Изгои

Умирает! Совсем плохо ей! Надо неотложку вызвать! — рвалась в дом девчонка.

Да «сто сейчас сюда поедет? В наш район по белому дню никого не докличешься. Нынче и подавно. Все спят. Это надо к им бежать! Будить, упрашивать докторов. Надысь, дед Василь помер. Знаешь, от чего? Врачи отказались ехать к нам. Сказали, что нетути бензина для машины. А пехом к нам идти никто не согласный. И к вам откажутся. Это как пить дать, — нехотя открыла дверь перед Катькой, зорко следя за каждым ее шагом.

Девчонка быстро набрала номер. Услышала сигнал — занято. Ругнулась сквозь зубы. Опять набрала, и снова короткие гудки. А время шло. За окном злобно паял Голдберг, звал Катьку скорее вернуться домой, но она не могла уйти, не вызвав «скорую». С полчаса набирала номер. Подбородок дрожал от страха. Что если вернется, а Ольга уже умерла? Времени прошло нимало. Катьке оно показалось вечностью. Теряла терпенье и бабка Лиза: она недовольно косилась на Катьку, что-то беззвучно шептала морщинистыми губами. Ей очень хотелось спать.

Катька даже поперхнулась, когда услышала в трубке:

Алло! Скорая помощь! Слушаю вас!

Тетенька! Ольга умирает. Спасите ее! Я отбашляю, падла буду! — заорала в трубку срывающимся голосом.

Успокойтесь! Назовите адрес! Не тарахтите! Я записываю! — услышала Катька и попыталась взять себя в руки.

Сколько лет больной? Фамилия, имя? Что с нею?

Фамилию не знаю. А вот таблеток она нажралась. Прямо в аптеке! Не знаю каких! Она была беременной. Хотела скинуть! Нет! Мы не можем сами ее привезти. У нас нет машины. Тут они не ходят. Вас ждем!

У меня ваш вызов тридцать первый! А машин всего четыре! Нет бензина. Не хватает врачей. Придется ждать! — услышала Катька.

У Ольги крови целое море вышло!

Что могу сделать? Неотложку не нарисую. Тем, кто раньше вас сделал вызов, тоже срочно нужна помощь, и люди ждут.

Но Олька умирает. Она не доживет до утра, если не поможете!

Ждите своей очереди! — положили трубку на рычаг на станции скорой помощи. Катька, рыдая, поплелась домой, забыв поблагодарить соседку, извиниться за беспокойство. Та качала головой, глянув вслед девчонке.

Катька шла, опустив голову, не глядя вперед, и чуть не упала, наткнувшись на машину, стоявшую перед домом.

Страх за Ольгу погасил осторожность. Девчонка даже не испугалась, не подумала, откуда она здесь взялась, и влетела в дом, дрожа за бомжиху.

Явилась? Долгонько тебя ждем! — встал ей навстречу человек, какого она обокрала в аптеке. Лицо его было перекошено злобой, бледное.

Димка с Женькой были на ногах и стояли перед вторым человеком, незнакомым Катьке. Ольга лежала на одеяле, и девчонка не увидела, жива она или нет.

Давай портмоне, сволочь! — схватил Катьку за грудки тот, кого обокрала. Та вскрикнула, но отдавать деньги и не подумала.

Я кому звоню? — приподнял ее одной рукой, тряхнул так, что у Катьки слезы из глаз брызнули.

Колись! Где они? — отвесил пощечину. Катька отлетела к двери, та открылась настежь. В дом влетел Голдберг. Увидев чужих, оскалил клыки, зарычал глухо, бросился на ударившего, вдавил в стену, прижав папами. Тот от неожиданности растерялся. Пес караулил всякое движение и дыхание.

Никаких денег мы у вас не брали! — внезапно прозвенел голос Димки.

Убери собаку или будет плохо! — нырнул в карман второй мужик.

Голдберг! — крикнула девчонка, указав на опасность. Пес молнией отскочил. Пуля попала в плечо обкраденного. Стрелявший уже лежал на полу, придавленный псом.

Твою мать! Ты что? Крышу посеял напрочь? — ругался раненый, согнувшись в три погибели, зажимая рукой плечо.

Ольга! Оль! Неотложка скоро будет! — крикнула Катька, но девка не шевелилась.

Олька! — бросилась к ней девчонка, оттолкнув раненого. Мальчишки, воспользовавшись моментом, выскочили из дома.

Ты жива? — склонилась к бомжихе. Та открыла глаза. Увидев Катьку, попыталась что-то сказать, но голос был таким тихим, что из-за рыка Голдберга ничего не разобрала.

Уйдите вы все! Она умирает! — закричала Катька.

Верни деньги, дрянь! — услышала совсем близко.

Катюха! У них умер ребенок. Девочка! Если не отдашь, скоро за нею уйдешь. За детей Бог наказывает, — услышала девчонка слова Ольги. И, молча вытащив портмоне, отдала хозяину.

Тот спешно открыл, пересчитал деньги. Положил во внутренний карман. Наклонился над Ольгой:

Может, с нами поедешь? Поверь, все устроим как надо!

Нет! Не хочу! Тебя сильно ранили?

Повезло. Слегка задел. Пуля в стене осталась. На память. Больше испугался.

Ты всегда был везучим! — слабо улыбалась

Ольга.

Катька освободила от Голдберга второго мужика Тот, едва встав на ноги, тут же выскочил из дома, сел в машину и теперь сигналил, торопил своего друга.

Спасибо тебе, Ольга! Эта стерва никогда не отдала бы нам баксы, если бы не ты. Прости нас! Возьми денег. Когда встанешь на ноги, пригодятся! — сунул под подушку пачку десяток и, огрев Катьку злым, ненавидящим взглядом, выскочил на улицу, не оглянувшись на дом. Вскоре они уехали.

Минут через пятнадцать, подпрыгивая на ухабах, к дому подъехала неотложка. Врачи вошли в дом с носилками.

Где больная? — спросили с порога. Увидев Ольгу, поморщились.

Какой срок беременности? — задрали юбку и, осматривая, переговаривались между собой.

Бомжихе замерили давление. Сделали много уколов. Но Ольга, словно только их ждала. Она стала терять сознанье.

Бесполезно! Большая потеря крови! Поздно! — выдохнула врач и, глянув на Катьку, спросила: — У нее есть родственники?

Да! — вспомнила девчонка Кольку-Чирия.

Мы госпитализируем больную. Пусть они придут сегодня, поинтересуются, — написала адрес и телефон на клочке бумаги.

Когда Ольгу перекладывали на носилки, она открыла глаза. Глядя на Катьку, уже не видела ее. Губы приоткрылись, но ни слова не разобрал никто.

Ну, что? Сразу в морг? — спросили санитары

врача.

Попробуем откачать. Живей в машину! — приказала та жестко.

Когда уехала неотложка, Катька выхватила из-под подушки пачку денег. Спрятала в заначник, сгребла одеяло и, выбросив его, позвала в дом Женьку с Димкой. Шуганула Голдберга, воющего вслед машине.

Накормив всех, села у стола. Поесть бы. Да не лезет кусок в горло, становится поперек, хоть колом проталкивай его.

Катьке было жаль денег, какие пришлось вернуть. Она злилась на Ольгу и удивлялась, откуда та знала приехавшего мужика? Может, с ним тоже путалась? Хотя непохоже! Такие как он не клюют на бомжих. Эти снимают валютных, самых прикольных, классных путанок. Ольга давно перестала быть такой.

«Недолго цветут розы!» — вспомнились слова Червонца о бомжихах, и Катьке стало холодно.

«А что, если Ольга помрет? Чирий даже знать не будет. Хотя сам виноват во всем. Если б не лезли к Ольге, жила б она!» — вздохнула тяжко. «Врачи велели родственникам прийти. Выходит, надо достать Чирия. Он своим бомжам — самый главный родитель», — шмыгнула девчонка носом насмешливо и стала думать, где теперь его можно отыскать. «Конечно, на базаре!» — решила Катька и, приказав мальчишкам не отлучаться из дома надолго, оделась и пошла искать Чирия, заодно вздумала собрать для Зинки на базаре фруктов.

Она уже набрала полную сумку, хотела уходить, как вдруг на самом выходе кто-то толкнул ее на обледенелых ступенях. Катька кувырком слетела вниз, придержав сумку. Не успела встать, получила в ухо. Рассвирепев, вскочила, увидела ухмыляющегося Червонца. В глазах девчонки черные искры замелькали. Она налетела на него разъяренной кошкой, била, царапала, кусалась, материла. Даже когда тот упал, не отстала:

Душегуб, вонючий козел! Чтоб ты сдох! За что Ольгу угробил, лидер? Тебе давно откинуться пора, а вы ее убили, суки!

Никто на всем базаре не обратил внимания на эту драку. Не кинулись люди разнимать детвору, дравшуюся жестоко, не по-детски свирепо.

Вот кто-то поддел Катьку сапогом в бок. Та, отлетев, снова вскочила на ноги, кинулась уже на Чирия. Достала головой в «солнышко». Тот упал, девчонка схватила его за горло, оседлав так, что оторвать невозможно.