Ночной корабль: Стихотворения и письма

ЛЕБЕДЬЛебедь, уплывая, над печальным лугомОставляет белое перо…Илья Эренбург Лебедь плыл, как белая гондола, Рядом с ним внизу плыла звезда, И деревья наклонились долу, В черный оникс тихого пруда. Первый ветер вестью о рассвете Пробежал по листьям и затих. О далеком говоря поэте, За стихом мы вспоминали стих. А когда вода порозовела И запахло травами остро, Лебедь Эренбурга, лунно-белый, Уплывая, обронил перо. Лес Булонский веет Летним садом И Невою каждую весну. Но из всех в ту ночь стоявших рядом Выбрала заря меня одну: Доплеснули дрогнувшие воды Белое перо к моим ногам, Чтобы я несла его сквозь годы И вернула невским берегам. 1968 СЕН-ГОТАРД

I

Панорамой развернуты черной, Громоздятся в тумане хребты, И обвал рассыпается горный, Прогремев с ледяной высоты. И опять тишина замирает, Не спеша собирает грозу, И орлиные тени витают Внизу. Странно видеть орлиные тени, Наклоняясь в бездонный провал, Но спускаются в пропасть ступени Облаков и оскаленных скал. А совсем далеко, на вершине, Первым отзвуком грома звуча, Нерушимо стоят и поныне Два меча. И славянская вязь между ними – Позолоту не смыли дожди – Начертала бессмертное имя На бессмертной гранитной груди Как торжественно: «Генералиссимус» И «фельдмаршал»… И грома раскат… Над пустыми альпийскими высями Черногривые тучи летят…

II

Сен-Готард в свинцовой тонет мгле. Слава одиночеству суровому! Чьей рукою врублено в скале: «Доблестным сподвижникам Суворова»? В головокружительную высь, Где веками горы не источены, По тропинке козьей поднимись, По следам неведомого зодчего. Кем он был, когда перед лицом Вечности по русскому обычаю Молотом чеканил и резцом Памятник солдатскому величию? Осыпались из-под ног пласты В пропасть между острыми уступами, Может быть, он слышал, как и ты, Хруст костей и хруст колес над трупами? Может быть, и для него гора, Сотрясаясь грохотом и градами, Повторяла русское «ура» В перекличке грома с водопадами?! 1969 МИХАЙЛОВСКОЕ В том доме не бывала я И все-таки была. Из сада травку малую На счастье не брала, Но почему приснилось мне, Что тонкий стебелек, Как знак высокой милости, В стихи закладкой лег? Я помню осень ржавую, Всю в пепле и золе, И голову курчавую, И свечи над «Полтавою», Раскрытой на столе. Я помню шлафрок вышитый И руку с чубуком, И не впервые слышу я, Как шепчет старый дом, Как в затаенном шепоте Рождаются слова… Над свечкой струйка копоти Колеблется едва. И каждый раз по-новому, До самых недр души, Я памятью взволнована В михайловской глуши, Где ворожит безмолвная Перед ночным окном Арина Родионовна, Жужжа веретеном. Ползет снежинка талая Вдоль темного стекла… В том доме не бывала я, Но знаю, что была. 1970 РУССКАЯ ЖЕНЩИНАПамяти Вики Оболенской Об участи горестной женской Поэт не один говорил Стихами… Но хватит ли сил О Вике писать Оболенской? Для пламенных ликов святых Без вычурных иконостасов, Для подвига женщин таких Найдется ли новый Некрасов? Нам слышен удар топора Над плахой в тюрьме Моабита, Но сделалось вечным «вчера», И Вика для нас не убита. Страшней, чем полночная жуть, Светлей, чем весенние зори, Ее героический путь И наше бесслезное горе. Но разве заплачешь над ними, Узнав, что навек занесли Еще одно женское имя В историю нашей земли! Россия… Россия… Россия… Парижская ночь глубока. Войны разъяренной стихия Сегодня от нас далека, И вспомнить сегодня нам трудно О тайной работе впотьмах, Подземной, подпольной, подспудной, В нетопленых, стылых домах. От свечки оплывшей – косые Зигзаги огня по стенам, Но где-то за тучами, там… Россия… Россия… . Россия… В дремучих сугробных лесах, Таясь, залегли партизаны. Морозом подернуты раны, И гибель стоит на часах. «В подпольном Париже я с вами! Я русская – ваша сестра. Крепка моя вера, остра, Светла, как высокое знамя. Я с вами от века доныне, А схватят – пойду умирать, И будут меня называть По-древнему русской княгиней!» Так, может быть, думала ты, Стуча на машинке в подвале, Воззваний готовя листы, Которые нам раздавали, Винтовки и бомбы храня, С опасностью в прятки играя, А ночь доползала до дня, Не первая и не вторая – Их полчища грузно ползли… С усталостью воля боролась, Как будто от русской земли Летел ободряющий голос, Как будто сливались в одно И жертвы, и кровь, и победы, Как будто смотрели в окно Учившие верности деды, Как будто у самых дверей, По-вдовьи чернея платками, Стояла толпа матерей, Следя за твоими руками… Смыкался их призрачный круг, Пророчил о близкой расправе… А маленьких клавишей стук Под быстрыми пальцами рук Твердил о победе и славе!