Затруднение Джареда

Девушка дотронулась до лица своего мужчины, любя ощущение его кожи под кончиками пальцев.

— Иногда я замечала, что ты наблюдаешь за мной, как сейчас, и хотя я, по — настоящему, не понимала, что значит этот взгляд, он заставлял меня ощущать странные вещи. Я чувствовала себя горячей и затаивший дыхание, и обнаженной.

Джаред повернул голову, чтобы поцеловать ее ладонь, его веки отяжелели. А потом наклонился к ней и очень медленно начал расстегивать бледно — зеленую блузку.

Даника задержала дыхание, и рукой скользнула к его затылку.

— Мы не можем… это общественный парк.

— И этот уголок парка весь наш — пробормотал Джаред хрипло. Когда ее блузка была расстегнута до талии, он медленно распахнул полы и проследил губами вдоль кружевной чашечки лифчика. Застежка не устояла перед прикосновением, и его рот оттянул материал со своего пути.

Даника закрыла глаза и едва удержалась от стона невыносимого желания, пока Джаред дразнил ее отвердевшие соски легкими ударами языка. Он всегда мог легко пробудить желание в ней, но здесь с густой травой под спиной и солнечным светом, согревающим тело, голод, который зажегся в ней, был мгновенным и непреодолимым.

— Кто-нибудь может застать нас здесь — бормотала Даника, расстегивая пуговицы его рубашки, и распахивая ее так, чтобы можно было запустить пальцы в густые волосы на груди и исследовать твердые мускулы. — Нас могут… нас могут арестовать.

— Ты забываешь. Я — полицейский. Он потянулся вниз, поймал подол ее юбки, подтягивая его наверх, скользя при этом рукой по голой ноге, пока светлая, в цветочек ткань не собралась на талии.

Даника не могла поверить, насколько невероятно чувственным было это ощущение — лежать там, на согретой солнцем траве, с распахнутой или сдвинутой, но не сброшенной одеждой. Ничего не было снято, кроме ее трусиков. Когда он стягивал их вниз по ногам, единственное, что Даника могла сделать — это издать задыхающийся стон желания и раздвинуть бедра для его прикосновения. Боже, она была такой распутной, так абсолютно и полностью потеряла контроль, что когда Джаред тронул ее, ничто больше не имело значения, кроме прикосновений его рук, и его рта, и дикого желания ощутить его внутри. Даника, наверное, не заметила, если бы кто-то прогуливался рядом, единственное, что она могла видеть, слышать или чувствовать, был Джаред….

Джаред скинул рубашку, но брюки и трусы стянул вниз только до необходимости, и когда вошел в нее, вторгаясь в пульсирующую жаркую плоть, Даника вскрикнула и сжала ноги, чтобы притянуть его еще глубже.

Они оба были не в состоянии долго заниматься любовью. Тела дико стремились к разрядке, потерявшие голову от желания, связанные в грубом, примитивном акте обладания. На душистой летней траве и под безграничным куполом ясного летнего неба, они взяли друг друга с абсолютной страстью.

Когда все закончилось, когда их сердца прекратили бешено биться, и дыхание выровнялось, а одежда была приведена в порядок, оба не произнесли ни слова. Возвращаясь назад в квартиру, влюбленные все время прикасались друг к другу, держась за руки или касаясь другим способом, и часто и подолгу встречаясь глазами.

Они не говорили о том, что случилось, но произошедшее изменило их. Что-то соединилось, возможно, прошлое и настоящее, и предварительная первая стадия отношений была закончена. Это было почти, как если бы они были вместе в течение десяти лет, от невинности и самонадеянности молодости к опыту и сочувствию зрелости.

Они перестали быть незнакомцами.

Даника осторожно переупаковала великолепное изумрудное ожерелье в коробку и смотрела на проделанную работу, когда Джаред вышел из спальни, где разговаривал по телефону. Было почти десять часов утра вторника.

— Какие-нибудь новости? — спросила Дани.

— М-м-м… Макс сказал, что Moрган в музее этим утром, и она не очень-то разговорчива.

— Куинн?

— Морган сказала, что когда проснулась, он уже ушел.

Даника сняла рабочие белые хлопковые перчатки, и слегка покачала головой.

— Из того, что Moрган рассказывала мне, он в лучшем случае походит на очаровательного негодяя. Куинн пришел к ней, когда ему причинили боль — но не причинит ли он боль ей?

— Честно говоря, я не знаю. — Джаред снял со спинки кушетки пиджак и надел его. Постепенно он переместил большую часть своих вещей из гостиницы в эту квартиру, и Даника прошлой ночью предложила ему закончить переезд, потому что Макс разрешил им занимать квартиру, пока они находятся в Сан-Франциско.

Переезд был самой близкой темой к разговору о будущем, которой они осмелились коснуться.

— Ты увидишься с Куинном сегодня вечером? — спросила она. Джаред рассказывал, что до того как Куинна ранили, они или встречались, или разговаривали каждую ночь, обсуждая развитие дел.

— Да, если он позвонит. Я должен буду проверить автоответчик в гостинице, но пока звонков не было. Ни я, ни Макс не подумали о том, чтобы дать ему твой номер.

Даника знала, что Джаред хотел сказать Куинну, в него стреляли из того же оружия, что и ранее использовал Паслен; эта информация пришла от эксперта по баллистике поздно в понедельник, и ни у кого не было возможности рассказать об этом Куинну.

На самом деле точное знание, что Паслен действительно был в Сан-Франциско, заставило всех заинтересованных еще больше нервничать. Даника знала: коллекцию доставят в музей в пятницу, транспортировка придирчиво запланирована Джаредом, Максом и Вульфом, и после этого ловушка будет с наживкой и готова захлопнуться.

— Я, скорее всего, уйду до полудня. — сказал ей Джаред, притягивая к себе. — Я рассчитываю, что ты будешь ужасно по мне скучать.

Как всегда отзывчивая на его прикосновение, Даника ответила на поцелуй, а затем улыбнулась.

— Мне кажется, я буду очень скучать.

Когда он ушел, девушка действительно очень скучала по нему, но заставила себя закончить работу. Обычно они вместе ели, и Джаред оставался с ней по вечерам — кроме тех случаев, когда мужчина, два раза, за последние несколько дней, выходил, чтобы встретиться с Куинном — так что, им все еще удавалось проводить друг с другом довольно много времени.

В пятницу, коллекция Баннистера была без шума перевезена из тайника квартиры в музей, тем же способом, каким ее уже перевозили: невинно выглядевшие вооруженные эксперты по безопасности везли коллекцию, упакованную в ложно маркированные коробки.

Транспортировка прошла без сучка, без задоринки.

Большую часть пятницы Даника провела в музее, помогая, Морган распаковать коллекцию, сверить каждый предмет с его оценкой и оригинальной описью, разместить экспонаты в специально разработанных витринах. Если директор выставки и была подавлена, то не показывала этого; фактически, она казалась довольно веселой и совершенно не отягощенной унылыми мыслями об очаровательных грабителях, которые приходят и уходят ночью. Крыло, в котором размещалась выставка, хорошо охранялось вооруженным персоналом, пока коллекцию готовили для показа. Электронная система безопасности могла быть полностью задействована только после того, как все предметы займут свое место. Единственные посетители были кровно заинтересованы в «Тайнах Прошлого». Джаред и Вульф, оставаясь во все еще немного натянутых отношениях, крутились поблизости в полной боевой готовности, и Макс тоже провел в музее весь этот день.

Даника понятия не имела, где Куинн и не спрашивала об этом, но думала, что, скорее всего, он поблизости.

Хотя коллекция была на месте ко времени закрытия в пятницу, крыло останется закрытым в течение следующих двух недель. Через неделю будет проведен закрытый показ, во время которого музей откроют только для приглашенных гостей, а потом, еще через неделю, «Тайны Прошлого» покажут широкой публике.

Никакие происшествия не мешали этим планам осуществиться. Коллекция была благополучно расставлена, и разработанная Шторм система безопасности, заработала гладко.