Перо на Луне

И теперь я осознала значение ее слов. Мои шансы найти своего ребенка столь же призрачны, что и шансы пера приземлиться на луне? И все же я оказалась именно здесь, не где-нибудь еще. Что, если перо больше обещает, чем предупреждает? Мое счастливое перо! Я осторожно положила его рядом с тотемом на туалетный столик.

Переодевшись, я спустилась вниз в столовую и обнаружила, что Фарли Корвин все еще сидит за столом. Значит, Крамптон было известно, что комната пустует. У Фарли была перевязана голова, и выглядел он бледнее обычного, темная грива волос контрастировала с побледневшим лицом. Он выглядел не слишком хорошо и, безусловно, был раздражен. Однако при моем появлении он поднялся с места. От его напряженного взгляда мне, как обычно, стало не по себе.

— Похоже, у нас с вами будет ужин tкte-а-tкte, — произнес он, включая легкую обаятельность. — Они бросили нас ужинать в одиночестве. Могу я за вами поухаживать?

Я отрицательно покачала головой и положила себе на тарелку филе палтуса, картофельное пюре и брокколи. Ланч в Ок-Бей был давно и, несмотря на присутствие Фарли, я ощущала сильный голод.

— Вы еще побудете здесь несколько дней? — спросил он, когда я села и стала смазывать маслом булочку.

— Точно не знаю. — Пиони с нами не было и, кажется, я получила шанс раскрыть карты. Больше не было смысла что-то откладывать. Особенно после того, как миссис Ариес перешла на их сторону.

— Скажите, — обратилась я к Фарли. — Вы когда-нибудь бывали в Коннектикуте? Неподалеку от города Гилфорд?

Не похоже, чтобы мой вопрос стал для него потрясением, но его улыбка перестала лучиться дружелюбием.

— Вы имеете в виду город, из которого вы приехали, миссис Торн? Город, в котором была похищена ваша маленькая дочка?

Элемент неожиданности обратился против меня.

— Как вы узнали?

— У ответов есть обыкновение всплывать на поверхность. В ваше отсутствие миссис Ариес нас немного просветила. Мы с женой, безусловно, были поражены, узнав, что вы считаете нас способными на подобное злодеяние.

Он похож на улыбающегося тигра, мрачно подумала я и не поверила ни единому его слову. Он, без сомнения, блефовал, чтобы сохранить их с Пиони претензии на Элис. Но больше всего остального меня рассердило, что миссис Ариес поговорила с ними, не предупредив об этом меня.

— Вы перестали есть, — сказал Фарли. — Вы выглядите расстроенной, миссис Торн. Вы же не можете предполагать, что Элис не является дочерью Пиони и Эдварда Ариеса?

Интересно, рассказала ли ему Пиони о своем разговоре в саду с Кирком. Кирк считал, что она не расскажет, и Фарли, похоже, не подозревал, что его дражайшая половина может от него что-то скрывать.

— Расскажите мне о Бразилии, — предложила я. — Об экспедиции с Франком Карстеном, в которой вы участвовали. Почему вы поехали с ними?

Это тоже не выбило его из колеи. Он ответил довольно бойко.

— В то время я уже хорошо знал Пиони, она работала со мной. И подобные поездки были совсем не для нее. Эдвард Ариес показался мне беспечным молодым человеком, зацикленном на себе. И, готов признаться, я ужаснулся, когда она вышла за него замуж. Он ей абсолютно не подходил, а она была им увлечена, как дурочка. Безусловно, к тому времени она была мне уже далеко не безразлична. Эдвард был богачом — или, по крайней мере, должен был им стать после смерти своей бабушки.

В голосе Фарли звучали неподдельная грусть и сожаление — настоящий иллюзионист в словах и делах, он промахнулся с аудиторией. Его длинные, изящные пальцы щелкали в воздухе, словно собираясь привнести нечто неожиданное. Меня бы не удивило появление из ниоткуда какого-нибудь шелкового платка. Но в данный момент фокусы его не интересовали.

— Под влиянием внезапного вдохновения я решил наняться поваром в эту экспедицию. Мне не впервой было заниматься готовкой. Я отличный повар, а в походных условиях еду готовят вообще без изысков. Думаю, Эдвард несколько приревновал, когда я к ним присоединился. Но это неважно, главное, что я был рядом, когда она во мне нуждалась. И, как оказалось, я поехал не зря.

Я вспомнила слова Кирка о дневнике Эдварда и "спланированном несчастном случае", который, тот предполагал, может случиться.

— Как умер Эдвард? — прямо спросила я.

Фарли ответил без малейшего колебания. Естественно, а как же иначе.

— Никто не знает, как все произошло. С ним на реке был один из проводников-индейцев, но он тоже погиб. Видимо, что-то случилось с их лодкой. К тому моменту Пиони была его женой всего два месяца, и уже ждала ребенка. Мне удалось увезти ее в более цивилизованное место.

Кирк не говорил, что в дневнике Эдварда есть что-то о беременности его жены. Если это правда, я не готова посмотреть ей в лицо.

А Фарли тем временем продолжал.

— После того, как обнаружили останки Эдварда, мы с Пиони отослали его вещи бабушке и написали ей о ребенке, который должен был скоро родиться. Но миссис Ариес не захотела ее видеть. — Он покачал головой, казалось, выказывая грустное недоумение. — В то время она не проявила никакого интереса к ребенку Эдварда. У меня еще оставались обязательные выступления в небольших городах, где магия была очень популярна. И ребенок Пиони родился в одном из прибрежных городков Бразилии. Возвращаться Пиони было уже некуда, и она вышла за меня замуж. Она всегда на меня заглядывалась.

История получилась спокойная и складная — идеальная иллюзия правды. Слушатель, как предполагается, отвлекается на второстепенное, а фокусник, тем временем, скрывает то, что никто не должен заметить. Но я не настолько легковерна.

— И что, действительно родился ребенок? — поинтересовалась я.

Его удивление, казалось, выглядело совершенно искренним.

— Конечно. У моей жены есть все необходимые документы. Хотя, конечно, прошли годы, прежде чем миссис Ариес согласилась увидеть свою правнучку.

Рассказ Фарли звучал вполне правдоподобно, и обращался он со мной почти по-дружески.

— Мне жаль, миссис Торн. Думаю, миссис Ариес не стоило приглашать вас сюда и внушать бесплодные надежды. Я знаю, что она меня не любит. И считает Пиони недостойной ее внука. Но факт остается фактом: Элис — дочь Эдварда, и это главное. Вы можете возвращаться домой, Дженни Торн.

Мне нечего было ему возразить. Против его лжи у меня была только все усиливающаяся убежденность.

Не в силах больше сидеть с ним за одним столом, я вскочила на ноги и подошла к высокому окну с задернутыми из-за уличной темноты портьерами. Я проскользнула между фалдами тяжелой парчи, словно могла таким образом спрятаться от коварных аргументов Фарли и услышать свой яростно протестующий внутренний голос. Я сказала себе, что главное здесь — моя интуиция. Если я сейчас сдамся, то никогда не узнаю, действительно ли Фарли с Пиони устроили тот чудовищный маскарад, в котором пострадали мы с Дебби — и который теперь прихватил и Коринтею Ариес.

Я все еще стояла у окна, наполовину скрытая длинными портьерами, когда в комнату ворвалась Пиони. Не заметив меня, она бросилась на шею Фарли, я же тихо повернулась, чтобы понаблюдать за ними.

— Все будет отлично! — закричала Пиони. — Она собирается признать Элис своей правнучкой. Теперь у моей девочки будет все, чего я никогда не могла ей дать!

Моя рука вцепилась в складку портьеры. Я слышала голос любящей матери, а не злобной похитительницы детей. Фарли обнял Пиони и, зная о моем присутствии, стал ее успокаивать.

— Я тоже очень рад, — сказал он. — Рад, что у миссис Ариес проснулся здравый смысл и она наконец приняла правду. Но, Пиони, дорогая, миссис Торн тяжело тебя слушать. Она как раз ужинает со мной. Очевидно, она приехала сюда, думая, что Элис — это ее ребенок, которого она когда-то давно потеряла.

И он развернул жену так, чтобы она увидела меня в окне. Мне удалось поймать тревожный взгляд, который она не успела скрыть. Пиони была в их тандеме пресловутым "слабым звеном".

Фарли слегка встряхнул ее, словно предупреждая.