Страница 81 из 86
67
Дахар и Лахаб, по шею закованные в броню из врофа, осваивались в новых условиях. Дахар попытался уколоть себя в грудь гедийским ножом, сначала легонько, потом посильнее. Нож скользил по скафандру.
Даже экспериментируя, он пытался применить насилие, подумал Гракс.
Гракс ощутил собственный запах горечи и протянул людям шлемы.
Лахаб поднес шлем к глазам и, прищурившись, посмотрел сквозь прозрачный вроф, как обычно смотрел сквозь линзы. Дахар ощупал основание шлема, где скрывались «устройства», обеспечивающие жизнедеятельность организма. Сам Энциклопедист не сумел придумать адекватного перевода термина «жизнеобеспечение».
Возможно, это удастся Дахару.
— Наденьте шлемы, — велел Гракс, и в его рокочущем голосе впервые послышался намек на человеческое нетерпение. Лахаб поднял голову.
— Что-то не поет в гармонии, Гракс? — спокойно осведомился Дахар.
— Наденьте шлемы.
Они неловко повиновались. Когда края шлема соединились со скафандром, по невыразительному лицу Лахаба пробежала волна ужаса. Дахар провел пальцами по незаметным швам, соединявшим шлем со скафандром, и Граксу вдруг вспомнилось, как изменился в лице жрец, когда впервые увидел через увеличитель живые клетки. Сейчас на его лице появилось такое же выражение.
— Мы можем слышать друг друга, — сказал Гракс. Оба вздрогнули — так громко в их шлемах отдавался голос геда. — Эти шлемы позволяют переговариваться в стенах этого помещения.
— «Эти»? Ты хочешь сказать, что есть и такие, в которых можно говорить через стены?
Энциклопедист не мог сейчас подсказать геду, стоит ли посвящать людей в такие подробности, — Граксу просто не хотелось восстанавливать с ним связь. По крайней мере до тех пор, пока он не совершит тот позорный для геда поступок, от которого не собирался отказываться.
— Да. Есть шлемы, позволяющие общаться через стены.
— А твой?
— В данный момент это невозможно, — уклонился от прямого ответа Гракс.
Сородичи смогли бы уловить полутона его феромонов и догадаться, что они означают. Но Дахар не мог. Дахар не был гедом.
— Не снимайте шлемы. Я заменю воздух на смесь, которая будет в космическом корабле.
Лахаб заволновался, Дахар придвинулся к нему поближе. Гракс заметил это покровительственное движение — оно напоминало гедийскую солидарность. Его захлестнула волна зловонного презрения к самому себе. Гракс пробежал пальцами по углублению в стене. Из врофа выросла небольшая панель. Гед набрал на клавиатуре сложный код и услышал в ответ легкое шипение воздуха.
На смену атмосфере Кома начал поступать свежий плотный воздух.
68
Энциклопедист заканчивал перечисление возможных обстоятельств, когда биологические устремления людей превращаются в положительные для них факторы. Три геда корчились в зловонном шоке. Стенные экраны давно отключили. Двое менее стойких уже приходили в себя.
— В Эр-Фроу лишь двадцать шесть из шестисот особей продемонстрировали положительную реакцию на логическую науку. Уровень людей, достигших межзвездных перелетов, должен быть подобен их уровню. Внутривидовое насилие уничтожает множество генетически неустойчивых интеллектов. Но люди достигли межзвездных технологий. Этого не могло бы произойти, если бы внутривидовое насилие не стало положительным фактором. Этот фактор не может быть переменным, он должен быть положительным на солнечной стороне, чтобы возмещать постоянно уничтожаемые генетические вариации интеллекта.
— Отсюда следует система уравнений…
69
— Здесь нет никакой двери, — проворчал Келовар. — Геды всегда пользуются дверью с восточной стороны.
Эйрис не слышала шагов Джехан за своей спиной, настолько бесшумно двигалась девушка. Но, оглянувшись, увидела ее совсем рядом. Келовар подошел так близко к Стене, что протяни Эйрис руку, и могла бы ее потрогать, только она вдруг поняла, что ни за какие сокровища не согласится снова прикоснуться к этой едва заметно мерцающей поверхности.
Она вытащила коробочку, похожую на увеличитель. Келовар насторожился, но, увидев предмет, решил, что он ничем ему не грозит. Он не узнал ее — коробочку узнала СуСу. Краем глаза Эйрис заметила, как девушка, выглянув из-за дерева, устремила взгляд на коробочку. Бледное личико сморщилось и исчезло. Коробочка пробудила какие-то воспоминания в глубине больного сознания.
— СуСу, — мягко окликнула девушку Эйрис. — Иди-ка ты домой. Там никого нет, а здесь будет плохо.
Келовар издал горловой звук, СуСу снова высунулась и уставилась на пульт. Больше Эйрис ничего не могла сделать. У нее не было времени на уговоры девочки — Келовар в любую секунду мог… Эйрис перевела взгляд с испуганного личика СуСу на Стену, прикрыла ладонью коробочку и нажала. И тут же Стена словно взбесилась. Вроф задрожал, заволновался, тут и там беспорядочно открывались и сразу же зарастали отверстия; все это напоминало рябь и пузыри на воде. Что-то заскрежетало, и ночной воздух огласился воем. Человеческие крики неслись из кипящих дыр. СуСу вскрикнула, но ее фальцет потонул в многоголосом вопле. Келовар молчал.
Его тренированное тело вздрогнуло и напряглось.
Она убрала руку с пульта. Большинство отверстий сразу заросли, но остальные увеличились в размерах, открываясь еще быстрее, чем раньше.
Эйрис в отчаянии нажимала на выступы, пробуя различные комбинации. Наконец все мелкие отверстия слились в одно большое с зазубренными краями, в полутора метрах от земли. Его края колыхались, словно алчная… пасть.
Эйрис снова на что-то нажала, Джехан вскрикнула, и дыра скользнула вверх по врофу, словно убегая от людей.
Непослушными пальцами Эйрис заставила отверстие переползти вниз, почти до земли. Острые края врофа мелко дрожали. Джехан снова что-то крикнула;
Келовар стоял неподвижно, как статуя. Эйрис показалось, что руки солдата, державшие ее, окаменели. Она повернулась, заглянула ему в лицо. Оно стало белым, как у варвара, в светлых глазах зияла такая пустота, какую делизийка не видела даже в глазах СуСу.
— Келовар! Входи!
Он как будто оглох. Джехан приставила к его виску дуло теплового пистолета, но он продолжал стоять как вкопанный. Эйрис поняла, что он потрясен увиденным, и вывести его из этого состояния будет очень трудно.
Джехан, держа делизийца под прицелом, боком проскользнула в проход. Еще чуть-чуть, и нервы бы не выдержали, и тогда — выстрел. Сестре-легионеру теперь было ни к чему оставлять его в живых. Но крик и визг сирен помешали джелийке. Она скрылась в Стене.
— Не может быть! — прошептал Келовар.
— Опусти меня! — приказала Эйрис, но Келовар держал ее мертвой хваткой.
Дыра начала сама собой затягиваться.
Эйрис попыталась вывернуться из рук солдата. Тут, видимо, и Келовар заметил то, что видела она, — людей, запертых в прозрачных клетях. Он разглядел их через закрывающийся лаз, и эта картина вывела его из оцепенения. В голове Эйрис почему-то мелькнуло: «Он знает, что такое пытка». Келовар бросился в отверстую пасть, и в следующее мгновение пасть захлопнулась за ним.
70
— …Конец уравнений.
Энциклопедист закончил рокотать в конфигурациях уверенности, вернулся к конфигурации фактов, приведших к гипотезе.
— Гипотеза первая: создавая Эр-Фроу, мы считали, что внутривидовое насилие связано с полным отсутствием преданности. Но люди иногда действовали сообща, а бывало, пели в гармонии.
Гипотеза вторая: мы думали, что люди привержены своим подвидам «делизийцев» и «джелийцев», и, соответственно, испытывают преданность к своей подгруппе. Но люди убивали членов собственных подгрупп.
Новая гипотеза: люди действуют на основе преданности своим подгруппам, но их подгруппы непостоянны.
Последовала долгая пауза. Геды слушали — те, кто еще мог слушать, кто не был в шоке, или не помогал тем, кто в шоке, или не боролся с тошнотой, вызванной генетическим отвращением — им никогда не доводилось слышать столь долгое молчание Энциклопедиста. Он производил радикальную перетасовку фактов почти на пределе своих безграничных возможностей.