Страница 109 из 145
Берроуз согласно кивнул ей.
— Вы щедры в вашем описании. Я владел тем, что, как я полагал, являлось имеющим силу документом, утверждающим право собственности на участки грунта на Луне. Мне захотелось проверить действенность этих документов таким путем, чтобы они никогда не могли быть снова оспорены. Скажите, ведь мы с вами уже встречались?
— Да, — ответила Прис, сияя глазами.
— Тем не менее никак не могу вспомнить, при каких обстоятельствах?
— Это было совсем недолго. В вашем офисе. Я не упрекаю вас, что вы забыли. Во всяком случае, я–то вас запомнила. — Она не сводила с парня глаз.
— Вы — дочь Рока?
— Да, мистер Берроуз.
В этот вечер она выглядела несравненно лучше. С прической, с другим, скрывающим ее бледность, гримом, который не был таким ярким и не делал ее лицо похожим на маску, как она привыкла краситься в последнее время. Сейчас, когда Прис сняла плащ, я увидел, что она нарядилась в красивую–пушистую шерстяную кофточку с коротким рукавом, украшенную золотой брошкой в виде змейки на правой груди. И ей–богу, вроде бы была сегодня в лифчике — знаете, есть такие, создающие видимость присутствия бюста при его полном отсутствии. Ради такого случая Прис раздобыла себе грудь! А когда она поднялась, чтобы повесить плащ, я заметил, что ее высокие тоненькие каблучки продолжались парой премиленьких ножек. Значит, когда того требовали обстоятельства, Прис могла держаться даже более чем корректно…
— Позвольте мне помочь, — сказал Бланк, выхватив у нее плащ и подпрыгивая, чтобы достать до вешалки и повесить его на крючок. После чего он вернулся, поклонился, весело улыбнулся и уселся на свое место. — Вы уверены, — прогремел атторней, — что этот грязный старикашка, — он указал на Мори, — на самом деле ваш отец? Или вы случайно согрешили, похитив статую, сэр? — Он нацелил палец в Мори в притворно патетической манере. — Позор вам, о сэр! — И улыбнулся нам.
— Вы любите ее эгоистической любовью, — сказал Берроуз, оторвав у креветки кончик хвоста и положив его рядом. — Откуда вы знаете, что она — не один из этих симулакров, как Стентон?
— Я беру дюжину гросов! [16]— воскликнул Бланк, блестя глазами.
Мори сказал:
— Она действительно моя дочь. Долгое время отсутствовала — училась. — Видно было, что ему не по себе.
— И возвратилась. — Бланк понизил голос. Подчеркнуто хриплым шепотом он подал Мори реплику: — В ИНТЕРЕСНОМ ПОЛОЖЕНИИ, не правда ли?
Мори через силу ухмыльнулся. Чтобы сменить тему, я подал голос.
— Приятно снова с вами встретиться, миссис Нилд.
— Спасибо.
— Мы прямо–таки обалдели от этого робота Стентона, — -обратился к нам с Мори Берроуз. Он держал локти на столе, скрестив руки на груди, доев свои креветки, и вид у него был сытый и этакий лоснящийся. Для человека, начинающего день с моченых слив, он выглядел полностью довольным. Лично я должен был признать: для меня это выглядело обнадеживающе.
— Люди, вас есть с чем поздравить! — сказал Бланк. — Вы создали монстра! — Довольный собой, он громко захохотал. — А я говорю вам — убейте ЕГО! Соберите толпу с факелами! — Вперед!
Мы все были вынуждены смеяться над этим…
— Каким образом в конце концов погибло чудовище Франкенштейна? — спросила Колин.
— Это был лед, — сказал Мори. — Замок горел, и они стали поливать его из брандспойтов, а вода превратилась в лед.
— Но монстра нашли застывшим во льду в следующем фильме, — вмешался я, — и оживили его.
— Он скрылся в преисподней с бурлящей лавой, — сказал Бланк. — Я там был и сохранил пуговицу с его плаща. — С этими словами он извлек из кармана и продемонстрировал каждому из нас пуговицу: — От всемирно известного монстра Франкенштейна.
— Она от твоего пиджака, Дэвид! — сказала Колин.
— Как?! — Бланк, нахмурясь, бросил быстрый взгляд вниз. — И правда! Это же моя собственная пуговица! — И снова расхохотался.
Берроуз, исследуя свои зубы краем ногтя большого пальца, обратился к нам с Мори:
— Во сколько вам обошлась сборка робота Стентона?
— Около пяти тысяч, — ответил Мори.
— А каковы будут затраты на единицу, если их производить в большом количестве? Скажем, если собрать их несколько сот тысяч?
— Черт, — не растерялся Мори, — я бы сказал, что где–то около шестисот долларов. Разумеется, они должны быть одинаковыми, иметь такие же управляющие монады и идентичные ленты с записями.
— Так это что, — спросил его Берроуз, — версия говорящих кукол в натуральную величину, которые пользовались таким успехом в прошлом, точнее…
— Нет, — возразил Мори, — не совсем так.
— Ладно, ЭТО болтает и двигается. ОНО добралось на автобусе до Сиэтла. Разве это не чуточку усовершенствованный принцип автомата? — И прежде, чем Мори смог ответить, Берроуз продолжил: — То, что я здесь нахожу, — на самом деле не представляет из себя ничего НОВОГО, или я не прав?
Молчание…
— Безусловно, — сказал Мори, и вид у него сейчас был ох какой невеселый… А еще я заметил, что хорошее настроение Прис вдруг тоже куда–то пропало.
— Хорошо, разжуйте мне тогда суть проблемы, будьте так любезны, — сказал Берроуз, все так же вежливо и непринужденно. Подняв фужер сухого венгерского вина, он отхлебнул глоток: — Ну же, Рок, вперед!
— Это совсем не автомат, — сказал Мори. — Вы знакомы с работой англичанина Грэя Уолтера — черепахами? Это то, что называется гомеостатической системой. Она отрезана от окружающей среды и производит собственные реакции. Она — как полностью автоматизированная фабрика, сама себя ремонтирующая. Знаете ли вы, к чему относится понятие «обратная связь»? Там в электрических системах…
Дэйв Бланк положил Мори руку на плечо:
— То, что хотелось бы знать мистеру Берроузу — так это как он должен улаживать дела с патентованием, если мне будет позволено применить столь неуклюжее выражение, ваших роботов Стентона и Линкольна?
Прис проговорила тихо и сдержанно:
— Мы полностью защищены в бюро патентов. Наша заявка прошла. Она полностью легальна.
— Приятно слышать, — сказал Берроуз и улыбнулся ей, ковыряя в зубах. — Так как иначе здесь нечего было бы покупать.
— Многие принципы усложнены, — пояснил Мори. — Электронный симулакр Стентона — завершение направления работ, которое в течение ряда лет развивалось многочисленными научно–изыскательскими коллективами. Как самостоятельными, так и работавшими под эгидой правительства. И, если мне будет позволено так выразиться, все мы чрезвычайно довольны и даже поражены великолепными результатами… Вы сами увидели их, когда Стентон в Сиэтле вышел из автобуса «Грэйхаунд» и взял такси до вашего офиса.
— Он пришел, — сказал Берроуз.
— Простите?
— Я говорю — он пришел в мой офис с автовокзала компании «Грэйхаунд».
— В любом случае, — продолжил Мори, — то, чего мы здесь достигли, не имеет прецедентов в электронике.
Пообедав, мы поехали в Онтарио и добрались до своего офиса только в десять.
— Забавный городок, — заметил Дэйв Бланк, обозревая опустевшие улицы. — Все уже спят.
— Подождите–ка, вот увидите Линкольна! — сказал Мори, когда мы вышли из машины.
Они остановились перед витриной демонстрационного зала и стали читать объявление насчет Линкольна.
— Сукой буду! — воскликнул Берроуз, прижав лицо к витрине, вглядываясь в сумрак за стеклом. — Никаких признаков жизни! Что ОНО делает ночью — спит? Или вы каждый вечер укокошиваете его из–за угла — часиков этак в пять, когда возле вашей лавочки больше всего народу гуляет?
Мори сказал:
— Вероятно, Линкольн внизу, в мастерской. Сейчас мы туда спустимся. — Он открыл дверь ключом и отодвинулся, чтобы пропустить нас.
Сейчас мы стояли у входа в темную ремонтную мастерскую, пока Мори нащупывал выключатель, наконец он его нашел… Линкольн был там — он сидел, задумавшись, в темноте. Берроуз сразу же сказал:
— Мистер президент!
Я заметил, как он слегка подтолкнул локтем Колин Нилд. Бланк, как всегда, был переполнен энтузиазмом и скалился с жадной, безоблачной сердечностью голодного, но самоуверенного кота. Несомненно, он получал от происходящего колоссальное удовольствие. Миссис Нилд была близка к обмороку. Она вытянула шею, раскрыв рот от изумления, чувствовалось, что она по–настоящему потрясена. Берроуз, конечно же, вошел в мастерскую без малейших колебаний, точно зная, что ему делать. Он не протянул Линкольну руку, а остановился в нескольких шагах от него, всем своим видом изображая почтение.