Страница 68 из 128
брони не хватит, чтобы защитить его от огня тяжелой артиллерии.
«Мы не можем тратить такие большие средства на создание заведомо провальной
машины».
«Невозможно».
«Не представляется реальным».
Да, это конец...
Хетерингтон знал, что одновременно с ним над проектами сухопутных крейсеров
работают и другие. Такие же честолюбивые — и ради себя, и ради своей страны.
Кому-нибудь из них повезет.
Сентябрь 1915 года, Лондон
Инженер Триттон постучал в дверь кабинета.
— Входите, для вас всегда открыто! — донесся голос лейтенанта Уилсона.
Лейтенант Королевского флота, один из самых перспективных морских офицеров, почти с
самого начала войны был переведен в комитет сухопутных кораблей.
Сейчас вместе с Триттоном он работал над проектом нового «танка».
Здоровый английский соревновательный дух подстегивал изобретателей. Это было
похоже на джентльменское пари. Но только еще более благородное. Потому что выигрыш
— победа Англии в войне.
— Как вы узнали, что это я? — удивился Триттон, входя в комнату.
Как всегда, он чуть не споткнулся об огромный фикус в кадке, стоявший возле порога. Он
подозревал, что это жуткое с виду растение, которое из последних сил борется за жизнь в
прокуренной комнате, имеет для Уилсона какое-то сентиментальное значение.
— Во-первых, я никого, кроме вас, не жду, — откликнулся Уилсон, — а во-вторых, у
каждого человека своя манера стучать в дверь. Показывайте, что у вас сегодня. Я тоже тут
кое-что набросал...
Они погрузились в исследование чертежей.
15 сентября прошли первые испытания первого варианта их совместного детища.
— Знаете, Уилсон, эта машина обладает определенным внешним сходством с вами, —
прошептал Триттон на ухо Уилсону. — Думаю, мы так ее и назовем — «Маленький
Вилли».
— Черт побери, вы меня крайне смущаете! — ответил Уилсон, но против воли
рассмеялся.
«Маленький Вилли» не слишком хорошо проявил себя на испытаниях. По правде сказать,
он провалился.
Огромный жестяной куб, прикованный огромной массой к двум тщедушным гусеницам,
медленно проехал несколько метров и потерял траки.
Теперь, по крайней мере, было ясно, в каком направлении следует развивать проект.
— Самая главная наша проблема — как и у прочих бронированных машин, кстати, —
малая ширина преодолеваемого рва, — сказал Триттон. — Используя обычную
тракторную гусеницу, решить эту задачу невозможно.
— Вы слышали об изобретении Мэкфи и Несфильда? — осведомился Уилсон. — Я имею
в виду ромбовидную форму, которую можно придавать гусенице. Думаю, в большой
степени это поможет нам устранить недостаток. Предлагаю также применить большие
опоясывающие гусеничные ленты.
— Кстати, — сказал Триттон. — Еще одно. Один из работников комитета...
— Дейнкурт? — перебил Уилсон. — Я его хорошо знаю. Он и к вам приходил?
— Мог бы сэкономить время и прийти к нам обоим, — ответил Триттон. — Я считаю, что
он прав: следует размещать вооружение в боковых полубашнях. Давайте попробуем
сейчас перекомпоновать то, что у нас уже есть...
2 февраля 1916 года, Хатфильдский парк, недалеко от Лондона
Танк выехал на позицию и развернулся.
Эту машину назвали «Большой Вилли». «Вилли» и вправду «подрос»...
Дейнкурт совершенно искренне считал этот аппарат своим детищем.
Еще бы! Ведь именно ему было поручено руководить постройкой первого опытного
образца. Он называл себя «пионером» и говорил — то ли утешая себя, то ли
оправдываясь:
— Работа пионеров всегда требует много времени. Нам не удалось избежать ни одной
проволочки. Подводные камни противодействия, предательские мины равнодушия — все
это преграды на нашем пути, воздвигаемые теми, кто хочет заградить дорогу прогрессу.
И все-таки бронированный самоходный аппарат создан. Одновременно с работой над
машиной проводилась подготовка людей, способных ею управлять.
Экипаж сухопутного крейсера состоял из восьми человек: командир танка выполнял
функции стрелка из лобового пулемета; водитель; двое наводчиков и двое заряжающих; в
проходах и кормовой половине корпуса находились два помощника водителя.
Оставалась возможность размещения и девятого члена экипажа — в корме, у радиатора.
Из личного оружия он будет оборонять кормовой сектор от вражеской пехоты.
Все продумано, осталось только найти и подготовить людей.
Чтобы оградить страшную английскую машину от интереса немецких шпионов,
хитроумный Суинтон — к тому времени уже занявший пост секретаря комитета
имперской обороны, — исходно предложил назвать ее «резервуаром», «баком», то есть
«танком».
«Предполагается перебросить столько-то резервуаров» — подобная фраза, перехваченная
немецкой разведкой, вряд ли возбудит ее интерес к предмету.
Специально для испытаний была подготовлена экспериментальная площадка. На ней
воспроизвели во всех подробностях детали разбитого поля битвы: траншеи, проволочные
заграждения, воронки от снарядов.
— Лорд Солсбери, Англия никогда не забудет, чем вы пожертвовали ради ее победы, — с
чувством произнес Уинстон Черчилль.
— Я знаю, — хладнокровно произнес в ответ лорд Солсбери.
Поскольку испытания танка должны были проходить в условиях полнейшей секретности,
«поле битвы» оборудовали на... частном поле для гольфа, принадлежавшем лорду
Солсбери.
Любой гольфист поймет, насколько героическим и самоотверженным было это решение.
— Готов, сэр! — водитель танка Чарли Мэйган отсалютовал и полез внутрь «Большого
Вилли».
Демонстрация возможностей танка была ошеломляющей. Он справился со всеми
препятствиями, доказал, что танк в состоянии разрушать заграждения из колючей
проволоки — гораздо лучше, чем артиллерия.
— Я должен посмотреть все сам! — воскликнул Черчилль и, не слушая никаких
возражений, подошел к танку.
Чарли Мэйган открыл для Первого лорда Адмиралтейства дверцу.
— Прошу, сэр!
Черчилль, пыхтя, полез внутрь танка.
— Здесь чертовски здорово, хоть тесно и душно! — донесся его голос. — Джентльмены, я
влюблен!
Лорд Китченер, однако, проявил скептицизм по отношению к новой машине.
— Эта маленькая красивая механическая игрушка быстро станет мишенью для вражеской
артиллерии.
Судьба танка опять повисла на волоске.
8 февраля 1916 года, Хатфильдский парк, недалеко от Лондона
— Ваше величество! — флотские офицеры, приписанные к сухопутному крейсеру,
лейтенант Уилсон, лорд Адмиралтейства — все склонили головы.
Король Георг V смотрел на «Большого Вилли», не скрывая почти детского восхищения.
— Я думаю, эта машина поможет нам выиграть войну! Я могу увидеть ее в действии?
— Разумеется, ваше величество! — ответил Черчилль и сделал знак Мэйгану. — Я уже
испробовал ее и могу заверить: она совершенна.
Король «дал отмашку», и «Большой Вилли» пошел в производство...
Именно этот танк стали называть впоследствии «Мать» Mark-1 (Mk.I) — «Самка». Более
тяжелый «Самец» получил две морские шестифутовые пушки. «Самка» несла пулеметы
«Виккерс».
Этот танк представлял собой бронированную ромбовидную коробку, обведенную по
корпусу стальной гусеницей. Броня в пять —
десять миллиметров толщиной защищала от пуль, шрапнели, легких снарядных осколков.
В бортовых полубашнях — спонсонах — размещалось вооружение.
15 сентября 1916 года, берег реки Сомма
Сорок девять бронированных коробок высотой в два человеческих роста медленно ползли