Страница 6 из 10
В гости князь зовет чудинов, Ставит чару перед каждым. Хлеба теплого из печи Преподносит по ковриге. Вкусен хлеб — Язык проглотишь, Мягче самой нежной рыбы, Мяса жирного сытнее. Удивился Кудым-Ош. Князь ведет его на поле, Где качаются колосья, Говорит, как сеять зерна, Как муку из них готовить, Как в печи румяной коркой Покрывается коврига… Привезли домой чудины Зерна ржи и ячменя. Поле первое вспахали. Много хлеба народилось. И из всех чудских селений Ош к себе гостей сзывает. Их встречает Хлебом-солью, Пивом искристым ячменным, И для первого посева Всех зерном он наделил. …Долго прожил Ош на свете, Славных дел свершил немало, А как смерть в глаза взглянула, Повелел в гробу кедровом Положить себя в пещере: — Буду спать я сколько надо, А когда вам станет худо, Позовите — я приду.
ТРИ СКАЗА ПРО ПЕРУ-ОХОТНИКА
Жил Пера в давние года. Глаза — что неба просини, Огнем пылает борода, Как лист рябины осенью. Родимый дом ему — тайга. Силен он был на диво, Лосей упрямых за рога В деревню приводил он, К сосне прислонится — сосна, Не скрипнув, рухнет наземь. Была и силушка дана, Был Пере дан и разум. В краю пермяцком оттого И чтут его в особицу, Что был народа своего Он силой, правдой, совестью.ПЕРА И ЛЕШИЙ
Зеленым мхом до пят зарос Пермяцкий леший Висел, Собачьи уши, Птичий нос, Глазищи, как у рыси. Шагал он грозно по тайге, Сшибая кедры лапой, И путь переступал реке Его дырявый лапоть. А дом его на три угла Стоял за Кайским волоком, И в страхе парма вся жила, От горя выла волком. Подарки клали пермяки На пень ему покорно — Собачью печень, Пироги, Яички птицы черной. Над ними тешился он всласть. Любил всего охотней Дороги путать, тропы красть, Чтоб заплутал охотник. Идешь в тайгу — знай наперед Народные заветы: Иль шапку — задом наперед, Полу — изнанкой к свету, Иль стельки так переложи, Чтоб в левом лапте — правая, И перестанешь ты кружить, К дороге выйдешь правильно. Но всюду Висел на пути, И злы проказы лешего: Угонит зверя — не найти, В капканы крыс навешает. А сколько он детей унес К себе за волок Кайский! Не от дождей, от горьких слез Промок весь край Прикамский. Был Пера молод. Налегке, Колчан привесив к поясу, Бродил по Вишере-реке, По Каменному поясу. Но коль беда в родном краю. И Пере жить невесело, И он ведет тропу свою К владеньям злого Висела. А вот и Кайский волок тот, Мягка тропа — без кочек, Но кто огонь здесь разведет, Тот гибель сам себе найдет: Лешак его прикончит. Ты, леший, злобен и хитер, Но и у Перы глаз остер! Он на тропе раздул костер, Чайком себя потешил. Но дрогнул вдруг лесной простор, Спешит сквозь чащу леший. Идет, во весь поднявшись рост, К земле березы клонятся, Галчата выпали из гнезд, Зверье в логах хоронится. Идет — и нет его грозней: Ручищи — до коленей, А морда — словно бы на ней Копали мох олени. — За то, что здесь костер зажег, Пришел сюда, непрошен, Я посажу тебя в мешок И в черный омут брошу! — Иди-ка ты, скажу добром, Своей дорогой, Висел! И Пера сохнуть над костром Портянки поразвесил. Лешак глядит через плечо, С досады глаз скосил он: — Давай с тобою, мужичок, Померяемся силой. — Как? — А вот так: возьмем бревно, Потянем друг у друга, Кому достанется оно — Тому и власть в округе! Уселись так — глаза в глаза, Взялись за кряж здоровый, А Пера сзади привязал Себя за пень кедровый. Бревно рванул к себе лешак, Как рвут из грядки репу, Но крепок вязаный кушак, И пень столетний крепок. — С натуги лопнешь, старина, — Охотник смех не прячет. — Бессильна силушка одна, Слепа, как зверь незрячий.