросил одеяло и взял Элизабет на руки. Ее руки и голова бессильно свисали. Джон пошел к двери, распахнул ее и, пройдя по коридору, оказался у двери в ванную. Войдя, он ногой закрыл за собой дверь.

Он положил жену на пол и наклонился, чтобы отвернуть кран и наполнить ванну водой. Он не стал регулировать температуру воды, решив, что если вода будет достаточно холодна, это приведет Элизабет в сознание.

Увидев, что воды набралось достаточно, он без всякой осторожности поднял Элизабет и опустил в воду. Она никак не прореагировала на это, и он быстро поднял ее голову над водой. Потом выругался и снова погрузил ее голову в воду. Никаких результатов.

Когда он погрузил ее в воду третий раз, она стала кашлять. Тогда он поднял ее голову из воды. Элизабет едва не захлебнулась, и он наклонил ее вперед и резко ударил ладонью по спине три-четыре раза.

Элизабет застонала, веки ее затрепетали, глаза открылись и снова закрылись.

— Ах ты, жалкая сука! Просыпайся! — закричал он.

Он ударил ее по щекам один раз, потом еще и еще. Элизабет снова открыла рот и застонала.

— Ты меня слышишь? — громко спросил он. — Ты меня слышишь, Элизабет?

Она слегка приоткрыла глаза и медленно кивнула. Джон схватил ее за плечо и потряс.

— Не смей засыпать. Говори со мной! — приказал он.

— Не… мучь… меня, — проговорила она слабым умоляющим голосом. — Не… топите… меня…

Она вцепилась в его руку.

— А следовало бы, — пробормотал Джон.

Он вынул ее из воды и попробовал поставить на ноги. Колени у нее подогнулись, и она обмякла, припав к нему. Он стащил с нее намокшую ночную рубашку и отнес обратно в спальню. Усадив жену в обитое атласом кресло, он приказал:

— Сиди, черт бы тебя побрал, и не сползай.

Он подошел к умывальному столику и нашел там кувшин с водой.

Наполнив стакан, он поднес его к губам Элизабет:

— Пей!

Но тут веки ее опустились, и она опять потеряла сознание.

Джон выплеснул воду в лицо, и она снова очнулась. Он налил еще стакан, поднес к губам жены и на этот раз заставил выпить.

— Нужно вымыть эту дрянь из твоего организма.

Джон был неумолим, и Элизабет ничего не оставалось, кроме как слушаться его. Он с отвращением, посмотрел на ее спутанные мокрые волосы и исхудавшее тело. «Она мне не нужна. Так зачем же я пытаюсь спасти ее?»

Он потратил битых четыре часа, вливая ей в рот воду. Было далеко за полночь; Элизабет кашляла и плевалась. Она совершенно пришла в себя и была готова к сражению. Но и Джон был к нему готов.

— Ты грубый чурбан!

— В течение месяца я удерживал тебя от опиума, надеялся, что поездка в Бат с сестрой поможет тебе покончить с твоим болезненным пристрастием, но мои мечты были тщетны — как всегда, когда речь идет о тебе.

— Ты убьешь меня и тогда будешь счастлив! — завизжала она.

— Если ты будешь и дальше принимать снотворное, для этого не понадобится особых усилий.

— Я тебя ненавижу! Я тебя ненавижу! — крикнула Элизабет.

— Ненависть часто бывает взаимной, мадам.

Она с трагическим видом бросила ему в лицо:

— Ты властный человек — любишь, чтобы тебе подчинялись. Твоя тяжелая рука убивает все мои желания.

— Если быть честным, Элизабет, правишь и манипулируешь мной ты со своим пристрастием к опиуму.

— Ты сделал мою жизнь невыносимой! — крикнула она.

— А ты превратила мою жизнь в ад на земле.

И вдруг Джон понял, как выглядит происходящее со стороны. Его могли слышать не только сестры жены — теперь вся многочисленная прислуга Лонглита будет осведомлена об этой чудовищной ссоре.

Джон достал из комода свежую ночную рубашку и подошел к жене, чтобы одеть ее.

— Не прикасайся ко мне! — завопила она.

— Уверяю тебя, прикоснуться к тебе было бы мне не по силам.

Он натянул на жену рубашку и, круто повернувшись, вышел, с возмущением хлопнув дверью. Он пришел в свою спальню и бросился в кресло, слишком измотанный, чтобы улечься в постель. Прислонившись головой к спинке, попытался успокоиться. Часа через два начнет светать, и ему снова придется начать свое бдение.

Охваченная ужасом, маркиза Бат лежала, окаменев, в своей постели. Она слышала, как Элизабет обвиняла мужа в том, что он пытался ее утопить. Слышала ее крики и стоны. Слышала сердитые голоса ссорящихся. Слышала удары и шум. Казалось, Джон и Элизабет убивают друг друга. Изабелла решила держаться подальше от обеих воюющих сторон, опасаясь, что окажется замешанной в эту ужасную историю.

«Хорошо, что Элизабет пришла в сознание. Утром я потребую, чтобы они уехали. Я не позволю, чтобы мой дом ввергли в хаос столь постыдным образом».

Глава 13

Джон спал без снов и проснулся, только когда в дверь постучала горничная. Он откинул волосы со лба и спросил:

— Да?

— Простите, милорд, что разбудила, но я несколько раз стучала в дверь вашей жены, и ответа не было.

Он встал с кресла и открыл дверь.

— Благодарю вас. Я посмотрю, что там такое, — спокойно сказал он.

Горничная пошла следом за ним по коридору. Джон подошел к кровати, где лежала его жена — все еще с закрытыми глазами.

— Элизабет.

Он коснулся ее. Она была холодная, застывшая, безжизненная.

— Господи, она умерла! — проговорил он с ошеломленным видом, не веря собственным глазам.

Горничная ахнула и закрыла лицо передником.

— Пойду скажу ее светлости, что нужно позвать доктора!

Джон смотрел натело Элизабет, пытаясь осмыслить случившееся. Инстинктивно он бросил взгляд на прикроватный столик. Там стоял очередной коричневый пузырек. Взяв его в руки, Джон увидел, что пузырек пуст.

— Господи!

К порогу быстро подошла Изабелла, но в комнату не вошла.

— Может ли это быть правдой? Она действительно?.. — Она посмотрела на Джона, и в глазах ее был упрек. — Да простит вас Господь!

А он все смотрел на Элизабет, пытаясь осознать, что она в самом деле умерла. Он пытался определить, сколько времени прошло с тех пор, как он оставил ее, плюющуюся и кричащую. Наверное, не более двух часов, самое большее — три. Она убила себя! Оставалось только предполагать, было ли это сделано нарочно или произошло случайно.