Черный оазис

— Какого?!.. — дернулся было Артем, но тут же в лоб ему уперся глушитель.

Второй незваный гость тут же сменил диспозицию, продолжая держать Горина на мушке. Глупо было проверять их реакцию. Артем откинулся в кресле и расслабился, пытаясь угадать цель неожиданного визита.

— Ты его завалил из-за каких-то ваших личных дел или по чьей-то наводке? — спросил Папа Карло.

— Это ты про Зафара? — спросил Артем.

— Нет, бля, про тетю Клаву-посудомойку! — процедил Папа Карло сквозь зубы.

— Я его не убивал. — Артем старался говорить дружелюбно и спокойно. — С чего вы взяли?

— Врешь! — глушитель уперся Горину в лоб еще сильнее.

— Слушай, у тебя так рука затечет быстро, — Артем отклонил затылок назад настолько, насколько позволяла обивка кресла. — Опусти пушку, а то у меня завтра синяк на лбу появится…

— Надеешься дожить до завтра, фантазер? — Папа Карло нервно рассмеялся. — Не синяк у тебя на лбу появится, а несколько дырок. И не завтра, а сегодня, я бы даже сказал — сейчас…

— Послушай, какой резон мне было его убивать? — Артем пытался апеллировать к разуму Папы Карло. — Сопоставь факты…

— Про резон тебе лучше знать, падла! — злобно отреагировал тот. — А расклад фактов явно не в твою пользу: сначала прикинулся жмуриком, потом звонишь Зафару, который после этого на себя похожим быть перестал, а на следующий день пацаны находят лишь его голову в унитазе!

— А все остальное я, по-твоему, куда дел? Просто взял под мышку и вынес через черный ход на глазах у ваших вооруженных до зубов бойцов?

— Через вентиляцию, — поправил Артема Папа Карло. — Мусора там следы крови нашли. Ты же, десантник хренов, наверняка способен на такое.

— Во-первых, в далекой юности был способен, — возразил Горин. — А во-вторых, я звонил Зафару, чтобы поговорить. Когда я приехал на следующий день, все уже произошло. Для меня был важен этот разговор, и я сожалею, что так вышло. Следствие, кстати, не сомневается, что это дело рук Трофейщика…

— А я в гробу видел их версию, как и этого пидораса Трофейщика! — Папа Карло отошел к стене.

Артем понял, что в любую минуту тот спустит курок. Этот дегенерат, видимо, не долго напрягал свои отбивные мозги и уже все решил для себя. После смерти Зафара Папа Карло был первым кандидатом, чтобы занять освободившееся место босса. Ему оставалось лишь отыскать виновного и наказать. Что ж, виновного он искал недолго…

— Что это у тебя с глазами, придурок? — Папа Карло взял пистолет в обе руки, не прекращая целиться в сторону Артема. — Обделался с перепугу?

— Я совсем забыл тебе сказать кое о чем… — Горину на самом деле показалось, что у него начало темнеть в глазах, и он прикрыл их на несколько секунд.

— Говори быстрее, мои перчатки уже скоро выжимать придется! — поторопил его Папа Карло. — Как и твои штанишки.

— А кстати, сейчас так модно, что ли — летом перчатки носить? — Артем поднял веки: зрение вернулось в норму. — В принципе, элегантно смотритесь, парни…

— Если хочешь сдохнуть быстро, засунь свои остроты поглубже себе в задницу, Горин! — оборвал его Папа Карло.

— Получается, что это была моя последняя шутка? — продолжал изводить его Артем.

— Да, последняя, — Папа Карло рукавом утер пот со лба. — После следующей в твое колено полетит первая пуля.

— Спасибо за предупреждение. — Горин выпрямился в кресле, поджав ноги. — А сказать я хотел тебе про одну забавную вещицу. Привез я ее на днях из-за бугра, в аэропорту купил на оставшуюся египетскую валюту. Кажется, японская игрушка. Правда, не для детей. С виду — обычная кукла с хорошенькой мордашкой.

При слове «кукла» лицо Папы Карло оживилось.

— Только в отличие от тех, что предназначены для детишек, одета она не в розовое платьице, а в черную кожу и длинные сапоги. Если с нее все это снять, то обнаружим все то, что имеется у натуральной бабы.

— И где она? — Папа Карло шумно сглотнул.

— В комплекте к ней прилагалась маленькая плеточка, миниатюрные наручники, кляп, который можно засовывать в ее маленький ротик, и еще несколько вещиц, о которых мне даже стыдно упоминать, — Артем перенес вперед центр тяжести и напрягся, словно стайер на старте.

— Зачем ты нам про это говоришь? — Папа Карло покосился на своего напарника.

— Но самое интересное то, что японцы в эту крошку напихали уйму электроники, — продолжал Горин. — Плеточкой, к примеру, ее бьешь — она вскрикивает и зрачки расширяются, а на синтетической коже на некоторое время красные полосы появляются…

— Она здесь, в квартире? — Папа Карло обшаривал комнату взглядом.

— Да, вон там, — Артем кивнул в сторону спальни. — Еще из сумки вытащить не успел. Чтобы с нею несовершеннолетние играть не могли, у этой чертовки пультик есть, как у телевизора, на котором для включения код надо специальный набрать. Я его куда-то записал — не помню только, куда именно…

Горин сунул руку в карман и нащупал связку ключей от гаража.

— Карло, он же тебе мозги засирает! — не выдержал второй «гость». — А ты слюни уже пустил, разводят тебя, как лоха зауральского! Все, я его кончаю…

— Ты бы вафельницей не хлопал… — приглушенным голосом, от которого по спине у Горина пробежал холодок, произнес Папа Карло. — Я и девкам-то своим кончать позволяю, лишь когда сам решу, что пора. Запомни, сучара, раз и навсегда, что кончать можно только тогда, когда Папа Карло разрешит…

— Зафара не помянули, а ты уже в его портки влез, кукольник отмороженный! — зло огрызнулся его напарник. — Еще неизвестно…

Договорить ему не дал хлопок, отбросивший его к стене. После второго хлопка он перегнулся пополам и медленно сполз вниз, оставляя на стене красные разводы.

В тот же момент Горин распрямился, словно пружина, и метнулся к Папе Карло, готовящемуся произвести в своего коллегу третий выстрел. Тот, спохватившись, начал снова наводить оружие на Артема, но Горин был уже рядом и со всего маху обрушил на голову Папы Карло кулак с зажатой в нем связкой ключей. Удар пришелся в район переносицы, раздался хруст, в горле Папы Карло что-то клокотнуло. Горин тут же, что есть силы, ударил ему коленом под ребра. После этого Папа Карло разом обмяк и начал заваливаться вниз. Артем пинком выбил из его руки пистолет и бросился к двери.

Дверной замок снова не захотел открываться. На косяке Артем заметил свежие царапины: похоже, механизм испортили те двое, чтобы проникнуть в квартиру. Он яростно принялся дергать дверь, и в этот момент ногу прострелила такая страшная судорога, что он вскрикнул, закрутился в коридоре волчком и рухнул на пол. Боль была такая, будто мышцы сжали гигантскими тисками. Горин крутился на полу, кряхтя и едва не теряя сознание. При этом он силился вспомнить, остались ли ещё таблетки и где они могут быть.

Извиваясь от болевых приступов, он пополз в направлении спальни, когда в проеме коридора показался карабкающийся на четвереньках навстречу Папа Карло. Лицо его было залито кровью, которая обильно капала на пол. Увидев Артема, он обнажил зубы в кривой ухмылке, кряхтя, сел, привалившись к стене, и направил на Горина пистолет.

— Говори код, собака! — голос Папы Карло изменился, словно у него был сильнейший насморк.

— Какой код? — превозмогая боль, спросил Горин.

— Той японской куклы с плеткой, — гнусаво уточнил Папа Карло.

— Не было никакой куклы, идиот! — Артем попытался изобразить на своем лице ухмылку, но не смог. — Шуток совсем не понимаешь, тебе не на кукол деньги тратить надо, а купить себе нормальные мозги в каком-нибуль приличном морге…

Возле Папы Карло мелькнула вспышка. Вместе с сопровождавшим ее гулким хлопком в левом боку Артема вдруг возникла странная тяжесть. После второго хлопка тяжесть навалилась на грудь и намертво прижала его к полу. Коридор вдруг стал необычайно длинным и узким, затем все вокруг начало расплываться, превращаясь в радужные расходящиеся круги. Где-то наверху всё время хлопали двери, мелькали темные силуэты, раздавался невнятный гул голосов. Потом все смолкло. Еще через некоторое время в абсолютной тишине раздался чей-то взволнованный голос: «Колите прямо в сердце!». После этого снова стало тихо. Горин подумал, что надо дотянуться до выключателя, чтобы стало светло, но руки и плечи окутала вязкая тяжесть, которая постепенно растеклась по всему телу. Чтобы сопротивляться этой тяжести, у него совершенно не осталось сил. Да ему и не хотелось этого…