Дариус Дорван. Наемник

— Тацир, за дерево! — В полный голос заорал Дариус, и плевать на то, что напавшие на них люди, на мгновенье потерявшие его из виду, теперь знают где он. Плевать, потому что Тацир продолжал стоять, полусогнувшись, на лице его застыла гримаса боли, а ноги медленно сгибались в коленях.

Тацир все же его послушался и неловко переступил в сторону, туда, где возвышался ствол еще одного бука-великана.

Свистнула стрела, и где-то там, впереди, раздался короткий вскрик.

'Бист', - машинально определил Дариус, в кувырке преодолев расстояние, разделяющее его от дерева, за которым укрылся Тацир.

'Хорошо, что арбалет у них единственный, и хорошо, что его направили не в меня. Потому что на месте Тацира стоял бы тогда я, с таким же бледным и мгновенно осунувшимся от боли лицом. А возможно и лежал, остывая, уткнувшись лицом в траву'.

Дариус тут же одернул себя, оглядевшись по сторонам, словно опасаясь того, что кто-то сможет прочесть его далеко не самые героические мысли.

Подлетел с оскаленным лицом Ториан, и они, подхватив под руки Тацира, потащили его в противоположную сторону от той, где их так негостеприимно встретили выстрелами в упор.

Сзади послышался частый скрип луков — это Галуг с Бистом, не жалея стрел, прикрывали их отход. Возможно, они даже видели тех, в кого посылали стрелы, и кого сам Дариус не смог разглядеть даже мельком.

Дариус с Торианом несли Тацира чуть ли не на руках, стараясь не причинять ему лишнюю боль, и без того Тацир закусил губу так, что показалась кровь.

Он оказался на редкость тяжелым, еще тяжелее Ториана, хотя и уступал ему в росте почти на целую голову. По крайней мере, так почудилось Дариусу, ведь ему однажды пришлось нести на себе Ториана чуть ли не целый день.

Но тогда их никто не преследовал, сейчас же ситуация была совершенно иной, и к опасению что сейчас затрещат кусты, и на поляну, где они остановились немного отдышаться, выскочат враги, добавлялась еще и тревога за оставшихся их прикрывать Биста с Галугом.

Ториан с Дариусом напряженно вслушивались, заперев рвущийся из груди воздух. Галуг с Бистом их найдут, сомнений нет никаких. Но сумеют ли оторваться от погони, вот в чем вопрос. А то, что они повели погоню за собой, можно не сомневаться тоже. Люди, так неожиданно напавшие из засады, не перекликались между собой, но по тому шуму, что намеренно издавали Галуг и Бист, можно было смело судить об их намерении увести врагов в сторону.

Дариусу так и не удалось понять, кто эти люди, сколько их, и почему они напали без предупреждения, слишком уж быстро все получилось. С уверенностью можно сказать только об одном: их обнаружили задолго до того, как произошла стычка, ведь далеко не каждое место подходит для засады, а люди у него не зеленые новички. Кроме Тацира, и Дариус посмотрел на него, лежащего на правом боку и подтянувшего к груди колени, потому что из левого бока по-прежнему торчал арбалетный болт. Трогать болт нельзя, можно навредить еще больше, и пусть это сделает сам Бист.

Отдышавшись, они подхватили скрежещущего зубами от боли Тацира, и понесли его теперь уже на руках.

'Все, — взглянув на внезапно открывшееся посреди зарослей густого кустарника скопление огромных валунов, на которых не остается следов, решил Дариус, — лучшего места нам не найти, оставлю их здесь'.

Под один из таких камней, нависшим над землей козырьком, они осторожно и положили Тацира.

— Жди здесь, — коротко бросил Дариус Ториану, и поспешил на помощь Галугу с Бистом, опасаясь, что с ними уже все, покончено.

Пригнувшись, Дариус скорым шагом направился туда, где так внезапно на них недавно напали. Бежать не стоит — за шумом собственных шагов чужих не услышишь. И тогда вместо того, чтобы помочь попавшим в беду людям, можешь оказаться в ней сам.

Вот и оно, место, где они попали в засаду. Надо же, оказывается, как много крови успело набежать с Тацира, целая лужица. Теперь вопрос, куда будут уводить врага Галуг и Бист?

Нет у Дариуса таланта следопыта, а слух упрямо ничего не подсказывает. Он застыл на несколько мгновений, соображая, как бы он сам поступил на их месте. Ну уж точно не пошел бы вглубь долины — кто знает, что ждет там, впереди. Или в ту сторону, куда они с Торианом унесли Тацира.

Остаются только два направления, и одно из них очень сомнительное — то, что идет на восток, там долина заканчивается почти отвесными скалами. А значит нужно возвращаться назад, туда, к месту, где они спустились в эту проклятую долину. Они ведь попали не в самом ее начале, нет, она продолжается дальше на юг, и кто его знает, тупик ли там, или имеется все проход.

Не успел он преодолеть и нескольких шагов, как где-то там, далеко впереди, в той стороне, куда он направился, раздался вскрик. Ошибки быть не может: так, не в силах сдержаться, кричит человек, когда ему внезапно сделали больно. Вот только определить, чей именно это голос, невозможно, далеко. Возможно, Галуга или Биста, возможно кого-либо из преследующих их людей.

И Дариус перешел на бег, стараясь не шуметь, насколько это было возможно.

Наконец, впереди и правее послышались голоса, и он резко сбавил шаг. Среди деревьев показался просвет, лес заканчивался.

Не так давно, выбравшись из зарослей колючего кустарника, они некоторое время шли по высокой вымахавшей по грудь, траве. Правда, шли они левее,

держась вплотную почти отвесной стене скал, справедливо рассудив, что уж с одной-то стороны внезапного нападения точно не будет. Стоп.

Голоса раздавались рядом, но почему-то никого не было видно. Разгадка оказалась простой: сразу за густыми зарослями шиповника, росшими на опушке леса, находился овраг. Даже не овраг, глубокая яма, длиной в несколько десятков шагов. Непонятно, как яма могла здесь возникнуть, ее никак не могло вымыть бегущей водой, неоткуда здесь взяться воде. В овраге прятались люди, четыре вооруженных человека, и одни из них держал в руках взведенный арбалет.

Все они были одеты в длинные, до пят, одеяния, перетянутые в талии толстой бечевкой. Одеяния очень походили на те, что носят жрецы в храмах посвященных Гитуру, Ширле, или Лионе, наконец, и отличались от них только цветом. Именно цвет одежды и заставил его вздрогнуть: темно-бордовый — цвет запекшейся крови мог принадлежать только варисургам, приверженцам бога смерти Вариса. Поклонение Варису запрещено везде, а его приверженцев подвергаются гонению повсеместно. Да что там гонению — их безжалостно уничтожают, и за каждую голову варисурга можно получить награду.

'Сам Варис их к себе и забери, — скрежетнул зубами Дариус. — Умудрились же мы угодить именно в это место'.

О варисургах рассказывали множество страшных историй, но порой среди них попадались настолько нелепые, что, однажды не выдержав, Дариус рассмеялся такому рассказчику прямо в лицо. Правдой в них всегда было одно: варисурги приносили своему богу человеческие жертвы. И еще, перед тем как умертвить, варисурги долго пытали жертву, искренне веря в то, что Варису сладостно слышать стоны и крики истязаемых людей.

В этом и заключалось самое страшное: Дариус со своими людьми, сам того не ведая, вторгся в долину, где, вероятно, находится их тайное прибежище. И теперь варисурги из кожи вон вылезут, чтобы никто из них не вышел отсюда живым. И еще, вполне вероятно, что на помощь этой четверке спешат новые варисурги. А значит, действовать нужно быстро.

Картина перед Дариусом складывалась следующая: преследующие Галуга с Бистом варисурги разделившись, прижали их к отвесной каменной стене. Одна часть варисургов находилась прямо у него перед глазами, остальных не было видно, доносились только их азартные крики. Сколько их там, непонятно. Но немного, иначе с его людьми давно бы уже покончили.

Один из притаившихся в овражке варисургов серьезно ранен, и теперь лежал на земле, прижав руки к животу и корчась. Второй белел свежей повязкой на правой руке. Это работа Биста: Дариусу удалось услышать, как тот, что с повязкой на руке обругал его 'проклятым свердом', до которого он вскоре доберется, так что ошибки нет.

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.