Страница 39 из 125
3Песня отплытия Ревели моторы, гремели цепи. Прожекторы рвали мглу. Махали платками, зонтами и кепи Оставшиеся на молу. Уже запевали песню простора Ветер, корабль и звезда. — Прощайте, не ждите, вернемся нескоро, А может быть — никогда… Пел за кормою последнюю песнь Серебряный ангел разлук: Надежда — сияет, любовь — воскреснет, Вера — сильнее мук… Но если, но если в родную гавань Корабль не вернется наш, — Помните, помните — вечную славу Заслужил его экипаж. И там, при дороге, в лощине, где высох Родник и песком занесен, — Поставьте Распятье и траурный список Наших безвестных имен. И Христос, открывая глаза, сквозь муки Будет видеть всегда, Как в наши из моря поднятые руки Опускается с неба — звезда… 4Гольфштрем (Песня Колумба) Ты обнимаешь, как друг, Гремя со стола посудой. Ты отклоняешь на юг Северный мой рассудок. И наплывая, как страсть, Горячим и черным валом, Ты соблазняешь упасть С медленных досок палуб. Кровью стекая — из жил. Из коры рассеченной — соком, — Ты поешь из последних сил О прекрасном и о высоком… Соумышленник, друг мой, брат! Разве можно бросить рули? Разве можно вернуться назад, Не найдя неизвестной земли… Разве можно закрыть глаза, Разрушая парад веков, Снять, как ставку с кона, — азарт Ослепленных судьбой игроков… И ты кружишь — rouge et noir! [74] И бросаешь шхуны на мель. Где пылает прекрасный пожар Неизвестных, сожженных земель!.. 5Сочельник в океане Океанский рассвет прищуривал бельма. Мачта, скрипя, ходила цаплей. Всю ночь в сочельник огнями Эльма Плавучею елкой горел корабль. Волны звенели как флейты и скрипки В тягучем псалме предрассветных вод. Немые рты раскрывая, рыбки Вокруг корабля вели хоровод. Легко, веерами, рассветы морские В иллюминатор качал океан И слушал, как в радио «Ave Maria» [75] Серебряным голосом пел Ватикан. И, поднимаясь наверх из трапа Родным восточным ветром вздохнуть, Думал матрос — то король и папа Благословляют, Колумб, твой путь! 6Песня предчувствия Напрасно, напрасно покинули порт вы — За море цепью двинулись тучи. Смотрите — над вами все выше и круче Уходят в путь тихий — за мертвым мертвый… — Опаловым ветром мы веем над сушей, В морях — мы туманом вас настигаем. Мы бродим столетья меж адом и раем. Мы — ваши надежды, сердца ваши, души… И млечным путем протянувшись над вами. Мы в вечность впадаем — безбрежным устьем. И дышит вослед нам черное пламя Ваших тревожных и смутных предчувствий… 7Бедствие Мы подымали тяжкий флаг На гнущейся от ветра мачте. Туманный странник, бос и наг, Шел к нам и говорил — «Не плачьте!»… Гремело море на пиру, Вздымая вспененные кубки, И рвало цепи на ветру. Топя спасательные шлюпки. ……………………………… Колумб, ты видишь — я умру… …………………………… О, сердце алчущих морей! Ты дышишь, тверд и неподвижен, Над горстью смуглых янтарей. Ты дышишь — и сквозь ветра вой Шевелишь прядь волос дыханьем, Звучишь, как семь ветров в органе, И пахнешь небом и травой… …………………………… Ты подымаешь кубок свой… ………………………………… И был за нас последний тост У берегов безвестной суши. Но странник, выросший до звезд, Взял наши трепетные души. И вот над жизнью и тоской, Над жаждой вымысла о чуде, Поднял прозрачною рукой Он наши головы на блюде. И мы увидели — вдали Тел наших бренные личины Выносят волны из пучины На берег радужной земли… — Сияй, сияй звезда предтеч! Клонись над черными волнами! Какое счастье — вместе с вами Земное сердце не сберечь! 1930 «Воля России». 1931. № 7
ЮБИЛЕЙ РЕСПУБЛИКИ
Сегодня на улицах свято. Голуби клевали прямо из руки. Сегодня на могилу Неизвестного Солдата Известные люди несли венки. Кроткий полицейский в перчатках и шлеме Играл на перекрестке благородную роль. На углах с часов улыбалось Время, Как в парламенте улыбается король. — А день был ясный, день был жаркий. Текла, как из сердца, кровь знамен. Сегодня даже в Луна-парке Негр из оркестра был влюблен… Он пел и плакал на эстраде, Черную розу ловя в бокал, — Счастье! Счастье… — — А счастье сзади Уже гремело прибоем у скал. …Вечер был дальний, сквозной и гулкий. На пробковом поясе зорь и роз Любовь выплывала в переулки, Меняясь — до и после слез. И всем казалось, что просто даром, Без лент и венков над головой, Стоял на посту у ворот казармы Солдат с ружьем — и еще живой. 1929–1931 вернуться74
Красное и черное (фр.).
вернуться75
«Здравствуй, Мария» (лат.) — начало католической молитвы.