Пробный камень

— Как так? — возмутился Борис. — Мы же перед самым обедом поливали!

— Посмотри сам.

Борис, а за ним и многие другие подошли к этой грядке. Убедиться было нетрудно: редиску только окропили водой сверху, земля под листьями осталась почти сухой.

— Чья грядка? — нахмурился Борис. — Кто поливал?

Никто не торопился признаваться, но Борис сам вспомнил. Он распределял ребят по грядкам и ошибиться не мог. Назревал неприятный разговор, и Олег дипломатично заговорил совсем о другом.

Знал этот городской мальчишка не меньше сельских семиклассников. Его советы были полезными. А главное, говорил он совсем не так, как посторонний человек, случайно заглянувший на остров.

— Я привез полный рюкзак египетского лука. Сортик — чудо: многолетний и многоярусный! Мы под него целое поле отведем без грядок. Он перья дает от снега до снега, а луковицы — в три этажа!.. Его посадил — и никаких забот на несколько лет!

— Вы бы раньше его прислали, — с сожалением произнес Борис. — А теперь и земли хорошей нету. Песок да пни остались.

Олег лукаво прищурился.

— Эти пни, даю слово, — раскорчуем!.. Есть один секретик — скоро узнаете, а сейчас и не просите! Обещал вашему директору молчать!..

Они уже собирались вернуться к палаткам, но Борис вспомнил про неполитую грядку.

— Гай! — позвал он. — Тебе не хочется взяться за ведра?

— Мне? — недоуменно спросил Шурка.

— Тебе, — подтвердил Борис. — Твоя грядка сухой осталась.

— Моя? — переспросил Шурка, еще более удивляясь, но, встретив недобрые взгляды мальчишек и девчонок, горестно всплеснул руками. — Наверно, я дважды полил одну грядку вместо второй!.. Спасибо, что ты заметил!

— Не языком, а ведрами иди позвякай, — сказал Колька.

— Иду! Мог бы и не напоминать! Конечно же, иду! — воскликнул Шурка и засеменил к болоту…

Приезд Олега нарушил распорядок. Пропало даром все послеобеденное время. Так, по крайней мере, считал Борис. Он планировал в тот день выкопать хотя бы два-три пня. Вместо этого ребята затеяли оживленную болтовню с Олегом, а девчонки просто засыпали его вопросами: где он учится, и почему разбирается в овощеводстве, и есть ли у него отец и мама, и что он любит больше всего. С раздражением подметил Борис, что и Зоя Бекетова крутится вокруг Олега и тоже расспрашивает его.

Олег отвечал в шутливом тоне, что по овощам его «натаскал» дед, а живет он с ним потому, что его родители превратились в белых медведей и обитают на полярной станции. Сам Олег не собирается стать медведем или доктором сельскохозяйственных наук. Не знает, кем будет. В этом году он перешел в восьмой класс и зубрит «инглиш» — дед «пихнул» его в английскую школу.

— А люблю больше всего, — улыбнулся Олег, — костер и телевизор. Они хороши и каждый сам по себе, а вместе я их еще никогда не видел.

— Намек? — спросил Борис. — Это можно… Все равно день испорчен!

— Ты как мой дед! — рассмеялся Олег. — Он ни выходных, ни отпусков не признает и меня к тому же приучает. Ни одних каникул спокойных не дал!

Сравнение с дедом не понравилось Борису, потому, наверно, он и сказал:

— Только с дровами у нас туго…

Сказал — и обрадовался мелькнувшей мысли.

— Валежник весь подобрали, а деревья рубить не хочется… Вот если пару пеньков выдернуть?

Это была хитрость: хотел Борис все-таки выполнить свой план — выкорчевать несколько пней. К тому же дров на острове действительно не хватало, и Кате приходилось долго бродить по роще, чтобы собрать охапку сухих сучьев для кухни.

— Так как, выдернем? — спросил Борис у мальчишек. — Покажем Олегу костер и телевизор сразу?

— Давайте, мальчики! — воскликнула Лида Юрьева. — Сегодня в девятнадцать тридцать претемнохуфик начинается!

— Чего, чего? — не понял Олег.

— Претемнохуфик! — повторила Лида привычное для всех в классе словечко.

Олег так и не понял, а Васька Буркин похлопал рукой по своим потрепанным брюкам.

— Ставлю их против твоих джинсов, что не расшифруешь.

— Принято! — зажегся Олег, надеясь на свою смекалку. — Буду думать! Срок — когда загорится костер.

Посмеиваясь, ребята отправились добывать дрова. Возле рощи ни под один пень не удалось подкопаться — лопата сразу же утыкалась в толстые и крепкие корни. Даже терпеливый Сеня Сивцев, повозившись у одного из таких пней, перешел к другому, потом к третьему. Наконец, забрав лопату и топор, он спустился к Стрелянке и позвал ребят. Пеньки здесь были поменьше и не так цепко держались за землю.

Выдернув три пня, мальчишки с гиканьем потащили их к палаткам. Когда Сеня принялся разжигать костер, а Лида налаживала маленький телевизор, закапризничавший после перевозки, Васька Буркин подсел к Олегу.

— Срок подходит.

— Вижу! — вздохнул Олег. — Джинсы не жалко. Обидно: думал, что отгадаю!

— Сдаешься? — торопил его Васька.

— Сдаюсь.

— Премьера телевизионного многосерийного художественного фильма! — нараспев произнес Васька. — Пошли в палатку переодеваться!

Вдоволь посмеяться над проигравшим пари Олегом помешал приближающийся рокот мотора.

И хотя по реке могли плыть посторонние люди, не собиравшиеся высаживаться на остров, ребятам всегда думалось, что плывут обязательно к ним.

— Опять гости! — невесело сказал Борис.

— Издалека, — добавил Колька.

В Светлячках моторов на лодках ни у кого не было, а эта шла ходко, оставляя сзади над водой чуть приметную синеву выхлопов. На корме сидел плотный мужчина. Низкое солнце освещало его сбоку, и долго никто не мог его узнать.

Лодка сделала поворот и с выключенным мотором пошла к острову. Солнце теперь светило в лицо мужчине, и Ромка узнал его.

— Да это же секретарь райкома!

Как по команде, вскочили мальчишки и девчонки и побежали к берегу. К Дементию Ильичу все чувствовали симпатию. Побежал и Борис, но он радости не испытывал. «Сам приехал — важное что-то! — подумал он. — Вдруг выселит нас отсюда!..» Борис оглянулся на уже обжитые палатки и, подбегая к берегу, решил: «Не выйдет, товарищ секретарь!»

У Дементия Ильича память на лица, события и цифры была удивительная. Не безликую толпу увидел он на берегу, а сразу же различил отдельных ребят, знакомых по встрече в правлении колхоза, и вспомнил, кто и как вел себя на том заседании.

— Ужинали? — попросту спросил он.

— Сейчас будем! — откликнулась Катя. — Для вас и кусочек жареного сома остался!.. Ромка поймал.

— Ромка? — Дементий Ильич поискал и, к удивлению ребят, нашел Ромку. — Завидую тебе! Давно не рыбачил. — Потом он посмотрел на Олега. — Новенький?.. Плыл я сюда и боялся: вдруг, думаю, их там поубавилось!.. Честно скажу: опасался, что не все на эту робинзонаду способны!.. А у вас даже пополнение!

Ел Дементий Ильич с неподдельным аппетитом.

— С утра говею… То не хотелось, то некогда… А как по реке прокатился да подышал вечерним ветерком… Неужели, думаю, не поспею к ужину?.. Хорошо на лодке! Но не на моторной — трещит очень. Я бы на веслах, но ведь вам мотор нужен. — Дементий Ильич поймал вопросительный взгляд Бориса и опередил его: — Подписывать ничего не надо — подарок от райкома партии. — Он не дал ребятам опомниться и снова удивил их: — Вы там от соли отказались. Привез я немного — найдете в лодке.

Неправду сказал Дементий Ильич. Не соль была в картонной коробке, а пять килограммов недорогих конфет. Помнил он, что ребята вычеркнули сладости из накладной, потому и привез конфеты, но прямо не сказал: пусть будет им сюрпризом.

— А я думал, вы нас выселять хотите! — признался Борис.

— Сами не убегите! — пошутил Дементий Ильич и уточнил: — Я не про нынешнее лето… Через год не убегите. К тому времени здесь училище будет, а вы восьмой класс закончите. Пойдете в наше ПТУ?

Никто не спешил сказать «да» или «нет». Шурка Гай начал было:

— Конечно, ПТУ — самая прогрессивная форма… — но на него сердито зашикали, и он замолчал.