Страница 44 из 77
Судя по имеющимся архивным документам, переговоры с Хейнкелем велись достаточно долго. Окончательная договоренность с немецкой фирмой достигнута в октябре 1935 г. Общая сумма заказа составила 450 000 германских марок, срок поставки заказанных объектов намечался в конце 1937 г. Впрочем, впоследствии неоднократно менялись и суммы, и сроки исполнения заказа. Лишь в сентябре 1936 г. исполнителю были высланы уточненные данные самолета: взлетный вес 2375 (2800) кг, скорость старта 125 км/ч, ускорение при старте не свыше 4,0 g. Затем последовали дополнительные уточнения и доработки, после которых 2 катапульты конструкции Хейнкеля – К-12А и К-12В – доставили в Союз.
Первая катапульта К-12В прибыла осенью 1938 г. В это время в Николаеве на специальной барже уже начали монтаж советской катапульты Н-1. Так как Хейнкель для своего устройства предоставлял гарантию с ноября 1938 г. на последующие 10 месяцев, то Н-1 приказали срочно снять и начали устанавливать К-12В. Испытания немецкой катапульты с упомянутой баржи, в отношении которой также использовалось название плавучий стенд, проходили в Николаеве в период с 10 февраля по 26 апреля 1939 г. Всего произвели 11 успешных стартов самолета КОР-1. После этого к 29 июля 1939 г. катапульту К-12В смонтировали на крейсере «Ворошилов».
Вторая немецкая катапульта К-12А поступила на Балтику, ее 3 сентября 1939 г. установили на крейсере «Киров».
Вполне успешные испытания и сдача советским морякам двух экземпляров К-12 подвигли Эрнста Хейнкеля на новые решительные действия. 22 июня 1939 г. в своем письме в адрес руководителей советского военно – морского флота он выступает с предложением о продолжении сотрудничества. В частности, он предлагает продать проект усовершенствованной катапульты, все расчеты, рабочие чертежи и технические данные за 300 000 германских марок при условии выдачи ему дополнительного заказа на изготовление не менее трех катапульт. Между тем катапульты советского производства ЗК-1 и Н-1 уже находились в высокой степени готовности, поэтому было решено дождаться результатов их испытаний. В случае неудачи (прежде всего с ЗК-1) предполагалось принять условия немецкого партнера, купить его проект, всю документацию и заказать 4 дополнительных экземпляра К-12 для установки на новые крейсера.
К этому моменту на основе первого полученного опыта разработали временную инструкцию эксплуатации КОР-1 с К-12. Для общего понимания принципа использования самолета с такого корабельного устройства приведем общие положения этой инструкции.
Старт производится старшиной катапульты или техником самолета. После того как самолет был установлен на стартовые салазки и подготовлен к старту, летчик включал специальную сигнальную лампу, размещенную под левым крылом. Затем запускался двигатель, и после его прогрева следовало предупреждение о готовности к старту. Получив утвердительный ответ от старшины катапульты, летчик давал полный газ двигателю, устанавливал ручку управления самолетом в нейтральное положение, затылком упирался в заголовник кабины и выключал сигнальную лампу – это был сигнал о готовности стартовать. Немедленно после этого старшина катапульты давал своему помощнику команду открыть вентиль подачи сжатого воздуха и нажимал рычаг старта. После отделения от катапульты летчик производил набор высоты в соответствии с летной инструкцией.
Первую советскую катапульту ЗК-1 построили по проекту ЦКБ-19 на заводе подъемно – транспортного оборудования им. Кирова НКТМ в Ленинграде под руководством инженера П. И. Бухвостова. Испытания ЗК-1, установленной на барже – стенде, состоялись 8—13 октября 1939 г. Летчик С. А. Коровицкий на самолете КОР-1 с катапульты ЗК-1 выполнил 11 успешных стартов, после чего ее установили на крейсер Балтийского флота «Максим Горький». Следующими в Ленинграде изготовили катапульты ЗК-2А и ЗК-2Б, которые уже в ходе постройки переделали под самолет КОР-2 (его описание следует далее).
Николаевская катапульта Н-1 строилась на заводе № 198 также по первоначальному проекту ЦКБ-19. Ведущим инженером ее постройки, а фактически и главным конструктором был М. В. Сердюк. Первый образец Н-1 считался опытным экземпляром, его стендовые испытания состоялись в период с 17–19 декабря 1939 г. Известно, что в марте 1940 г. Н-1 установили на линкоре «Парижская Коммуна», а в августе того же года летчиком Н. П. Котяковым с этой катапульты были выполнены первые опытные старты самолета КОР-2.
Катапульта Н-2 проходила стендовые испытания в период с 25 октября по 1 ноября 1940 г., всего было произведено 5 стартов самолета КОР-1. Впоследствии эти две катапульты (Н-1 и Н-2) установили на крейсеры «Калинин» и «Каганович» Тихоокеанского флота (ТОФ).
Таким образом, накануне войны на советских военных кораблях имелись 5 катапульт: 1 старая – К-3 («Красный Кавказ») и 4 новых – К-12А («Киров»), К-12В («Ворошилов»), ЗК-1 («Максим Горький»), Н-1 («Парижская Коммуна»).
Ниже приводятся характеристики катапульт ЗК-1, ЗК-2Б и К-12
Корабельный разведчик КОР-1 (Бе-2)
Тактико – технические требования на этот самолет, взлетающий с катапульты, подготовили в первой половине 1934 г. Первоначально он именовался КР-2 (корабельный разведчик – второй), однако короткое время спустя его стали именовать КОР-1. Кроме своего основного предназначения самолет должен был выполнять функции базового разведчика, корректировщика огня судовой артиллерии и пикирующего бомбардировщика.
Задание на проектирование КОР-1 поступило в Центральное конструкторское бюро (ЦКБ) в Москве, в бригаду № 5, которой руководил Г. М. Бериев. Бригада специализировалась на морских самолетах, незадолго до этого здесь закончили работу над ближним разведчиком МБР-2. В августе 1934 г. бригаду Бериева переводят на авиазавод № 31 в Таганроге, где в октябре того же года коллектив преобразуют в Центральное конструкторское бюро морского самолетостроения – ЦКБМС. Поэтому новый корабельный разведчик получил еще одно внутреннее обозначение – ЦКБМС-3.
Первый опытный КОР-1 (ЦКБМС-3) в ходе проведения заводских испытаний в Таганроге в сентябре 1936 г. В кабине летчик П.А. Номан
При подготовке эскизного проекта КОР-1 рассматривались три варианта его компоновок: летающая лодка, двухпоплавковый и однопоплавковый гидросамолеты. 22 ноября 1934 г. после ряда предварительных согласований начальник ВВС РККА Я. И. Алкснис утвердил вариант КОР-1 в виде однопоплавкового биплана. Одной из причин такого выбора явилось стремление заказчика иметь возможность снимать поплавки и использовать самолет в сухопутном варианте на колесном шасси.
Окончательный облик КОР-1 сформировался к середине 1935 г. – 11 июня специальная комиссия рассмотрела полноразмерный макет самолета и утвердила его. Конструктивная разработка в основном закончилась в декабре 1935 г., к окончанию лета 1936 г. первый опытный экземпляр построили в Таганроге и подготовили к летным испытаниям.
4 сентября 1936 г. летчик – испытатель П. А. Номан впервые поднял КОР-1 в воздух. В полете самолет вел себя устойчиво на всех режимах, однако отмечалась повышенная чувствительность на реакцию органов управления. Заводские испытания выявили его недостаточную устойчивость на воде при боковом ветре, вызванную малым объемом боковых поплавков. Хотя этот недостаток устранили, мореходность КОР-1 и впоследствии оценивалась как недостаточная. Испытания опытного экземпляра велись до 22 ноября, после чего его отправили на доработки.
В соответствии с планами использования КОР-1 без поплавков в конце 1936 г. был разработан проект его модификации в варианте сухопутного штурмовика. Дополнительные 4 пулемета ШКАС размещались в специальных обтекаемых контейнерах, подвешиваемых на штатных бомбодержателях под нижним крылом.