Последний алхимик

Римо ответил, что единственное, что ему надо сейчас знать, это направление ветра.

Консуэло, напуганная вылезшими из леса во множестве низкорослыми людьми с темной кожей и с человеческими косточками в носу, спросила у Римо, что происходит.

Римо пожал плечами. Команда в полном составе заперлась в каюте и зарядила пистолеты. Лоцман с перепугу дал задний ход. Чиун велел ему заглушить машину. Он хотел, чтобы его было слышно всем.

Он предложил анкситл-джири выслать вперед своего лучшего стрелка, а сам встал с поднятой ладонью.

— Ну, давай, — сказал он на древнем наречии. — Попади в эту мишень.

И он выставил вперед правую ладонь, широко растопырив пальцы, как бы давая понять, что надо поразить середину ладони. Но лучник хотел побыстрей заполучить золото и все остальное. Он прицелился в середину желтого одеяния, которое было на старике, стоявшем на носу лодки и бросившем вызов чести целого племени.

Короткая стрела зазвенела в воздухе. И оказалась в левой руке старика, прямо у него перед грудью.

— Не очень-то ты меток, червяк! — брезгливо произнес Чиун на древнем наречии.

От стыда охотник потупился и зарядил еще одну стрелу. Он аккуратно оттянул тетиву и послал стрелу в ладонь старика. Из этого лука он с первого раза сбивал птиц в полете. Стрела пропела и остановилась в воздухе, зажатая в руке незнакомца.

Этот человек поймал выпущенную из лука стрелу! Женщины принялись на старинный манер восхвалять охотников и колотить в горшки. Юноши издавали радостные возгласы. Старики плакали. Они снова испытали гордость за то, что принадлежат к племени анкситл-джири. Они не могут убивать людей, они должны охотиться на зверей! У анкситл-джири собственная гордость. И все племя, как один человек, запело славу доблестным охотникам.

Франциско Браун направил визир телескопа на фигуру азиата на носу катера. Он чувствовал, как земля в джунглях колышется от громкоголосого пения. Старик-азиат повернулся к нему лицом и победно улыбнулся прямо в перекрестие прицела.

Глава восьмая

Команда не выходила из каюты. Консуэло отказывалась сойти с палубы. Римо стоял на корме, а Чиун торжествующе поднял руки, приветствуя массу людей, высыпавших из чащи джунглей. Одна женщина поднесла к нему своего малыша, дабы он мог коснуться ручонкой края одежды Мастера Синанджу, который заставил их вспомнить своих предков.

Один великий охотник упал на колени и, приподняв подол бледно-желтого кимоно, стал целовать сандалии.

— Смотри, как надо оказывать почтение, — сказал Чиун.

— Не собираюсь целовать тебе ноги. Ну, ладно, поехали отсюда.

Римо постучал в каюту. Он сказал команде, что все в порядке. Но проводник наотрез отказывался плыть дальше.

— Сколько бы вы мне ни заплатили, я не пойду дальше по этой протоке.

— Мы разыскиваем одного человека, — сказал Римо. — Если он поднялся выше по течению, значит, и мы пойдем вверх.

Проводник украдкой выглянул из иллюминатора и сейчас же зарылся в подушки.

— Выше по течению никто не ходил. Нет никакого смысла идти дальше.

— А как же Брустер? Ведь ваше агентство отвезло Брустера вверх по реке. Если ему это удалось, значит, и нам удастся.

— Это не совсем так, — сказал проводник. — Мы в некотором роде способствовали вашему путешествию.

— Как это вы способствовали нашему путешествию, если мы сами стремились его совершить? — спросила Консуэло.

— Мы вас ввели в заблуждение, хотя и помимо своей воли, — ответил проводник. — Никакого Джеймса Брустера не было в помине.

Один охотник из анкситл-джири проник в каюту и теперь со знанием дела осматривал зубы гида. Потом он удалился, прихватив в качестве сувенира подушку.

— А я знаю, что Джеймс Брустер все же есть, — упорствовала Консуэло.

— Может быть, и тот человек знает этого Брустера, но он никогда не плавал по Амазонке, во всяком случае на наших катерах. Мы получили щедрое вознаграждение за то, что расширим ваш кругозор.

— Что вы хотите этим сказать — вознаграждение за то, что расширите наш кругозор? — спросил Римо.

— Нас подкупили, чтобы мы отвезли вас сюда.

— Кто подкупил? — спросила Консуэло.

— Какой-то человек, который хотел, чтобы вы насладились радостью общения с джири. А теперь давайте уедем отсюда. Этот индеец уже присматривается к моей печенке.

Чиун, который слышал весь разговор, прокричал:

— В моем присутствии он не сделает вам ничего дурного! Это хороший человек. И хорошее племя — анкситл-джири.

— Ты готов хвалить любого, кто поцеловал твои пятки, папочка, — съязвил Римо.

— Не самый плохой способ выразить почтение, — сказал Чиун и выставил вперед правую ногу в сандалии: левая уже получила достаточно почестей.

Римо счел своим долгом предупредить проводника, что ничто не помешает индейцу сделать с ним что угодно, стоит только ему на это намекнуть.

— Кто вас подкупил? — спросил он.

— Имени его я не знаю, но он был весьма убедителен в том, что вам следует сказать, будто Джеймс Брустер отплыл вверх по Амазонке. Это был красивый человек. Уберите, пожалуйста, от меня этого индейца.

— Блондин? — спросила Консуэло.

— Очень светлый, — подтвердил проводник.

Консуэло отвернулась от кабины и закрыла лицо руками.

— Это я втравила вас в авантюру. Я привела вас сюда — как безмозглая девчонка. Глупая, доверчивая, влюбчивая девчонка. Это я во всем виновата.

— Ш-ш-ш, — призвал ее к тишине Чиун. Он собирался принародно благословить склоненные головы старейшин племени.

— Он был такой красивый, Римо! Красивее мужчины я в жизни не встречала. Я ему поверила.

— Бывает, — сказал Римо.

— Он сказал, что он из НААН — Национального агентства по атомнадзору, которое контролирует все ядерные объекты и станции в стране. Документы у него были в порядке. И он все время спрашивал о вас.

— Я его где-то видел, — сказал Римо.

— Но я сама проверила список пассажиров. Брустер был среди пассажиров, летевших в Рио. Я дважды сверила паспортные данные. Он точно был на борту. Я убеждена, что он улетел в Рио.

— Охотно верю, что он улетел в Рио. Только не в это болото. Давайте поищем в Рио.

— Но это огромный город. Мы ведь там никого не знаем.

— Можем попросить, и нам помогут. Надо только вести себя как можно более любезно, — сказал Римо.

Ниже по течению от берега со скоростью пули отделилась моторная лодка с очень светлым блондином за рулем. Взметнув фонтан брызг высотой в три метра, она направилась вниз по протоке в сторону Рио. Чиун видел, что Римо провожает лодку взглядом.

— Мы еще не едем, — сказал Чиун. Вожди племени готовили танец восхваления, за которым должны были последовать песнопения во славу того, кто явился в желтых одеждах. — Очень достойные люди, — сказал Чиун. — Конечно, если вы знаете летописи Синанджу.

— Да, достойные, если тебе нравится, чтобы тебе в джунглях лизали пятки, — сказал Римо.

На сей раз они оба говорили по-английски. Консуэло слушала как завороженная. От нее не укрылась суть происходящего, она видела эту массу восторженных лиц. Кто они такие, эти двое? И почему оказались с нею заодно?

— Из хроник ты узнаешь о разных народах. Ты узнаешь о том, кто они и кто ты. Ты постигаешь науку выживания.

Консуэло спросила у Римо, о каких хрониках идет речь.

— Да так, сказки, — отмахнулся Римо.

— Но я видела, что случилось с джири. Это больше, чем сказки.

— Внешне там все правильно — имена, конкретные события. Но все это — чистая пропаганда. Хорошие — это те, кто платит своим наемникам. Вот и все.

— Так значит, вы — наемники? Но ведь это незаконно!

— Только если вы не на той стороне.

— А вы на кого работаете?

— Вы не поняли, — Римо решил не продолжать. Он опять обратился к Чиуну: — Эти насекомые сейчас сожрут Консуэло живьем, а тебе дикари ноги сотрут до мозолей. У тебя кожа не привыкла к такому почету. Не пора ли начинать представление?