Кое-что о тебе

– В таком случае, – заулыбался подчиненный, – я всецело за.

– Так я и думал, – кивнул начальник. – А теперь надо обмозговать сегодняшнее происшествие. Как, черт возьми, убийца Мэнди Робардс узнал о свидетельнице? Со стороны ФБР о причастности мисс Линд к данному делу известно нам троим и директору. Уилкинс… думаю, первое, что необходимо сделать – составить список всех, кто был в курсе, из  департамента полиции. Сегодняшнее нападение свидетельствует об одном: есть утечка информации. Но, возможно, у нас получится извлечь из этого пользу. Как только найдем источник, сможем через него выйти на преступника.

– Только поосторожнее веди дело с полицией, – предостерег напарника Джек. – Копам не понравятся намеки, будто кто-то из них намеренно или случайно слил  конфиденциальные сведения. Так что поаккуратнее.

– Не беспокойся, дипломатичность – мой конек, – уверил Уилкинс. – И нам стоит подумать не только о полицейских. В субботу на девичнике два десятка барышень видели, что Камерон находилась под нашей охраной. Любая из них могла поделиться этим наблюдением не с тем человеком.

– Я могу сообщить их имена, но сомневаюсь, что в утечке виновата какая-либо  гостья, – возразила Камерон. – Ни одна из девушек понятия не имела, почему меня охраняют.

– А как насчет друзей и родных? – поинтересовался Паллас. – Они в курсе?

– Колин с Эйми в курсе, но без подробностей. И знают, что следует помалкивать. Больше я никому о расследовании не говорила.

Дэвис откинулся на спинку кресла.

– Итак, мы должны обратить особое внимание на департамент полиции и, как незначительный шанс, на спутниц мисс Линд в субботу вечером. Кстати, Джек, что-то я не видел в последнем отчете упоминания о вашем с агентом Уилкинсом присутствии на девичнике в прошлые выходные. Странно, что этот момент оказался недокументированным.

– Данное решение было принято в последнюю минуту на основании анализа параметров безопасности ночного клуба, который запланировала посетить мисс Линд.

– Хорошо изложено, – одобрил начальник.

– Кроме шуток, – согласился впечатленный Уилкинс. 

– Раз уж мы перечисляем всех, кому известно о моей причастности к расследованию Робардс, следует отметить, что мой шеф тоже в курсе. От Годфри, – свидетельница имела в виду директора ФБР. – Кажется, на прошлой неделе он звонил Сайласу, чтобы поблагодарить за мое сотрудничество.

При упоминании федерального прокурора Дэвис задумался.

– Считаете, Бриггс мог сообщить кому-то о вашей роли в этом деле?

– Занимая такой пост, он, несомненно, должен понимать, что это недопустимо. 

– Лучше всех должен понимать, – согласился собеседник. 

Разговор перешел к недавней поездке ФБРовцев в Нью-Йорк. Слушая, как Паллас отчитывается перед шефом, Камерон не могла отвести глаз от ссадины на скуле агента. В отделении неотложной помощи, после того как свидетельнице наложили пять стежков на рану в «две десятых балла», врач предложил, чтобы медсестра обработала порезы на щеке и руках Палласа. Тот только отмахнулся и не сдвинулся со своего поста возле Камерон.

За последние несколько дней между ними столько всего случилось: сначала то, что так и не произошло на ее крыльце, затем в субботу вечером то, в чем она никогда не сознается. Камерон не имела ни малейшего представления, что творится с ней и Джеком с недавнего времени, но, глядя на эту ссадину на его скуле, одно понимала точно.

Она доверяет ему.

А поскольку теперь именно Палласу предстояло охранять ее ежедневно и круглосуточно, Камерон осознавала, что доверие должно быть обоюдным. Значит, она должна рассказать Джеку о событиях трехлетней давности.

Сегодня же.

   * * * * *

Войдя ночью в свою квартиру, Грант Ломбард остановился на пороге, готовясь к тому, что сейчас его прижмут к стене и нацепят наручники.

Пронесло.

Грант выдохнул, радуясь, что Паллас еще как минимум не идентифицировал его в налетчике. Тем не менее невозможно угадать, как долго этот факт останется нераскрытым.

Сказать, что день прошел не так, как намечалось, было бы преуменьшением.

Не включая свет, Ломбард прокрался по квартире, выглядывая в каждое окно. С высоты третьего этажа он присматривался к улице, выискивая что-нибудь хоть отдаленно подозрительное: незнакомые автомобили, припаркованные у входа, собачника, «случайно» вышедшего погулять в такой поздний час, бездомного, удобно прикорнувшего в переулке позади дома.

Но ничего подобного не увидел.

Во второй раз за две недели с того момента, как Мэнди Робардс попыталась его шантажировать, сенаторского телохранителя  переполняло бешенство. А теперь еще и паранойя. Не слишком комфортное сочетание.

Камерон Линд не должна была вернуться домой с работы так рано. И  не должна была притащить с собой приятеля – хотя Гранту не составило особого труда вырубить провожатого.

С полицейскими из дежурной машины он бы справился. Однако к противостоянию с Джеком Палласом Ломбард оказался не готов. Он не ожидал увидеть такую ярость в глазах ворвавшегося сквозь окно федерала. А еще не ожидал, что девица – которая до той минуты вела себя относительно смирно – попытается выхватить у него пистолет.

Да, ему повезло улизнуть, когда все планы пошли наперекосяк. Впрочем, хорошо, что в дальнейшем не придется полагаться на слепое везение.

Удовлетворенно убедившись в отсутствии слежки за квартирой, Грант направился в спальню и принялся раздеваться, перебирая в уме уже в сотый раз за этот вечер события во время нападения и после, выискивая свои наиболее уязвимые места.

Никто не видел его лица и не слышал его голоса, поскольку за все время он разве что кашлянул. Благодаря перчаткам он не оставил отпечатков.  И слинял  довольно чисто – потребовалось всего-то обогнать двух никчемушных полицейских, один из которых знавал времена и постройнее, а другой выглядел едва ли достаточно взрослым, чтобы водить патрульную машину. Достойнейшие стражи чикагского порядка. Ломбард оторвался от них в переулке в трех кварталах от особняка прокурорши, а затем, захватив по пути припрятанный в мусорном баке рюкзак, отмахал еще полмили в противоположном направлении – на стоянку, где поставил свою машину. Добираясь до парковки, он стянул маску, перчатки и куртку и превратился в обыкновенного парня в черных нейлоновых штанах  и спортивной фуфайке, возвращающегося с сумкой из спортзала после поздней тренировки. Сев за руль и проехав пару миль, Грант свернул в очередной переулок и переоделся в оставленный в машине костюм. Рюкзак с черными вещами и парой увесистых кирпичей теперь покоился на дне реки Чикаго.

Раздевшись догола, Ломбард вошел в ванную комнату, включил воду в душе и, пока пар наполнял кабинку, присмотрелся к своему отражению в зеркале.

Одно слабое место все же имелось.

Он не располагал алиби. Оно не должно было потребоваться.

Конечно, выбросив рюкзак в реку, телохранитель сразу же отправился на запланированную вечером встречу – в одном из баров района Ривер-Вест со старым знакомым, работавшем в «Трибьюн». Начали поговаривать, будто в шикарном городском отеле была убита дорогостоящая девушка по вызову, и пошел неподтвержденный слушок, будто в списке ее клиентов значился Ходжес. Приятель, который задолжал Гранту пару услуг за все те разы, когда охранник предоставлял сведения из первых рук о политических делах сенатора, позвонил с предупреждением и пригласил встретиться за выпивкой. Ломбарду было любопытно узнать, упоминается ли имя Ходжеса в качестве потенциального подозреваемого и сколько приятелю известно о расследовании ФБР. Оказалось, журналист знал ничтожно мало, и у Гранта возникло ощущение, что информацию хотели выкачать как раз из него.

После телохранитель вернулся в офис и принял участие в ряде совещаний с сотрудниками высшего звена и двумя сенаторскими адвокатами. Первоначально босс планировал на следующей неделе вернуться в Вашингтон, но с учетом  предупреждения ФБР не покидать штата требовалось обсудить альтернативные планы. Всех наипервейшим и наиглавнейшим образом беспокоило, как объяснить изменения в графике Ходжеса, не наведя прессу на мысль о связи политика с убийством Мэнди Робардс.