Нить судьбы

- Выметайся!

- Что? Почему? - удивился парень.

- Я тут выяснил, как именно ты пытался вывезти ткущую! - Пауль открыл даже дверь квартиры, чтобы у Гюнтера не возникло сомнений насчет его намерений.

- Она принадлежит мне! - Гюнтер пытался хоть как-то оправдаться перед другом.

- Она принадлежит московскому понтифику, а ты ее едва не угробил! Знай я раньше, как именно ты поступил с ткущей, то даже на порог не пустил бы!

- Что, взыграло благородство? - зло съязвил вампир, понимая, что друг настроен решительно, - А не помнишь, как ты специально подсаживал смертным вирус чумы? Напомнить, какую это вызвало эпидемию?

- Это было в целях эксперимента! - вызверился на него друг, - Зато мы получили лекарство!

- А я бы получил ткущую! - крикнул тот ему в ответ, - Она принадлежит мне, ее инициал не законен!

- Ты бредишь!

- У меня есть заверенная бумага от Гая, что Ветрова - мое обещанное имущество!

Пауль опешил. Обещанное имущество? Ткущая? Как это получилось? Но затем потряс головой, возвращаясь к первоначальной теме разговора.

- Как бы там ни было, ты не имел права с ней так поступать!

Гюнтер закрыл дверь квартиры и сложил руки на груди.

- Неужели стал милосердным к смертным крысам? - он язвительно усмехнулся. Парень до сих пор не верил, что друг готов его вышвырнуть вон из-за какой-то паршивой ткущей.

Пауль взбесился окончательно.

- Она редкий ментал! Ей цены нет! А ты не только едва не прибил ее своей похотью, так еще и наложил на нее глушащий аркан! Она сбежала из дома понтифика, понимаешь?! Где ее теперь искать? По каким подворотням?

- Ты не можешь меня обвинять в том, что она сбежала, это уже надо у понтифика спрашивать, что он с ней делал!

- У понтифика, говоришь? - Пауль вытащил из кейса несколько бумаг, - А ты вот это не хочешь почитать? Ты вообще знаешь, что было с твоим обещанным имуществом до того, как она в клан попала? Черт возьми, Гюнтер, у людей итак тонкая психика, а ты своим изуверством почти довел ее до психиатрической клиники! Думаешь, мы просто так, что ли, эмпатов используем в лабораториях? Как мне теперь с Ветровой работать прикажешь? Она же ткущая, твою мать! Как она будет менять вероятности, если станет сумасшедшей? Что я буду с ней делать? В кубики играть да симфонии слушать? Да и найдут ли??

Он бросил ему листки бумаги, Гюнтер не успел их подхватить и они рассыпались на полу. Парень опустился на колени, подбирая документы и читая их по мере сбора. Его брови то поднимались вверх, то сходились к переносице.

Он сел обреченно на пол.

- Я не знал, она не рассказывала, - он произнес потерянно.

- А с какой стати она должна была тебе рассказывать? Ты ей был лишь другом. Был! - Пауль гневно смотрел на товарища, - И поздравляю, тебя, мой дорогой, ты довел психику девчонки, итак едва держащуюся на соплях, до полного коллапса!

- Я не знал!

- Теперь знаешь!

Гюнтер посмотрел на листки в своей руке. Это был распечатанный отчет Элеоноры по некоему Вадиму Ланевскому, переданному как подопытный экземпляр в подразделение московских механиков личным приказом понтифика. Там же рассказывалась его жизнь, вся, вытащенная при помощи телепата. Рассказ был сухим и по-административному лаконичен, но понять между строк было легко.

- Откуда это у тебя?

- Элеонора - моя ученица, она знает, как я жажду поработать с ткущей и передает мне все, что касается этой девицы! - рявкнул друг, - Может, ты мне скажешь, куда она могла сбежать?

Пауль заходил по комнате, в ярости дергая свою шевелюру:

- Черт тебя возьми, Гюнтер! Вы нашли ткущую! Я так надеялся, что смогу в итоге уговорить Марка дать с ней поработать! Я хотя бы знал, где она живет! А теперь что? Куда она пропала? Где ее искать? У меня столько экспериментов завязано на нее!

Гюнтер снова уткнулся в бумаги.

- И где она теперь?

- Не знаю, - отрывисто бросил ему Пауль, - Но ты… ! Ты - скотина, Гюнт! Даже если ее найдут, как с ней дальше работать, объясни мне?! Как?! Мне нужна была ткущая с нормальной психикой, с нормальным адекватным состоянием, чтобы получить правильный результат. Мне не нужна полусумасшедшая истеричка!

Гюнтер поднялся на ноги и отдал отчет Элеоноры Паулю.

- Пошел вон отсюда! - тот резко выхватил документ и убрал обратно в кейс, - На тебя уже объявлен поиск и искать у меня будут в первую очередь! Многие знают, что мы дружим. Деньги я тебе одолжу, но чтобы больше я тебя не видел! Изгадить такой бесценный экспонат! Слов нет!

Гюнтер подавленно отправился в свою комнату.

Что ж, ничего, у него еще есть один козырь, с которым он надеялся выплыть.

А для этого ему нужно в Рим.

Пауль закрыл за бывшим другом дверь и достал телефон.

- Доброй ночи, Марк. Да, это Пауль… Нет, дело очень важное. До меня тут дошли слухи насчет Алины… да, я очень сочувствую девушке, она мне сразу понравилась… Не совсем, я немного о другом, но с ней связано. Видишь ли, Гюнтер раздобыл у меня один препарат, совершенно новая разработка. Я полагаю, что он вколол его вашему эмпату, чтобы тот смог пробить инициал. Да, я об этом и говорю… Нет, это наркотик, вызывающий мгновенное привыкание, поэтому… Нет, Марк, давай об этом после, я не об этом. У Гюнтера было десять доз, значит у Ивана осталось всего … Да, именно. Я буду рад хоть чем-то помочь… Я не догадывался, как он использует…

В Москве Марк через пять минут после разговора с главой европейских механиков направил поиски беглого эмпата по всем существующим в столице наркопритонам.

…

Лину он нашей по чистой случайности. Матвей возглавлял очередной рейд против Бродяжников, которые пользуясь нестабильной обстановкой в городе, решили порезвится на территории северной директории. И проверяя все придорожные мотели, префект неожиданно наткнулся на сбежавшего инициала понтифика.

И вот уже третий день он наблюдает в собственной квартире за полуживым существом, совершенно безучастным и ни на что не реагирующим.

Первые два дня, когда девушка приехала в квартиру префекта, она лишь сидела молча у окна прямо на подоконнике и глядела в пустоту. С утра Лина вставала с кровати, умывалась и садилась к окну. Ни читать, ни смотреть телевизор, ни интересоваться новостями в интернете она не хотела. Тихая и безмолвная, она равнодушно встречала любые попытки префекта ее хоть как-то растормошить. Ела только, когда мужчина ее об этом спрашивал, побеседовать о культурных новостях отказывалась, лишь сидела и молчала.

В конце концов, это надо прекращать!

Когда Лина и на третий день села на подоконнике, глядя в одну точку, Матвей вошел в комнату, уселся перед девушкой на стул, оседлав его, положил руки на спинку и грозно уставился на свою гостью.

- Знаешь, я бы на месте понтифика привязал бы тебя к столбу и влепил несколько розг. Посильнее, чтобы ты как следует прочувствовала все, - нахмурился префект, глядя на девушку, - Говорят, что через задницу быстрее доходит!

Услышав подобные речи из уст вежливого и обходительного префекта, Лина впервые проявила хоть какие-то эмоции. Она повернулась к нему, удивленно глядя. Может послышалось?

- Да, да, выпорол бы как сидорову козу за твое поведение, - ответил Матвей на ее безмолвный вопрос.

Девушка вспыхнула от возмущения и затаенного стыда.

- Я, конечно, очень вам благодарна за приют, Матвей, но мне кажется…

- Мне кажется, девушка, - префект ее бесцеремонно перебил, - ты слишком привыкла, чтобы с тобой носились как с зеницей ока. Как Марк, к примеру.

- Что!?

Матвей встал со стула и подошел ближе к девушке.

- Да ты посмотри на себя! Сидишь тут и от жалости к себе удавиться готова! - он смерил ее презрительным взглядом.

Лина яростно блеснула глазами на префекта.

- Мне кажется, что это не совсем ваше дело, уважаемый префект, - к ней начала возвращаться привычная язвительность и Матвей поздравил себя с небольшим успехом.

- Правда? Нет, я согласен, что случай, произошедший с тобой, неприятен. Но, - он навис над ней, не давая ей ни спрыгнуть с подоконника, ни хоть как-то отвернуться от него, - это требует, чтобы тебя все жалели? Чтобы ты так себя жалела?