Страница 61 из 117
7 Нам мотор привезли, мы в траву сковырнули горелый, новый — краном схватили. Немец кружится тоже, берется за каждое дело, тянется не по силе. Мы смеемся: «Смотрите, и этот работать умеет! Приучай свою спину. Дармоеды и рабовладельцы заметно умнеют, как пришли мы к Берлину». А теперь и Берлин на виду. Впереди — только мир и работа, честь победам! Нам в колхозы свои, на заводы свои нам охота, мы к работе поедем. Там теперь торжествует, в работу влюбленный, поднимается рано смелый мастер орловской земли — Тимофей Емельянов. (Это он над снопом становился тогда на колени, это я в ваши сенцы, я вползал и стучался в жару отступленья бредовом: «Мы свои, окруженцы…») «Лена, пусть отец вынимает медаль и гордится в день победы и мира. Пусть на выставке ставят его золотую пшеницу на подбитого „тигра“…» Немец кружится тут же — то гайку подаст торопливо, даже вытрет рукою, то броню он погладит ладонью, не хозяин, а диво! И откуда такой он? «Знаешь что, ты не нужен, иди-ка отсюда, — рассердился водитель.— Без тебя тут управимся, вон — в поместье иди ты!..» — «Что с ним делать, девчата, скажите». — «Давайте обсудим, вон машина готова. Его показать бы всем честным трудящимся людям!» — «Лене — главное слово». — «Он рабовладелец, он крал у земли и у неба, но расплата настала. Пусть работает сам он, чтобы, если заленится, — хлеба до весны не хватало. Ты слышишь — корми себя сам, а рабов не ищи ты, и живи себе смело. Вот тебе нашей социальной защиты высшая мера! Чтобы, видя мозоли твои, твой хлеб, заработанный потом, люди были б спокойны, чтоб тебя, подошедшего к мирным и честным работам, не тянуло на войны!..» «Уходи!» — мы кричим ему с танка. Он не верит чему-то, гнется, шляпу ломая. Это было за несколько дней до счастливой минуты победного мая. 1945
142. ИЗ ПОЭМЫ «РАБОЧИЙ ДЕНЬ»
6. СМЕНА СМЕНЕ ИДЕТ Бежит по открытой лестнице в шуме, веселом звоне весне молодой ровесница — девочка в комбинезоне. Косички схвачены бантом, идет меж домов поселка. Она, как струна, натянута, легонькая, как пчелка. К сини комбинезонной над кармашком приколот знак армии миллионной Ленинского комсомола. Ей на три ступени хочется прыгнуть, смеяться громко… Ну, что вы! Она работница! Девушка, а не девчонка! Апрель. На улице оттепель, зима в весну переделывается. И воробьям легко теперь — летят на каждое деревце. Она переходит улицу. Есть у нее желание еще посмотреть лицом к лицу краснокирпичное здание. Оно разрушено, скомкано, военной страдой обглодано, но сколько юного, громкого зданию этому отдано! Сколько с ним в жизни связано трудом и огнем воспетого! Всей жизнью она обязана славе здания этого. Стоит она, снова и снова читает слова позолоченные: «Здесь в августе сорок второго вооружались рабочие». Читай и смотри: из здания выходят твои ровесники, сдавшие испытание, торжественные ремесленники. Идете вы, смена старшего великого поколения, рабочего класса нашего следующее пополнение. Не видите вы — за вами с улыбкой следят, не строго, и провожают словами: «Счастливая вам дорога!» Учитель глядит с волнением, на площади вас выискивая. Идете вы по направлению летящей руки Дзержинского. Вот вы у завода замерли, остановились снова, даты побед на мраморе читаете слово в слово. Стена у завода светится славой гвардейским ротам. В ней вписан победной лестницей твой путь к проходным воротам. Учитель следит за тобою, мастер тридцатилетний. Ты стала его судьбою, явью, мечтой заветной. Он на комсомольском собрании был прерван снарядным свистом, он в бой из этого здания выступил коммунистом. Вы часть его сердца братского, вы юность его народа, комсомол Сталинградского тракторного завода. Идите с его решением без сомнений и оступи, в вас видит он продолжение своей комсомольской поступи. Дерзайте, страны новаторы, всей молодостью ударьте! В комсомольском характере — вечная юность партии. Учителю многое помнится. На груди его молодо залита золотом солнца звезда геройского золота. Следит он за взлетом вольного пути твоего неблизкого — к заводу от дома школьного, через площадь Дзержинского. Так партия непобедимая, сметая врагов и трудности, смотрит, как мать любимая, за комсомольской юностью. Так смена смене идет в строю, куда показал Ильич рукой, с великою эстафетою — к жизни коммунистической.