Автостоп

— Конечно! Ну, а если Карим меня спросит, куда я иду?

— Да Карим в курсе дела. Это он нашел эту будку, и он уже не раз носил Фламбо еду вместо меня. Итак, до завтра. Под сосной на полянке.

По дороге в Гран-Вилье Люк уселся на ствол поваленного дерева, вынул из рюкзака блокнот, конверт, марку и стал писать письмо отцу. Он лишь бегло коснулся всех приключений своего путешествия, чтобы во всех подробностях рассказать о событиях сегодняшнего дня, причем слова «черепица», «цементировать», «стропила» он употреблял так часто, словно стал уже заправским кровельщиком. Если родители после всего этого не будут им довольны, то он, право, не знает, что им еще надо… Он запечатал письмо, наклеил марку и опустил конверт в почтовый ящик у телефонной кабины. Где он будет, когда это письмо дойдет до Токио? Он не сомневался, что все еще здесь.

6 НОВЫЙ ДОМ

Перед ужином произошел небольшой инцидент: Али — вечно этот Али что-нибудь да выкинет — пришла в голову блестящая мысль бросить форель назад в ручей, чтобы проверить, как он объяснил, «хорошо ли она плавает». Мать вздохнула, отец поругал его, и всей семье пришлось на ужин довольствоваться селедкой, которую принес Люк. А сам герой забился на печку и не пожелал идти к столу. Впрочем, всем очень хотелось спать, и Люк, удалившись в кладовку мамаши Жоливет, стал так зевать, что чуть не вывихнул себе челюсть. Ой, сколько там было всяких припасов! Ящики с сухими овощами, кули с яблоками и множество бутылок — тут, пожалуй, выдержишь любую осаду! На железной кровати, прямо на сетке, валялись пакеты стирального порошка и куски мыла. Свисающая с потолка лампочка тускло освещала весь этот хаос.

— Ну как, ничего? — спросил, не переводя дыхание, прибежавший Карим.

— Во всяком случае, с голоду я здесь не умру, — рассмеялся Люк. — Помоги-ка мне лучше убрать с кровати эти пакеты стирального порошка, чтобы я мог разложить спальный мешок. Завтра мне надо рано встать из-за Фламбо. Юбер просил меня пойти вместе с ним… Только бы не проспать.

Стук кастрюль разбудил его куда раньше, чем надо; черный чепчик мамаши Жоливет уже маячил в просвете двери.

— Кофе скоро будет готов, сынок. Пойди умойся, колонка под навесом. А я тем временем подложу дров в печку.

Люк вошел в комнату и увидел, что за длинным столом закусочной уже сидит какой-то мужчина. Он его тут же узнал: это был Руло — Люк слышал, что его так вчера называли, когда он разгружал грузовик с бревнами. Руло заговорил с Люком как с закадычным другом.

— Ну как, малыш, выспался? Вот и прекрасно. Я тоже сплю как убитый. Стоит мне только лечь, и никто для меня больше не существует, я не пошевелюсь, даже если меня будут тянуть за ноги… Надир рассказал мне, ради чего ты здесь задержался, и меня это позабавило. Ведь ты ничего не понимаешь в работе кровельщика. Тебя что, эта специальность привлекает?

— Гм… Не знаю… — смутился Люк, не ожидавший такого вопроса.

— Что же, кровельщик может неплохо зарабатывать, если он знает дело. Эй, Марго, нельзя ли побыстрее?

— Несу, несу! — крикнула мамаша Жоливет.

Она поставила на стол стакан красного вина, хлеб, сыр, а для Люка — большую чашку кофе с молоком, в который он макал свежий хлеб. Руло вынул из кармана складной нож и, отрезая большущие куски хлеба и сыра, отправлял их в рот, не прекращая разговаривать.

— Без четверти семь, — сказал он наконец, — ну, мне пора. У нас срочные заказы, да к тому же хозяин что-то не в духе последние дни. Так что лучше не опаздывать. До встречи, сынок!

Люк вышел вслед за ним. Юбер поджидал его.

— Бежим скорей, — прошептал он, — мать пошла в деревню. В моем распоряжении не больше пятидесяти минут. Мать все время ругается. Представляешь, она никак не может переварить историю с домом Надира. Но поскольку отец не возражал…

— Ну вот и отлично, вот и отлично, — сказал Люк, хитро улыбаясь.

И оба тихонько рассмеялись.

Фламбо явно ничего не мог понять, столь неожиданным был для него их приход. Как только он услышал их приближение, он стал заливисто лаять и так сильно натянул веревку, что она лопнула. Юбер поспешно связал ее.

— Не хватало только, чтобы Фламбо сбежал отсюда и вернулся домой! — воскликнул он. — Ты знаешь, я сам чуть себя не выдал, когда собирал остатки котлет. И вообще, эта история не может долго продолжаться. К счастью, я кое-как починил велик и при первой возможности смотаюсь к Ролану.

Когда мальчики вышли на поляну, мадам Лаверниа уже вернулась на ферму, и они услышали ее крикливый голос — она за что-то ругала Соланж. Несмотря на настойчивые приглашения Юбера, Люк не зашел на ферму, а поднялся прямо в Гран-Вилье, где уже на полную мощь визжала пила. Моторы громко гудели, а под навесом зубчатые диски распускали бревна под доски, которые Руло ловил на лету. Месье Надир как раз менял колесо у грузовика. Заметив Люка, он дружески ему кивнул.

Во дворе у Надиров тоже кипела жизнь. Надо было переодеть Маргариту, но Лейла никак не могла с этим справиться, потому что малышка извивалась, как гусеница. В какой-то момент она выскользнула из рук сестры, и Люк едва успел ее подхватить.

— Ой, какая она противная! — воскликнула Лейла. — Дай ее мне, Люк, и придержи за ноги… Ну вот, готово!

Лейла села на землю, посадила сестренку к себе на колени и дала ей ложечку, которую та, вдруг разом успокоившись, принялась жадно сосать.

Несколько минут спустя появился Карим. Он привез в тачке песок и тут же стал объяснять Люку, зачем его нужно подсыпать в известковый раствор.

— Я уже навозил большую кучу песка, — добавил он, — но Али тут же начал прорывать в ней тоннели и протаскивать через них деревяшки, которые он называет машинами… С ним просто сладу нет. Как вспомню про форель, прихожу в бешенство. Вы были на карьере?

— Да, — ответил Люк, понижая голос. — Бедный Фламбо… И бедный Юбер. Его мать, похоже, дает всем жизни… А?

— Она много кричит, но дальше крика дело обычно не идет, и в конце концов Юбер всегда поступает как хочет. Тем более что отец его очень балует и даже собирается послать на море, к какой-то тетке, которая там живет. Море — это, наверно, колоссально! Мама видела море, когда они приплыли с папой из Алжира, но ее так укачало на пароходе, что она уже ничего не помнит… Да, к слову, я сказал папе про черепицу, он сходит завтра за ней на ферму. Он так обрадовался этому подарку! Только бы Юбер пришел сегодня вечером, а то вдруг передумает…

Но Юбер оказался точным. Он прикатил на велосипеде, как только сирена оповестила о конце рабочего дня на лесопилке. Мальчишки во весь дух побежали по склону, а за ними, с трудом поспевая, несся Али. Месье Надир, Руло и второй рабочий с лесопилки, Ватту, пришли минут пятнадцать спустя. Месье Надир на радостях возбужденно потирал руки.

— Привет, ученики! Шесть кровельщиков вместо четырех — это неплохо!

— А я что, не в счет? — возмутился Али. — Шесть и один… Семь!

Долговязый Ватту взглянул на Али без особого восторга.

— Мы охотно обошлись бы без седьмого, — проворчал он. — Не вздумай только шлепать по цементу, как в прошлую среду, не то будешь иметь дело со мной.

Али на всякий случай отошел в сторону, а месье Надир сказал, что прежде чем класть черепицу, надо укрепить стропила.

— Бруски сложены вот здесь, я их вчера нарезал по мерке. Это мы, Руло, сделаем с тобой вдвоем. А ты, Ватту, можешь продолжать штукатурить. Ну, а вы, ребята… Ага, я знаю, что им делать… Карим пусть размешивает раствор, надо выровнять левую стенку, а вы двое отправитесь за песком. Вы знаете, где его берут?

— Еще бы! — воскликнул Юбер. — Мы там собираем лисички… Я возьму тачку… А ты неси лопаты, Люк.

Сбежать со склона с пустой тачкой ничего не стоило. Но вот подыматься на гору, толкая тачку, полную песка, оказалось куда труднее, чем можно было предположить. И мальчишкам пришлось здорово попотеть, чтобы с этим справиться. Когда они в пятый раз тащили наверх груженую тачку, у Люка свело мышцы на руке, но он ни за что не хотел в этом признаться. Они пошли еще раз, а потом еще… После восьмой тачки месье Надир крикнул им, что пока хватит. Взобравшись на крышу, он тяжелым молотком прибивал бруски, которые Руло наживлял на равных расстояниях друг от друга.