Затруднение Джареда

Она слишком хорошо помнила, как это твердое тело прижималось к ней, и как его соблазнительный рот обольщал, пока ей не стало все равно, кем он был и что делал. Морган помнила его тихие слова, о том, что она разобьет ему сердце.

А еще она помнила, что он в насмешку подарил ей кольцо любовницы.

Именно это воспоминание вернуло ей равновесие. Морган спокойно произнесла.

— Слушай, если тебе, действительно, так необходимо побриться, у меня где — то была электрическая бритва. Я найду ее. Но ты должен вернуться в постель.

Немного помедлив, Куинн слегка кивнул и шагнул к ней. И упал бы, если бы Морган быстро не обвила рукой его талию и не подставила свое плечо.

— Черт возьми, ты попытался сделать слишком много — пробормотала она, когда Куинн тяжело оперся.

— Думаю, ты права. — Он, определенно, казался уставшим. — Если бы ты помогла мне добраться до кровати…?

На полпути через комнату, у Морган появилось отчетливое чувство, что мужчина был не таким слабым, каким хотел казаться, но она не пыталась заставить Куинна раскрыть карты. В конце концов, чего еще от него ожидать? спросила себя Морган немного обиженно, помогая преодолевать последние несколько шагов. Его веселый, озорной, и легкомысленный характер был очевиден с первой их встречи, и она очень сомневалась, что в теле Куинна найдется хотя бы одна искренняя косточка; он был вполне способен притвориться ослабевшим просто потому, что ему нравилось опираться на нее.

Девушка стряхнула удивительно слабую, но чудесно «точную» руку со своей правой груди и более или менее бросила его на кровать.

Куинн скривился, когда Морган задела раненное плечо, но при этом мягко рассмеялся.

— Ладно, но ты не можешь винить меня за то, что я попробовал — сказал он простодушно.

Уперев руки в бедра, Морган свирепо посмотрела на своего пациента. Проклятье на этого мужчину, было так трудно злиться на него!

— В следующий раз, когда ты вылезешь из этой кровати, тебе лучше убедиться, что ты можешь вернуться своим ходом. Я хочу сказать следующее: я была очень серьезна, когда говорила, что позвоню Максу.

Куинн растянулся на постели, а потом посмотрел вниз на полотенце, все еще обернутое вокруг него.

— Я полагаю, что ты не захочешь помочь мне…

— Нет. Как ты сказал, некоторые вещи мужчина должен делать сам. Я пойду, найду бритву.

Когда она выходила из комнаты он снова над ней смеялся, но Морган не стала возмущаться. Она даже не обернулась, чтобы не выдать, как улыбается против воли.

Даже если на сей раз, Куинн был на стороне ангелов, сказала себе девушка, он все еще остается вором и негодяем. Очаровательный, но все же мерзавец. И она должна помнить об этом.

Несколько минут спустя, вернувшись, Морган застала Куинна опирающимся спиной на подушки, прикрытым его до талии простыней, и потягивающим принесенный ранее кофе. Смятое полотенце валялось на полу у кровати.

Она подняла полотенце и вернула его в ванную. Молча. Раскрутила шнур от электробритвы, включила ее в розетку над тумбочкой, и положила бритву так, чтобы Куинн мог легко ее достать. Молча. Потом подала ему таблетки и ждала, пока он не проглотил их.

Куинн немного настороженно посмотрел на Морган, затем сказал:

— Ты же не злишься на меня, Моргана?

С трудом, но, все же, ей удалось остаться внешне невозмутимой.

— Нет, но ты ходишь по лезвию бритвы — мягко предупредила она его.

Мужчина помолчал мгновение, затем поставил чашку с кофе на тумбочку, кивнул. На этот раз, его зеленые глаза были совершенно серьезны.

— Я знаю. Я не могу отдать инициативу. И… Я ненавижу зависеть от кого бы то ни было. Ни в чем.

Морган чувствовала, как ее решимость слабела. И если его игривое, забавное поведение было опасно для самообладания, то эта очевидная болезненная честность стала просто разрушительна. Внезапно Морган поняла, что, если не будет очень, очень осторожна, Куинн украдет у нее гораздо больше, чем она могла позволить себе потерять.

Морган собрала все свое хладнокровие и разумно произнесла.

— Почему бы нам не заключить соглашение. Я приложу все усилия, чтобы в любом виде не угрожать твоей независимости, а ты на время отложишь свои замашки Дон Жуана. Договорились?

Он кивнул, улыбаясь.

— Договорились.

— Отлично. Я приготовлю обед, пока ты будешь бриться. А потом, если не захочешь отдохнуть, есть множество альтернатив, начиная с чтения или просмотра телевизора и заканчивая игрой в карты.

— Ты играешь в карты? — Его глаза блеснули. — Покер?

— Любой, кроме покера на раздевание — ответила спокойно Морган.

— О, вот это да! — пробормотал он, мгновенно перевоплотившись из Дон Жуана, в почти такого же соблазнительного, озорного мальчишку.

Девушка покачала головой и повернулась к двери, но остановилась, когда Куинн мягко сказал.

— Моргана? Спасибо.

Ее решимость снова поколебалась, но устояла.

— О, ты легко можешь отплатить мне, Алекс. Просто верни ожерелье, которое ты украл у меня.

Когда Морган уходила из комнаты, он смеялся ей вслед, совершенно не раскаиваясь и абсолютно не стыдясь.

В воскресенье утром Куинн чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы одеться и самостоятельно передвигаться по квартире. В субботу приходили Макс и доктор, чтобы проверить, как продвигается выздоровление, но кроме них, у Морган и Куинна посетителей больше не было. Верный своему слову, Куинн снял маску Дон Жуана, и Морган не очень удивилась, обнаружив, что он замечательный сосед.

Куинн был самым живым и забавным собеседником, которого она знала, казалось, никогда, не терял чувство юмора, мог говорить на огромное количество тем, повидал довольно большой кусок мира, и потрясающе играл в покер. Он даже помогал ей на кухне.

Морган не поднимала вопрос о том, почему он приехал в Сан — Франциско, не спрашивала, что он на самом деле сделал, чтобы получить пулю, и не упрекала его за то, что не сказал ей правду о причастности к ловушке. Куинн тоже не упоминал ничего из этого. Девушка думала, что они оба избегали опасных тем, и хотя она не знала его причин, свои Морган знала очень хорошо.

Просто, она не хотела, чтобы он лгал ей — и очень боялась, что это случится.

Они были небрежны друг с другом, и кроме одного горячего спора, выигранного Морган, когда Куинн хотел оставить ее кровать и спать на кушетке — прекрасно уживались. Но между ними росло определенное напряжение, возможно — неизбежный результат проводимого вместе времени или возможно, это было что-то намного более сложное, но к ночи понедельника Морган обеими руками цеплялась за свои устои.

Девушка боялась, что вот — вот сделает что-то глупое, у нее было печальное предчувствие, что Алекс тоже это знал.

После того, как они съели обед и помыли посуду, Морган оставила его смотреть по телевизору старое кино, а сама пошла в душ. Девушка отбросила консервативный стиль в одежде, в основном надевая широкие свитера, рубашки с джинсами, а ночью, черную пижаму в восточном стиле, которая скромно прикрывала ее по любым стандартам.

Однако этой ночью Морган необъяснимо забыла, что пижама была в сушилке с другой стороны квартиры, и это означало — ей придется надеть что-то другое. Выбор состоял из очень короткой сорочки, в которой она спала, когда не выхаживала раненного вора и довольно прилегающей золотистой ночной рубашки, доходящей до пола, с золотисто — зеленым пеньюаром в цветочек. Морган раздумывала минуту прежде, чем выбрать длинную ночную рубашку.

Когда девушка вернулась в гостиную, там негромко бормотал телевизор, горела только одна лампа, а Куинн стоял у окна, в которое влез несколько ночей назад, пристально вглядываясь в холодную, туманную ночь Сан-Франциско. Он был одет в джинсы и белую рубашку с открытым воротом, и рукавами, свободно закатанными на мускулистых предплечьях. Повязка на плече была не видна, мужчина совсем не выглядел раненным.

— Что — то не так? — немедленно спросила Морган, задаваясь вопросом, услышал ли он или увидел что-то за окном.