Прежде чем проститься

Лайза испуганно поглядела на нее.

— Я попрошу их сделать все возможное, чтобы имя Джимми Райена не фигурировало ни в каких обвинительных документах. Однако вы должны понимать: если ваш муж знал слишком много, он вполне мог явиться главной мишенью тех, кто уничтожил яхту.

С понедельника, едва только Нелл узнала о деньгах, ей не давал покоя один вопрос.

— Лайза, те, кто заставил Джимми взять деньги, наверняка опасаются, что он проговорился вам. Если это действительно так, вы для них тоже представляете угрозу.

— Но он же мне ничего не рассказывал!

— Пока это знаем только мы с вами, — возразила Нелл, мягко дотрагиваясь до руки Лайзы. — Теперь-то вы понимаете, почему полицейские должны как можно скорее узнать про деньги?

22 ИЮНЯ, ЧЕТВЕРГ

64

Утром Джек Склафани и Джордж Бреннан вновь навестили квартиру Ады Каплан на Четырнадцатой улице.

— Ваш сын дома? — спросил Склафани.

— Не вставал еще, — ответила старуха, готовая в любой момент расплакаться. — Вы что, опять будете обыскивать квартиру? Я же больше этого не вынесу.

От темных кругов под глазами ее лицо выглядело еще бледнее.

— Пожалуйста, не волнуйтесь, миссис Каплан. Мы не будем ничего искать, — успокоил ее Бреннан. — И простите, что тогда доставили вам столько волнений. Нам нужно поговорить с Джедом. Будьте добры, разбудите его.

— Может, с вами он и будет говорить. А со мной вообще перестал.

Старуха умоляюще посмотрела на полицейских.

— Неужели вы думаете, что это он взорвал яхту? Сами посудите: какой смысл взрывать? Он и с живого Колиффа больше ни цента не вытряс бы, а с покойника — тем более. Все никак простить мне не может. Считает, Колифф обманом заставил меня продать дом по дешевке. Вбил себе в голову, что наша рухлядь должна стоить раз в десять дороже. А я вам честно скажу: я уже давно собиралась продать дом. Если не Колиффу, то другому риэлтору. Про мистера Лэнга, наверное, слыхали? Большая шишка. А на что мне дом? Одни убытки. Я так Джеду и сказала.

— Значит, Питер Лэнг тоже говорил с вами о продаже дома?

— А как же! Как только рядом дом сгорел, он сразу сюда прискакал. Чеком у меня перед носом махал. — Она понизила голос до шепота: — Представляете, предлагал мне два миллиона долларов! Что бы ему прийти месяцем раньше! А Колифф купил у меня участок меньше чем за миллион. Знали бы вы, чего мне стоило сказать Лэнгу, что земля теперь не моя!.. Ну а Джеду я вообще и словечком ни обмолвилась. Боюсь, тогда бы сынок прибил меня на месте.

— Скажите, Лэнг здорово расстроился, узнав, что участок продан? — спросил Склафани.

— А то нет! Вы бы видели его лицо! Если бы Адам Колифф стоял рядом, Лэнг задушил бы его голыми руками.

— Не обо мне ли речь, мамуля?

Все трое обернулись. В дверном проеме стоял заспанный и небритый Джед Каплан.

— Не о тебе, — нервозно ответила старуха. — И просто рассказывала джентльменам, что Питер Лэнг тоже хотел купить мою собственность.

Лицо Джеда перекосила знакомая полицейским ухмылка.

— Нашу собственность, мамуля, которая впоследствии должна была стать моей.

Он повернулся к полицейским.

— Чем обязан вашему визиту?

— Да так, зашли удостовериться, что вы столь же неотразимы, как прежде, — ответил ему Склафани. — А еще решили на всякий случай напомнить: пока идет расследование, ваш паспорт остается у нас. Пускаться в путешествие без него не советуем. Не удивляйтесь, если мы заглянем снова.

— Зачем? — буркнул Джед.

— Проверить, хорошо ли вы поняли наши слова.

Джед демонстративно повернулся к ним спиной.

— Что скажешь? — спросил Склафани, когда они ехали в лифте вниз.

— Каплан — обыкновенная шушера с двумя извилинами. По мне, так я бы отдал ему паспорт, и пускай валит куда угодно, чтобы матери нервы не трепал. А вот к Лэнгу стоит присмотреться повнимательнее. У него могли быть серьезные основания убрать Колиффа. Все выглядит так, будто он заранее знал о взрыве и потому ловко, а главное, правдоподобно выскользнул из ловушки и спас свою шкуру.

В управлении Бреннану и Склафани сообщили, что их хочет видеть некий Кеннет Такер, который специально приехал из Филадельфии.

— А вы уверены, что ему нужны именно мы? — недоверчиво спросил Склафани.

— Ему нужны те, кто ведет расследование о взрыве яхты. Говорит, что у него есть информация, способная вас заинтересовать.

Склафани поморщился. Ни одно громкое дело не обходилось без назойливого внимания доморощенных детективов и просто чокнутых личностей, торопящихся осчастливить полицию своими бредовыми версиями случившегося.

— Пусть подождет еще минут десять. Мы хоть кофе глотнем, — попросил Склафани.

Кеннет Такер оказался типичным молодым менеджером среднего звена. Услышав стандартное: «Возможно, я лишь понапрасну отнимаю у вас время», полицейские мысленно вздохнули. Скорее всего, так оно и будет.

— Дело в следующем, — продолжил посетитель. — Две недели назад, когда взорвалась яхта, мы с сыном были в Нью-Йорке и возвращались на пароме после экскурсии к статуе Свободы. Яхта взорвалась у сына на глазах. С тех пор у него начались кошмарные сны.

— И сколько лет вашему сыну, мистер Такер?

— Бенни восемь.

— Вы уверены, что его ночные кошмары связаны со взрывом?

— Да. Полностью. Мы с Бенни оба видели нот взрыв, только я — с опозданием на несколько секунд, потому что смотрел в другую сторону. Бен, как мне думается, увидел весьма важные подробности.

Склафани и Бреннан переглянулись.

— Мистер Такер, мы беседовали с несколькими очевидцами, плывшими на том же пароме, — сказал Бреннан. — Они видели взрыв, но все в один голос утверждают, что паром находился достаточно далеко от яхты. О каких подробностях мы говорите? Или ваш сын смотрел в бинокль?

Кеннет Такер покраснел.

— У моего сына очень сильная дальнозоркость, — с оттенком гордости сказал он. — Чтобы видеть вблизи и читать, Бен носит очки. Но незадолго до взрыва он их снял. Бенни очень понравилась яхта, и он хотел ее получше рассмотреть... В ту же ночь, как мы вернулись домой, у сына начались кошмары. Ему постоянно снился взрыв: яхта разлетается на куски, оттуда в воду прыгает змея и плывет к нему. Мы были вынуждены обратиться к доктору Меган Кроули, детскому психологу. Уж не знаю как, но она убедила Бенни выплеснуть свои страхи на бумагу.

— Мистер Такер, но почему именно змея? — спросил Склафани.

— Это поначалу Бенни казалось, что змея. Я привез с собой последний рисунок сына. Там совсем другое.

Он достал из дипломата детский рисунок.

— Теперь Бенни уверен, что видел человека к водолазном костюме и маске. Отсюда и некоторое сходство со змеей. В руках у этого человека был предмет, похожий на дамский бумажник. Вы можете, конечно, посчитать все это плодом детской фантазии, но я решил приехать и привезти вам рисунок Бенни... Может, он вам пригодится.

Такер встал.

— Вы понимаете: ни о каком портретном сходстве не может быть и речи. Тем более что лицо человека скрывала маска. И еще. Доктор Кроули говорила нам, что рисунком Бенни сказал намного больше, чем словами. Это я к тому, что... Пожалуйста, не травмируйте мальчика расспросами. Сегодня Бенни впервые спокойно спал. И нам совсем не нужно внимания прессы и телевидения.

Бреннан и Склафани снова переглянулись.

— Мы вам очень признательны, мистер Такер, — сказал Бреннан. — Пока еще рано говорить, но рисунок вашего сына может сыграть важную роль в дальнейшем расследовании. Обещаю вам: имя Бена нигде не будет упомянуто. В свою очередь, мы и вас просим не рассказывать никому о рисунках сына. Даже если кто-то и сумел спрыгнуть с яхты, двое, а возможно, трое человек погибли при ее взрыве. Вы понимаете: тот или те, кто задумал и осуществил взрыв, крайне опасны.

— Я рад, что мы достигли взаимопонимания, — обрадованно вздохнул отец Бенни.

Склафани едва дождался, когда за ним закроется дверь.