Мой талисман

Ольга была очень рада за подругу. Письмо Натали было наполнено счастьем: она любила мужа, тот обожал свою молодую жену, а теперь Господь послал им сына. Княжна написала нежное письмо подруге, а ее малышу отправила крохотные башмачки, которые связала из белой пушистой козьей шерсти.

«Будьте счастливы, мои дорогие, – подумала Ольга, запечатывая пакет. – Пусть все в вашем доме будут здоровы, и беда обходит его стороной».

Она отправила посылку и долго еще представляла счастливую Натали с ребенком на руках. И хотя сожаления о собственной судьбе были уже не так остры, печаль тучкой, застилающей солнце, все-таки ненадолго омрачила ее радость за подругу.

«А у меня теперь есть Варя, – мысленно упрекнула себя девушка. – И дело совсем не в том, что она начала звать меня мамой, а в том, что я считаю ее своим ребенком».

Княжна и предположить не могла, что так привяжется к совершенно чужой девочке. Наверное, со стороны это казалось смешно – какая из нее мать, если она старше ребенкаменьше чем на двенадцать лет. Но ведь Алекс очень любил свою мачеху, и называл точно так же, как и его сестры – маман, хотя был моложе Ольги Петровны только на восемьлет. Девушка сама пугалась силы тех чувств, что связали ее с Варей. Что будет с ними дальше? Ответа у нее не было. Ольга прижала к себе девочку, заботливо спрятала ее ручки в большую теплую муфту, где уже грелась Шерри, и постаралась отогнать тревожные мысли. Вокруг было так хорошо: солнце блистало, отражаясь от первого снега, тройка неслась среди бесконечной заснеженной равнины, колокольчик весело звенел под дугой, и, прижавшись к ее боку, сидела маленькая девочка, называвшая ее мамой. Зачем было требовать от жизни большего?

Вдали показалась дубовая роща. Сейчас, покрытая инеем, она казалась серебристой стеной, а узкая дорога, бегущая через рощу к Троицкому, нырнула в нее, как в туннель.

– Мама, смотри, мы скользим, как будто упали в речку с высокими берегами! – воскликнула Варя и захлопала в ладоши внутри меховой муфты.

– И эта река принесет нас к крестному, – поддержала девочку княжна. – Мы с тобой – две зимние рыбы, которые плывут в Троицкое.

Девочка, видно, представила огромных рыб, потому что расхохоталась, а потом, шаля, начала беззвучно открывать рот, подражая рыбе. Ольга захохотала и вслед за ней тоже беззвучно начала вытягивать губы, копируя девочку. Но вот тройка вылетела из-под свода рощи и свернула на дорогу к Троицкому. Белый дом барона теперь высился на фоне голых черных деревьев облетевшего сада, из его труб поднимались в ярко-голубое небо столбы дыма, а окна блестели, отражая яркое зимнее солнце.

– Вот и приехали, – сказала девочке Ольга, – подожди вылезать, я сама тебя раскутаю, а одеяло занесем в дом, чтобы оно не было холодным на обратную дорогу.

Она откинула медвежью полость, встала на ступеньку крыльца и протянула руку Варе. Девочка выползла, поддерживая муфту с собакой и меховое одеяло, а княжна, раскутав ее, забрала Шерри и накидку. Она взяла Варю за руку и поднялась на крыльцо. Лакей отворил перед ними дверь, и путешественницы вошли в хорошо натопленный вестибюль. И хотя Ольга знала, что это когда-нибудь произойдет, все равно она оказалась не готова к тому, что увидела. В дверях, опершись на притолоку, стоял князь Сергей.

– Здравствуйте, мои дорогие, – сказал он и шагнул навстречу вошедшим. – Вот я и приехал, теперь мы, наконец, уладим все дела.

Ольга замерла у входа, сжав руку Вари. Она не могла говорить, не могла идти, не могла даже связно мыслить. Приезд Сергея застал ее врасплох.

«Господи, что же теперь делать? – мелькнула шальная мысль. – Зачем я сегодня сюда приехала?! Сидели бы дома…»

Но фортуна уже подхватила ее судьбу и закружила на своем колесе. Князь, как будто не замечая смущения девушки, помог приехавшим снять шубы и, подхватив Варю на руки,пошел с ней в гостиную, где сидел барон Тальзит, собака с лаем побежала за ними. Это встряхнуло Ольгу, она постаралась взять себя в руки и отправилась за бывшим женихом.

– Дядя, Холи привезла Варю, – сказал Сергей как о само собой разумеющемся событии. – А я уже собрался ехать к ним.

– Здравствуй, дорогая, – приветствовал Ольгу Александр Николаевич, а потом погладил по голове Варю, – и тебя рад видеть, малышка.

Девочка, сидевшая на руках у Курского, внимательно посмотрела на всех троих, заметила смущенное пылающее лицо Ольги и сказала:

– Я хочу к маме!

Сергей, удивленно приподняв брови, опустил ее на пол, и Варя, подбежав к княжне, спряталась за ее спину, вцепившись в юбки девушки.

– Она зовет тебя мамой? – спросил Сергей.

Ольга смущенно кивнула, не в силах говорить.

– Холи у нее – мама, а графиня – бабушка, – с улыбкой объяснил довольный барон. – Мы все полюбили малышку, и она к нам тоже привязалась.

– Значит, мне не придется уговаривать Варю, чтобы удочерить ее, – спокойно констатировал Курский. – Нужно уговорить ее маму поспешить со свадьбой. Я думаю, что завтрашний день – самая подходящая дата. Как ты думаешь, дорогая?

Ольга молчала. Она боялась, что если раскроет рот, то из ее горла вырвется слабый смешной писк. Девушка так волновалась, что уже не верила, что сможет говорить.

– Так как же, Холи? – снова спросил Сергей, подойдя к девушке.

Он обнял ее и легко поцеловал в рот с напряженно прикушенной от волнения нижней губой.

– Скажи «да», дорогая, – попросил он, отстраняясь, – и мы будем счастливы до конца жизни. Ты, я и наша Варя.

Ольга почувствовала, что сейчас разрыдается, но, проглотив комок в горле, она тихо сказала:

– Да.

И тут же звонкий голосок повторил это слово:

– Да! Мама согласилась. Завтра будет свадьба! – кричала Варя, прыгая вокруг княжны. – Мы будем жить счастливо! Папа, мама и я!– Устами младенца глаголет истина! – торжественно провозгласил Сергей, подхватив ребенка на руки. – Обещаю тебе, малышка, что мы будем очень счастливы.

Он свободной рукой обнял Ольгу и повел своих женщин на второй этаж в бывшую спальню Натали, где на кровати лежали две перевязанные золотистыми лентами коробки из коллекции Луизы де Гримон.

– Я привез вам платья из Англии, – сообщил князь. – Поскольку их помогала выбирать твоя сестра Долли, то, надеюсь, что они вам понравятся. Давай, Варя, развязывай ту коробку, что поменьше.

Он помог девочке развязать ленты на маленькой коробке. Внутри лежало белое кружевное платье с тоненьким атласным пояском под грудью. Варя запрыгала от восторга.

– Какое красивое! Я такого даже никогда не видела!

– Привыкай, дорогая, – весело сказал Сергей, – у твоих теток своя мастерская платьев, правда, похоже, я недооценил их размах – теперь это уже фабрика. Давай поможем маме посмотреть, что я привез ей, а то она даже не интересуется подарком.

Он потянул концы золотистых лент, развязал бант и открыл крышку. Внутри лежало простое, как греческий хитон, белое шелковое платье с золотистым античным узором по подолу. Поверх него была сложена расходящаяся красивым веером тонкая фата их брюссельских кружев.

– Ты запомнил то платье? – не веря своим глазам, спросила Ольга.

– Как я мог его забыть, если у меня до сих пор перед глазами стоит та девочка-ангел, которая вернула меня к жизни, научив по-настоящему любить, – объяснил Сергей.

Он, шагнув к невесте, заглянул в блестящие от слез серые глаза и обнял Ольгу. Она прижалась к нему, жадно впитывая тепло родных рук, знакомый запах кожи. Тело сразу вспомнило их близость, и глубоко внутри родилось волнующее тепло.

– Мама, я хочу померить платье, – прозвучал за спиной Ольги звонкий голосок.

– Конечно, дорогая, – улыбнулась княжна, освобождаясь из объятий Сергея.

– Вот для чего нужны родительские спальни, – успел прошептать ей на ухо жених, размыкая руки.

Ольга помогла девочке снять желтое шерстяное платье, в котором та приехала, и надеть круженной наряд. Белоснежные кружева оттенили черные кудри и такие же темные глаза Вари. Девочка была хороша, как ангел.