Исток

Ватрушки разошлись мигом, будто и не было их. Сама я опомнилась на пятой — от тяжести в животе, и замерла с недокусышем в руке.

— Ты чего? Застеснялась? — спросил Сворн, сын смотрящего.

— Задумалась. — Ватрушек больше не хотелось, но пришлось доедать. Здесь в тряпицу не завернешь, чтобы до вечера сберечь, когда трапезничать еще рано, а есть уже хочется.

Сворн было застопорился в дверях, оглядываясь на отца, но тот лишь поджал губы. Парень понятливо кивнул и ушел, зазывая сестренок пойти на речку купаться. Подальше от наших разговоров и возводимой на торговой площади виселицы.

Я комкала поясок юбки: сверну трубочкой, сложу колечком, складочки ногтями выглажу. Смешно сказать, но Карин отдала мне одежду старшей дочери, по подолу юбки шел узор. Знающий прочтет, что принадлежит одежка молодой незамужней девушке, готовой принимать женихов (вот отчего мрачно смотрела на меня хозяйская дочь), — простые велмане сами вышивали себе одежду. В Инессе вышивку можно было встретить лишь на свадебных платьях и саванах. И мне все было неуютно в одежде, ибо ни первого, ни второго я пока не ждала и не хотела.

Вот странность человеческая — Инесса стоит на краю Велмании и Велманией считается, как и Цитадель Магии на севере, откуда родом Ральер. Но отличаются обычаи, и совсем иначе блюдут традиции. Смотрящему, видно, пришлась по вкусу такая жизнь. Мне сперва показалось, что он трус. Но пошел за мной, ждал, искал, вытащил из реки. А боялся не за себя, за них боялся. За свою семью, за дом… Можно осуждать, да только я уже не торопилась. Сама пытаясь представить, что сделала бы я, будь на его месте.

— Пойдешь со Сворном. Никто тебя с ним не признает, да еще и в платье. А признает, отговоритесь.

— Мастер Ральер… — промямлила я. — А если с ним что случится?

— Он маг обученный, ничего с ним не случится. А случится, в Инессу его заберешь! И заступишься за него там перед матерью своей.

— Давно догадались?

— Как имя назвала, да за колдуна начала просить. Будто я не знаю, что в Инессе все люди либо хордримцы, а те своих баб дальше порога не пускают. Либо слуги, а те не бывают такими наглыми, как ты.

— Еще Милрадицы… — подсказала я.

— В Милрадицах твоих единицы оказываются. Ты дальше слушай. Пойдете на площадь. Сворн попробует веревку пережечь, да только если она от чар защищена, не знаю я, чего делать. Ясно?

— Ясно. Спасибо вам…

— Не помогал я тебе. А за спасение ты меня уже благодарила. И еще я ворона послал знакомцу одному. Успеет — поможет вам. Но может не успеть.

Коротая время до полудня, я помогла Карин перемыть посуду, нарезала зелени на окрошку, намяла лука для пирогов. Рвалась помочь с уборкой, но сердобольная хозяйка отправила меня к мужу:

— Ты деточка грамотная, знающая. Иди помоги старику, у него глаза уж не те, все слезятся к вечеру от мелких буковок.

Ральер меня также работой обделил, но гнать не стал. Даже что-то рассказывал вслух, пока я распутывала высохшие волосы костяным гребнем.

— Пишут, бабочки неизвестные капусту пожрали.

— Гусениц, наверно, имели в виду.

— По их словам, бабочки, выходит. «Дыры, якось кочан насквозь видать, а сама бабочка белая, крылья прозрачные… каждое с ладонь…»

— Детскую?

— А может, мужскую? — насмешливо сказал смотрящий. — Якось насквозь видать…

— И вы каждый день подобное читаете?

— Это еще что… Не самое скучное. Вот другое послушай: «Кошка та ночью в девицу обращается и приходит к мужам порядочным, дабы украсть честь семейную да счастье из дому увести. Видывали ту кошку в новолуние или перед грозой. Милостиво просим изгнать сию бесовку, никакого удержу нет. Жены села Бобряново». Что скажешь?

— Удержу у них на мужей нет. Или на расшалившееся воображение.

— Куда там бабочке капустоедке… Знаешь, как порой тоскливо бывает? Вспоминаю, как молодым по тракту шатался, подряжался воевать на корабли в Алак-Грионе. Геройствовал, мечом махал, чары были простыми, девки добрыми. А потом выйду в горницу, посмотрю, как Карин у печи хлопочет, как девочки шуршат: старшая младшую грамоте учит. Как сын заклинание за заклинанием осваивает, а потом бежит мне показывать. И знаю — не зря я здесь капустниц с кошками гоняю.

— Сколько вам лет, мастер?

— Любопытная до чего девка. Много. Больше человеческого века. Видать, нам, магам, всегда больше отпускают боги.

— Вы в них верите?

— Карин верит. А я… Я в нее верю. Плохо, Айрин, когда веры у человека нет.

— Папа! Смотри, что мы на берегу нашли! Красивый какой! — Младшая вбежала, неся в вытянутых руках кинжал. Витая рукоятка полыхала хищными красными огнями рубинов.

— Где нашли? — нахмурился смотрящий.

— Можно посмотреть? — Я вытянула руку, и девочка послушно вложила в нее оружие. Исток среагировал мгновенно, к кинжалу потянулась сила. Я инстинктивно разжала руку. Кинжал с глухим стуком упал на пол. — Накопитель.

— Уверена? Рината, подними.

— Это не ваш?

— Нет. У колдуна такой видела?

Я покачала головой. Я не видела у Майорина никаких амулетов, тем более накопителей силы, очень сомневаясь, что они вообще ему нужны.

Вошел Сворн, дельно рассказал, что Рината собирала легкие плоские камушки для «блинчиков» и чуть не обрезалась о кинжал, не заметив.

— Надеюсь, ты помнишь, что такому оружию достаточно одной капли крови, дабы вытянуть из человека всю жизненную силу?

— Мы не знаем, отец, — с нажимом сказал парень.

— Хочешь проверить? — Смотрящий забрал у дочери кинжал и, стараясь не касаться лезвия, повертел его в руках.

— Можно не проверять. Он именно такой. — Брать в руки это подлое оружие мне не хотелось. Я встала и дотронулась указательным пальцем до голубоватой стали. Все верно, исток будто волной захлестнул мое сознание. Я убрала руку и закрыла глаза. Казалось, что я прикасаюсь к обессиленному чародею, стараясь заполнить силой пустоту. Но на миг мне привиделось, что я заполню не пустоту, а бездну.

Хватит. Убирайся, исток! Хватит! Я сильнее тебя. Это ты подчиняешься мне, не наоборот. Хватит!

Сознание вернулось. Я открыла глаза.

— Такие игрушки не теряют. Но могут оставить намеренно. И не хотела бы я встретиться с магом, владеющим этой мерзостью. Не оставляйте его в доме!

— И что прикажешь делать? Выбросить обратно — откуда взяли? — ехидно спросил Сворн. — Или отдать тебе?

— Нет! — Я отшатнулась от кинжала, чуть не врезавшись в парня. — Я не знаю. Решать вам, мастер Ральер.

— Я подумаю.

— Скоро полдень. Пора идти на площадь. — Сворн кивнул отцу и вышел, бросив вслед: — Жду тебя на крыльце.

За ним поскакала Рината.

Я замялась.

— Чего ждешь?

— Дайте мне кинжал.

— Ты только что сама отказалась.

— Я поторопилась.

Ральер оглядел кинжал в своих руках:

— Зачем он тебе?

— Если он вытягивает силу из людей, может вытянуть из заклинания.

Кинжал, замотанный тряпкой, не давал мне покоя, я все время теребила кожаную кошелку на поясе, проверяя, не выпал ли. Если есть мощный накопитель, значит, есть и маг, помимо смотрящего, его сына и Майорина. Значит, можно рассчитывать либо на его помощь, либо на его противодействие.

— Рин, возьми меня под руку.

— Зачем?

— Возьми! — повторил Сворн, подставляя локоть.

Мы неторопливо шли по улицам, заполненным народом. Я все пыталась ускорить шаг, но спутник меня одергивал.

— Эй, Сворн! Здорово! — Паренек, шедший нам навстречу, был полнотел и неповоротлив.

— Здравствуй, Кажун.

— На казнь девушку ведешь? — прищурившись, спросил он.

— Веду.

— Не женское это дело — на смерть глядеть.

— Не женское, — согласился Сворн. — Да только одного не пускает — волнуется.

Я потупила взгляд, опустила голову.

— Не видел тебя в наших краях.

— Рин. Она из Милрадиц.

— Не волнуйся, Рин, иди лучше домой, — мягко посоветовал Кажун.

Я помотала головой.