Страница 19 из 36
— Ну хорошо. Просто я никак не могу взять в толк, почему вообще гомосексуалист может переехать к женщине.
— Ох, не знаю, не знаю…
— Я серьезно, Кэн.
Бармен забарабанил пальцами по стойке.
— Серьезно? Ладно. Не исключено, что он был бисексуален. Такое часто встречается, особенно в последнее время. Между прочим, и совершенно нормальные люди разок-другой не прочь попробовать себя на голубом поприще, а голубые, в свою очередь, стараются хотя бы немного почувствовать себя гетеросексуальными.
— Больше ничего на ум не приходит?
— Больше ничего. Я обязательно сказал бы тебе все, что думаю, Мэт, если бы знал его получше. Но для меня он был всего лишь очередным посетителем с симпатичным личиком, только и всего.
— Ясно. А был ли кто-нибудь, кто знал его ближе?
— Да кто сейчас может похвастать, что знает кого-то достаточно хорошо? Чужая душа — потемки… Может быть, те, кто забирался с ним в постель, знали его лучше. Я — нет.
— И кто же забирался с ним в постель?
— Не знаю. Я, дорогуша, не имею привычки шпионить за клиентами, понятно? За последние два-три месяца наше милое заведеньице стало пользоваться успехом. Прежние посетители отправились на поиски свежатинки, а к нам валом повалили красавцы, с ног до головы затянутые в кожу, так что забот у меня и без того хватает.
Кэн было нахмурился, но вовремя вспомнил, что излишняя мимика добавляет ненужные морщинки, и снова безмятежно разгладил лоб.
— Признаться, новая публика не очень мне по душе. Все эти рокеры… Не люблю я их. Никогда не знаешь, чего от них ожидать. Еще пришьют за стойкой собственного бара, а я безумно люблю себя — единственного и неповторимого.
— Почему в таком случае не прогнать их к чертовой матери?
— Это уже прямой конфликт, а я их все-таки побаиваюсь.
Я вздохнул и допил виски.
— Значит, решил уйти в кусты. Легкое решение.
— Тебе легко говорить!
— А я бы все-таки посоветовал сходить в Шестой участок и перекинуться парой слов с лейтенантом Эдуардом Келером. Может, удастся уговорить его наведаться сюда с небольшой инспекцией?
— Ты что, шутишь?
— Обдумай мое предложение. Рекомендую подсунуть Келеру в карман доллары. Пятидесяти будет вполне достаточно. Тогда он вместе с бригадой несколько раз навестит вашу забегаловку и разгонит всех этих рокеров в коже. Что, непонятно? Лично против тебя никаких нареканий не будет, никакого риска подвергнуться проверке качества спиртных напитков. Единственное, чем это может грозить, — небольшой спад посещаемости, да и то всего лишь на недельку.
— Да нет, пустой разговор. Те, что сюда приходят, ничего из себя не представляют.
— В таком случае вы вообще ничего бы не потеряли. Не та клиентура, так сказать.
— Странный у тебя все-таки ход мыслей, Мэтью. Но ты, наверное, прав.
— Вот именно.
— Значит, пятидесяти долларов, говоришь, достаточно?
— Что же я, по-твоему, шутки шучу? Когда я еще был на государственной службе, мог бы взять тебя на пушку, но теперь, как ты понимаешь, многое изменилось. Даже размер взяток. Если Келер сочтет сумму недостаточной, даст тебе знать напрямую.
— Это ясно. Будто бы мне не приходилось совать на лапу налоговой инспекции. Да их ребята сюда каждую пятницу являются. А уж во что мне обошлось Рождество, ты и представить не можешь.
— Почему же? Прекрасно представляю.
— Спасибо за чуткость. Давай-ка я угощу тебя виски. Такое я держу только для себя.
Щедрой рукой он плеснул виски в мою рюмку. Посетителей в ресторанчике поприбавилось, поэтому я перегнулся к нему и негромко произнес:
— Ты еще кое в чем мог бы мне помочь.
— Выкладывай.
— Порасспрашивай о Ричарде Вэндерполе. Надеюсь, поговорить со своими тебе не составит труда. Я не жду от тебя, чтобы ты выдавал мне имена тех, кто тут собирается по ночам; меня интересует только то, что представлял собой Ричард. Если поможешь это узнать, я в долгу не останусь.
— Только на многое не рассчитывай.
— Договорились.
Ухоженными пальцами бармен прошелся по белокурым волосам.
— Слушай-ка, Мэт, тебе это действительно важно?
— Да, очень.
От посещения такого количества притонов, где собирались голубые, я несколько обалдел. Выйдя от Кэна, я встряхнулся и сразу же направился к будке телефона-автомата. Нашел в блокноте нужный номер и снял трубку:
— Элейн? Это Мэтью Скаддер.
— О, Мэт! Рада слышать твой голос. Как жизнь?
— Нормально. Не против, если я приеду?
— Что ты! Буду очень рада. Через полчасика, ладно? Я как раз собиралась принять душ.
— Отлично.
Я заглянул в очередной бар, выпил чашку кофе, съел рогалик и стал просматривать «Пост». У вновь избранного мэра возникли трудности со своим заместителем, так как его администрация уличила того в каких-то проступках. Теперь мэр стоит перед дилеммой: либо искать другую кандидатуру, либо стоять на своем и избавиться от администрации.
Граждане продолжают убивать друг друга. Двое полицейских, сменившись с дежурства, зашли в кафе где-то в Вудсайде, чтобы промочить горло. Дело кончилось тем, что они что-то не поделили между собой, и в ход пошло табельное оружие. В итоге один убит, второй в критическом состоянии увезен в больницу.
На крыше многоквартирного дома на Восточной Пятой улице обнаружен труп обнаженного подростка без рук и ног. На груди убийца вырезал крест, конечности не найдены.
Я оставил газету на столе, вышел и поймал такси.
Швейцар в доме, где жила Элейн, подтвердил, что меня ожидают, и проводил к лифту. Дверь Элейн открыла сразу же. На ней были длинные шорты и тонкая зеленая блузка. В ушах посверкивали золотые сережки в виде колец; от волос исходил сильный запах мускусных духов.
Пока она закрывала дверь, я прошел в комнату и повесил куртку на спинку стула. Радостно улыбаясь, она буквально влетела в мои объятия. Последовал затяжной поцелуй.
— Прекрасно выглядишь, Элейн, — сказал я, едва она слегка отодвинулась и принялась с интересом меня рассматривать.
— Спасибо. А ты все такой же — сильный, красивый, уверенный в себе. Как твои дела?
— Хорошо.
Проигрыватель был включен, и в комнате негромко звучала камерная музыка. Когда пластинка кончилась, Элейн подошла к столику, чтобы выбрать новую, а я наблюдал за ней, гадая, виляет ли она бедрами в мою честь или же у нее от природы такая походка. Этот вопрос всегда меня занимал.
В комнате было уютно. Огромный белый ковер, удобная мебель современного дизайна; на стенах несколько небольших картин в абстрактном стиле. Сам я долго жить здесь не смог бы, но время от времени наведываться сюда мне нравилось.
— Выпьешь чего-нибудь?
— Не сейчас.
Она уселась на диван рядом со мной и принялась болтать о каких-то книжках, которые недавно прочитала. Ей всегда удавалось поддерживать светскую беседу.
Мы снова поцеловались. Я погладил ее по упругим бедрам, и в ответ она сладострастно замурлыкала.
— Хочешь заняться любовью, дорогой?
— Конечно.
Спальня была гораздо меньше размером и выдержана в более приглушенных тонах. Элейн включила настольную лампу; мы легли, но мои старания не увенчались успехом. Через пять минут я отодвинулся в сторону.
— Расслабься, милый, отдохни немного.
— Нет, сегодня ничего не получится.
— Это из-за меня?
Я покачал головой.
— Слишком много выпил?
Дело было совсем не в этом — у меня другим была занята голова, но углубляться в объяснения я не стал.
— Может быть.
— Не переживай, это бывает.
Мы оделись. Я как всегда положил на тумбочку тридцать долларов, а она как всегда сделала вид, что не заметила этого.
— Налить тебе что-нибудь?
— Да, самое время выпить. Бурбон у тебя есть?
Бурбона не оказалось, зато было виски. Себе она налила стакан молока, и мы уселись рядышком на диване, попивая свои напитки и слушая тихую музыку. Я и впрямь начал расслабляться.