Кое-что о тебе

Неизвестный попятился к лестнице, и ФБРовец краем глаза заметил недвижимо лежавшего на проходе Колина. Преступник потянул Камерон вверх по ступеням, заставляя ее поспевать за ним, так что та чуть не задыхалась. Паллас не отставал, прокручивая в уме план особняка, запомнившийся после двух обходов дома.

– Если хочешь выбраться отсюда, придется отпустить ее, – предупредил он. – С заложницей тебе не убежать.

Противник никак не отреагировал. На третьем этаже лестница заканчивалась открытым балконом с наклонным потолком и мансардным окном. Слева от Джека находился кабинет, справа – большая необставленная комната. И хотя со своего места агент не мог этого видеть, он знал, что на северной стене пустого помещения есть дверь, которая ведет на террасу на крыше.

Человек в маске без колебаний втащил Камерон в комнату справа. Паллас последовал за ними, сознавая, что, сколько бы злоумышленник ни прождал в доме, ему явно хватило времени ознакомиться с обстановкой. Преступник направился к двери, выводившей наружу. Остановившись на короткий миг, он переменил захват, прижав заложницу к себе локтем и предплечьем и уткнув дуло пистолета ей под подбородок, а свободную руку протянул  за спину, открывая задвижку.

Позиция Камерон в этот момент была настолько рискованной, что Джек не счел возможным выстрелить: стоит пальцу налетчика дернуться, и все будет кончено.

Ему нужно было что-то сказать, что угодно, лишь бы обратиться к ней.

– Камерон… посмотри на меня.

– Джек… – шепнула она, удерживая умоляющими глазами его взгляд.

Снизу послышался грохот, треск ломающейся двери. В тот же миг человек в маске открыл выход на террасу и выволок Камерон наружу. Джек последовал за ними на крышу, сжимая обеими руками пистолет. Наклонные стены верхнего этажа за их спинами загораживали вид на улицу, не позволяя Палласу разглядеть, что делают внизу полицейские.

Неизвестный уверенно и быстро продвигался к дальнему краю крыши, все время прикрываясь заложницей и не давая агенту шанса выстрелить. Не произнося ни слова, он отступил спиной к заднему двору, покосился по сторонам, и Джек предположил, что  противник ищет пожарную лестницу, начинавшуюся этажом ниже.

Затем бандит повернулся, глянул на ФБРовца, а дальше все произошло в одно мгновение: он резко перевел пистолет с заложницы на Палласа и нажал на спусковой крючок.

– Нет! – вскрикнула Камерон, хватаясь за оружие. Пуля расщепила деревянный пол террасы в паре сантиметров от ног агента.

Борясь с убийцей, пленница развернулась к нему лицом. Поскольку она оставалась между противниками, Джек не мог стрелять, поэтому ринулся вперед.

Пистолет хлопнул еще раз, и Камерон отшатнулась.

– Камерон! – вскрикнул Джек, подхватывая оседавшую на пол свидетельницу и видя, как по ее пиджаку расползается кровавое пятно.

Тем временем преступник рывком спрыгнул с крыши вниз.

– Уходит, – пробормотала побледневшая, ошеломленная Камерон. – Оставь меня.

Черта с два.

На террасу выскочили Харпер и Риган с пистолетами наготове.

– Он сбежал по пожарной лестнице, – крикнул им Джек, осторожно опуская раненую, чтобы осмотреть.

Полицейские немедленно устремились к лестнице, но тут же пригнулись, укрываясь от раздавшихся снизу выстрелов. Затем залегла пауза – очевидно, убийца пустился наутек, – и охранники бросились в погоню.

Паллас сосредоточил все внимание на подопечной. Выудив из блейзера мобильный телефон, он вызвал врачей и подкрепление.

– С Колином все в порядке? – спросила она, когда агент нажал отбой. 

– Скорая уже едет. Теперь все хорошо. – Джек стянул с нее пиджачок. – Господи, Камерон – о чем ты только думала?

– Не могла же я позволить этому типу подстрелить тебя.

– Мне было бы не впервой. – Увидев, что кровоточит плечо, Паллас, не теряя ни минуты, рванул верхние две пуговицы и распахнул блузку, чтобы рассмотреть рану.

Камерон прикрыла глаза:

– Только честно – насколько все серьезно?

Джек колебался.

– Господи, – запаниковала она. – Что, все так плохо?

ФБРовец рассудил, что лучше ответить начистоту.

– Ну, если оценивать по десятибалльной шкале все огнестрельные ранения, которые мне доводилось видеть, то твое тянет примерно…

Ее глаза расширились.

– … на ноль целых две десятых.

– Две десятых?! – села ровно Камерон. – У меня кровь протекла сквозь одежду. Не рассказывай, будто это какие-то жалкие две десятых.

– Правда, я видел множество пулевых ран, поэтому мои критерии, возможно, несколько завышены, – признал Паллас, прижимая пиджаком ее плечо. – Главное, что с тобой все будет хорошо.

Горло перехватило: он много чего насмотрелся и в ФБР, и в армейском спецназе, но вряд ли сможет когда-нибудь забыть вид ее пошатнувшейся от пистолетного выстрела фигурки.

– Ноль целых или не ноль целых, но это больно. Очень больно.

– Вот и отлично. Может, теперь дважды подумаешь, прежде чем бросаться на вооруженного преступника, рискуя себя угробить.

– Ну знаешь, с такой благодарностью, пожалуй, я в последний раз подставилась под предназначенную для тебя пулю.

– Тут ты чертовски права, – буркнул Джек.

Камерон выдавила слегка подначивающую ухмылку:

– А ведь вы боялись за меня, агент Паллас.

– По твоему тону я догадываюсь, что дальше можно не волноваться.

Послышалась сирена подъехавшей к дому кареты скорой помощи.

– Тебе, наверное, надо бежать – ловить этого типа, – предположила Камерон.

– Наверное, надо, – глядя на женщину в колыбели своих рук, хрипловато отозвался Джек.

И не двинулся с места. 

ГЛАВА 18

На улице перед домом помощницы прокурора царила настоящая суматоха: патрульные машины, автомобили ФБР и полиции без опознавательных знаков, карета скорой помощи и повсюду копы и федералы. Уилкинс с несколькими командами агентов прибыл сразу за медиками. Следом за ними на место происшествия явился и детектив Слонски со своими людьми.

Врач, перевязавший Камерон плечо, провел ее к неотложке, припаркованной у бровки. Задние двери фургончика были открыты, внутри лицом к улице сидел Колин. Второй медик проверял зрачки журналиста, выискивая признаки сотрясения мозга.

Увидев Камерон, Колин тут же отодвинул доктора в сторонку и выскочил наружу.

– Ох, слава Богу, – заключил он подругу в объятья. – Мне не разрешали с тобой увидеться – сказали, что подержат тебя отдельно, пока не убедятся, что тот тип больше не околачивается поблизости.

– Слонски обмолвился, полицейские упустили его в переулке.

Колин отодвинулся, и его взгляд упал на окровавленную блузку подруги.

– Я чуть умом не тронулся, когда узнал, что тебя подстрелили.

– Со мной все в порядке, – уверила раненая. – Доктор сказал, что, возможно, придется наложить пару швов, хотя мне повезло. Пуля только черкнула по плечу. – Она протянула руку и пригладила на сторону шевелюру приятеля, стараясь не задеть страшноватого вида кровоподтек. – А как ты? Как голова? 

– Ужасно, – потрогал шишку друг. – Но мое самолюбие страдает куда сильнее. Прости меня, Кэм. Как подумаю, что могло случиться… Я обязан был лучше защитить тебя.

Она сжала его ладони:

– Все обошлось.

– Хорошо, что кавалерия подоспела вовремя, – пошутил Колин.

Камерон сомневалась, сможет ли когда-нибудь забыть, как Джек проламывался сквозь стекло, чтобы спасти ее. На крыше перед самым приездом скорой она заметила на его скуле порез. А когда агент поднялся, чтобы передать подопечную медикам, Камерон увидела еще несколько ссадин на руках – зримых напоминаний об опасности, которой он подверг себя. Ради нее.

Разговаривавший возле одной из патрульных машин с Риганом и Харпером детектив Слонски заметил у кареты скорой помощи свидетельницу и направился к ней. 

– Заканчиваем осмотр дома, – сообщил он. – Мои парни последуют за вами в больницу и там возьмут показания.