Страница 26 из 117
36. ТЫ
Я представлял любовь такой, что ты во мне заключена, души не чаешь, до немоты — моя, до слепоты. В слезах и провожаешь и встречаешь. Но нет того, чтоб слепота была. Так иногда заметишь, так увидишь! Откуда смелость возражать взяла, возьмешь — и самолюбие обидишь. Считал я: для тебя я — полный свет. Что ни скажу — всё так, а не иначе. Ты любишь — значит, выше, лучше нет того, что я могу, того, что значу! А ты мне иногда: «Не то, мой друг, тут сдал, а надо выше, проще, дальше…» Ты можешь при других отметить вдруг неверный шаг, смахнуть пылинку фальши. Обида стукнет в сердце иногда: мне собственного критика не нужно! Ты засмеешься, глянешь, как всегда,— и вновь моя обида безоружна. Мне думалось: ты за моей спиной пойдешь теперь безмолвницей бескрылой. Через ручьи перенесу весной и к солнцу донесу, играя силой. Опять не так. Смотрю — к руке рука, плечо — к плечу. Своим лукавым взглядом сигналишь мне: «Дорога широка!» И всё идешь, идешь со мною рядом. Вот ты какая! Ты поймешь меня, скажу, что ты и жизнь — предельно схожи, И замечаю я: день ото дня ты всё необходимей, всё дороже. Любви для всех — подозреваю я — готовой нет. Ее слагают сами. Вот ты какая, умница моя! Ты всё смеешься серыми глазами. 195437. ВЕСНА
Дай руку, перейдем через ручей. Сырой ледок похрустывает гулко. Наш дом уснул в начале переулка. И нам пора. Не потеряй ключей. Вот я нашел Полярную звезду. Смотри: на юг, домой, тебя веду! Знаком звезды мерцающий цветок. Смотри: на запад — наши расставанья, на юг — наш дом и наши ожиданья, а встречи наши — вправо, на восток. Весенний предрассветный холодок. Дай руку, год назад, тогда, в апреле, я видел всё сквозь смотровые щели. Прислушайся, как щелкает ледок. Встревоженные галки загалдели. Прислушайся, ведь тишина над миром, а звон в ушах. Спят люди по квартирам. Возьми себе, как свадебный подарок, вот эту ночь. Пей льдистое винцо весны. Как дар мой обручальный ярок — граненое Садовое кольцо! Дай руку — и ни слова,— я пойму, Москва весной! Как это всё знакомо! Я видел этот дом, спешил к нему. Мы полюбили эту тишину в те дни, когда не ночевали дома. 1946 или 194738. В АЛЬБОМ ЗНАКОМОЙ
Вы скажете: «Мне скучно», — мне не верится, лишь я взгляну на мир окрестный. Два ваших слова мне пугают сердце: «не нравится», «неинтересно». Вам нечего смотреть, читать вам нечего, рассеянно следите вы за лицами, живете осторожно, недоверчиво, процеживая мир ресницами. Сама земля, от края и до края, зовет к себе, трубит на повороте. Вы, медленная, землю попирая, возвышенно — на каблуках — идете. Вас показать друзьям моим, красавица, для них как оскорбление, как вызов, и то, что вам земля не нравится, и вся сумятица капризов. А вы всё недовольней, всё капризней. Вы неба не видали, оглянитесь! Вы даже не дотронулись до жизни, как будто бы испачкаться боитесь. Красивая… А вот когда случится, что ваше сердце сонное забьется, вы замахнетесь цепкими ресницами, он в западню не попадется. Он за руку вас к свету вытянет, он скажет вам: «Идемте с нами!» Не щурьтесь утомленно и презрительно, глядите полными глазами. И если вы полюбите всей силою — засмейтесь и откройтесь жизни, свету. За то, что носит вас, красивую, благодарите землю эту. 1947