Страница 41 из 180
Толпа понемногу заражалась энтузиазмом Мила. Послышались возгласы одобрения.
— Как нам это сделать? Мы знаем, что наш мир мал для вечной жизни. Это правда. Теперь мы должны стать пионерами, должны осваивать новые территории. Так жили раньше, в далекой древности, наши предки. Так мы должны поступить сейчас. Именно это — условие вечной жизни. Разве этого мало? Если человек сам строит свою жизнь, он заслуживает того, чтобы жить вечно!
Толпа взревела:
— Жизнь! Жизнь! Жизнь!
— Где мы можем найти жизненное пространство? Во–первых, на земле, за границами Кларжеса. Мы можем идти к варварам как завоеватели, а можем идти как пилигримы, миссионеры. А потом, когда земля будет освоена полностью и снова встанет проблема жизненного пространства, где мы сможем найти его?
Мил повернулся к Стар Энтерпрайз, посмотрел в небо.
— Когда мы уничтожили Актуриан, мы уничтожили барьер между нами и небом. Теперь жизнь, вечная жизнь у каждого в руках. Человек должен двигаться вперед, это природа его мозга. Сегодня человек живет на земле, завтра он полетит к звездам. Вселенная ждет нас!
Толпа молчала. Люди привыкали к новому направлению мыслей, обдумывали все, сказанное Милом. Наконец люди задвигались, заговорили…
— Люди Кларжеса, — снова заговорил Мил. — В ваших руках решение. Вы решаете, нужны ли нам перемены. Какова ваша воля?
Ответ толпы был единодушен.
И только издали донесся одинокий голос — голос Роденейва.
— Но Гэвин Вэйлок! Что мы сделаем с Гэвином Вэйлоком?
— А, Вэйлок, — задумчиво сказал Мил. — Он в одно и то же время и величайший преступник, и величайший герой. Поэтому нам стоит одновременно и наградить и наказать его. — Мил повернулся к «Стар Энтерпрайз». — Вот стоит прекрасный корабль, готовый погрузиться в пучины космоса. Разве мыслимо найти более благородную миссию, чем открытие новых миров для человечества? И в то же время, что может быть страшнее для Гэвина Вэйлока, чем покинуть Землю на «Стар Энтерпрайз»?
Гэвин Вэйлок вышел из люка и встал на площадке рядом с Милом. Он стоял и смотрел на толпу, которая взревела и двинулась вперед.
Вэйлок поднял руку и мгновенно стало тихо.
— Я слышал ваше решение. Я слышал, и я согласен с ним. Я отправлюсь в космос. Я отправлюсь искать новые миры.
Он поднял руку, поклонится, повернулся и исчез в корабле.
Прошло два часа. Толпа отошла подальше. Люди заняли места на склонах Эльгенбургских холмов.
Завыли предупредительные сирены. Столбы голубого пламени задрожали под «Стар Энтерпрайз»…
Медленно ракета оторвалась от земли и, постепенно наращивая скорость, стала уходить в вечернее небо.
Голубой огонь превратился в яркую звезду, которая все тускнела, удаляясь, пока не скрылась совсем.
Дома Исзма
1
Считалось само собой разумеющимся, что туристы прилетают на Исзм с единственной целью — украсть женскую особь Дома. Космографы, студенты, богатые бездельники–недоросли, негодяи всех сортов — все подвергались детальному обыску, вплоть до микроскопической инспекции мыслей.
Эту процедуру могло оправдать только то, что благодаря ей исцики обнаружили огромное количество воров.
Издали казалось, что украсть Дом очень несложно. Можно спрятать в полое семечко, размером с ячменное зернышко, можно поместить в ракетный снаряд и отправить в космос небольшой побег, можно завернуть в платок рассаду — подобных способов находилась тысяча, все они были испробованы и все кончались неудачей. В результате воры–неудачники оказывались в сумасшедшем доме, а эскорт исциков, коренных обитателей Исзма, оставался предельно вежлив с ними до конца. Будучи реалистами, исцики сознавали, что придет день (год, столетие, тысячелетие) — и монополия рухнет. Но, будучи фанатическими блюстителями монополии, они стремились отодвинуть этот день как можно дальше.
Подробнейшей инспекции подвергся и Эйли Фарр — высокий, худощавый человек лет под тридцать, с веселым жилистым лицом, большими ладонями и ступнями. Его кожа, глаза и волосы имели один пыльный оттенок. И, что имело гораздо более важное значение для исциков, он был ботаником, то есть автоматически становился объектом для предельных подозрений.
Подозрительность, с которой он столкнулся, прибыв на атолл Джезинане, на борту ракеты «Юберт Хоноре», серии «Красный мир», была выдающейся даже для Исзма. Возле люка его встретили двое свекров, служащих Элитарной полиции, проводили, словно арестованного, вниз по трапу и повели по необычному проходу, по которому можно было идти лишь в одну сторону. Из стен, в направлении движения, росли гибкие шины, так что в проход можно было войти, но нельзя было вернуться, передумав. В конце пути проход перекрывался прозрачным стеклянным щитом, и, достигнув этой точки, Фарр не мог двинуться ни назад, ни вперед.
Исцик с лентами вишнево–красного и серого цветов вышел вперед и принялся изучать его через стекло. Фарр чувствовал себя, как препарат под микроскопом. Недовольно отодвинув перегородку, исцик провел Фарра в маленький кабинет. Там, чувствуя за спиной взгляд свекра, Фарр развернут корабельную регистрационную карточку, справку о здоровье, заключение о благожелательном характере, а также прошение на въезд. Карточку клерк опустил в размягчитель, справку и заключение, внимательно рассмотрев, вернул Фарру и уселся читать прошение.
Глаз исцика, расчленявшийся на большие и малые сегменты, приспособился к двойной фокусировке. Читая нижними секциями глаз, клерк верхними внимательно разглядывал Фарра.
— Род занятия… — он направил на Фарра обе пары секции сразу, затем опустил нижние и стал читать дальше. — Исследовательская ассоциация. Место работы: Лос–Анджелесский университет. — Отложив бумагу в сторону, он спросил: — Могу я узнать о мотивах вашего прибытия на Исзм?
Терпение Фарра готово было лопнуть. Он указал на бумагу:
— Здесь они подробно изложены.
Клерк читал, не сводя с него глаз. Зачарованный таким необычным зрелищем, Фарр в свою очередь не сводил глаз с исцика.
— «Я провожу отпуск, — читал исцик. — Я посетил множество миров, где растения приносят людям пользу». — Он сфокусировал на Фарре обе секции. — Для чего вам это нужно? Считаете, что информация практически применима на Земле?
— Я заинтересован в непосредственных наблюдениях.
— С какой целью?
— Профессиональное любопытство, — пожал плечами Фарр.
— Надеюсь, вы ознакомились с нашими законами?
— А куда я мог деться? — раздраженно спросил Фарр. — Меня ими накачали еще до того, как корабль покинул Землю.
— Вы понимаете, что никаких особых прав вы ни на полное, ни на аналитическое изучение не получите? Вы это понимаете?
— Конечно.
— Наши правила строги, я должен это подчеркнуть. Многие посетители об этом забывают и навлекают на себя серьезное наказание.
— Ваши законы, — сказал Фарр, — я теперь знаю лучше, чем свои.
— Противозаконное выдергивание, отрывание, отрезание, присваивание, прятание или вывоз любой растительности или растительной материи, любых растительных фрагментов, семян, рассады, побегов или деревьев, безразлично, где бы вы это ни нашли, — запрещено.
— Ничего противозаконного я не замышляю.
— Большинство посетителей говорят то же самое Будьте любезны пройти в соседний кабинет и оставить там одежду и личные принадлежности. Перед отъездом вам их возвратят.
Фарр озадаченно взглянул на него:
— Но мои деньги, моя камера, мои…
— Вас снабдят местными эквивалентами.
Безропотно пройдя в белую эмалированную камеру, Фарр разделся там. Сопровождающий упаковал одежду в стеклянную коробку и заметил, что Фарр забыл снять кольцо.
— Если бы у меня были вставные зубы, вы бы и их потребовали, — буркнул Фарр.
Исцик моментально обозрел список: