Страница 39 из 117
82. ОСЕНЬ СИБИРИ
Земля летела. Торопился с нею. Чуть-чуть не пролетел тебя с утра, прости, Байкал, я за себя краснею, прости меня, товарищ Ангара. Спасибо — дали время извиниться. Земля мне больше нравится пока. Пусть без меня пока через границы летят за облаками облака. А тут всю землю осень осенила, к Иркутску подступила вся тайга, ее неувядающая сила напомнила цветущие луга. А тут еще комбайны не умолкли, и жатва возвращается ко мне, как будто я теперь от самой Волги иду за урожаем по стране. Опять бетон ложится на основы, затворы тихо скрылись под водой, и снова море полнится, и снова наполнен провод силой молодой. И то же поле вижу в дали дымной, такой же, как над Волгой, небосклон. Так я пришел землей своей родимой от Волгоградской к Братской на поклон. В разливе дней, в смещенье пересвета гудит вокруг сибирская страда. И кажется: вернулось снова лето и не покинет больше никогда. 196283. «Зима в городах неказиста…»
Зима в городах неказиста, ей холодно, тесно, темно. Легла бы — просторно и чисто. Да нет — в городах не дано. Заметно неспящим поэтам — у дворников снег не в чести. Услышишь, как перед рассветом они начинают скрести. Снежинки искрят на лопатах, нежны и сложны — не разбей! Но с крыш, нестерпимо покатых, сгоняют их, как голубей. Урчит, подвигаясь рывками, машина, грозна и строга; стальными своими руками она загребает снега. Готово шоссе для разбега, проснулись большие дома. Зима остается без снега,— а это уже не зима. А вы поезжайте к Заволжью, к подножью Уральской гряды. Ликующей радостной дрожью охватит вас степь Кулунды. Взлетите-ка вы над Казанью, и вас позовет Бугульма. Я видел своими глазами, как дружит с народом зима. Земля дорогая искрится, простор беспределен земной. К Альметьевску — к новой столице — летите сюда за зимой. Снега и снега без предела, пурга подымает дымы. Найдешь себе место и дело, — ты только не бойся зимы. Мороз пробирает до пота, железные ходят грома. Вот это — скажу вам — работа, вот это — скажу вам — зима! Бетонные крыши оставив, покинув вдали города, на крышах товарных составов снег едет и едет сюда. Края позабуду иные, но этот — забыть не смогу. Здесь соки земли нефтяные чернеют на белом снегу. 195984. ПРО ЭТО
Вот это и есть то, что называют любовью? Так это зовется? Так пишется? Это и есть?.. Вы руки тяжелые закинете к изголовью, ночь не ответит. Дождь забарабанит об жесть. Будут зимы, и вьюги, и росы на травах, и звезды, и радости будут. Разрывы придут. И только не будет ни виноватых, ни правых, ни знающих, ни умудренных, ни лечащих тут. Никогда никого не расспрашивайте об этом — ни друга, ни ветер, ни самую умную ночь. Ликуйте или страдайте одни и не верьте поэтам, поэты и сами себе-то не могут помочь. Берите всю радость себе, не отдавайте и муку, это только вдвоем открывают, уж если любовь. Воспоминания о любви не годятся в науку, всё не так. Всё по-новому, снова, не снова, а вновь. Нельзя объяснить — что это, со мной или с вами. Один среди поля, под ливнем, и ходит гроза. Об этом никак невозможно чужими словами, слова не приходят — молчите глазами в глаза. Молчите, чтобы ресницы задели ресницы, чтоб сердце услышало сердце другое в громах. Любите друг друга. Не думайте — явь это всё или снится, любите друг друга, не бойтесь, не ройтесь в томах. Ни адреса нет, ни параграфа нету, ни ГОСТа, будет она неотступна, мучительна, как и со мной. Не пишется это, не слышится. Дышится просто. Так и поэзия — дышится жизнью самой. 1960