Страница 51 из 119
- Откуда это у тебя? - ее голос дрожал, что заставило Олиф и насторожиться и испугаться одновременно.
- Старик дал, - чуть приврала девушка.
- Какой старик?
- Тот, что со мной в тюрьме сидел.
- Странно... он никому его не отдавал. Всегда на шее носил, как же я не заметила-то... ведь не было же на теле у него... - невнятно забормотала женщина, а потом вдруг подняла взгляд на удивленную девушку. - Ты уверенна, что он сам тебе его отдал?
Только Олиф открыла рот, чтобы честно сознаться: "Нет, он мне его вообще не отдавал", как Фрида продолжила:
- Ну да, конечно сам. Еще бы... но почему тебе? Ладно, старый пень дураком не был, может и правильно. Слушай, - теперь ее голос зазвучал тверже, но не громче, а, наоборот, тише, - повесь на шею, и ни в коем случае не снимай, поняла?
Олиф кивнула, позволяя морщинистым пальцам надеть на себя веревку с загадочным ключом.
- Он никому его не отдавал, даже в руках подержать и то жмотился. Эта вещица очень многое для него значила, не потеряй ее. Если он ее хранил, то и ты храни. Она ценная.
- Вы знаете этого старика? - удивленно спросила девушка.
- Знала.
- Что значит - знала?
- Убили его. Два дня назад.
***
К тому времени, как в дверь комнаты, наконец, постучали, Ринслер уже встал. Вообще-то он не любил, когда с ним начинали нянчиться, как с этими тупыми змеями. Вчера девчонку он заставил этим занимать только из вредности - что поделать, иногда он любил злорадно наблюдать, как кто-то на него горбатится.
В комнату плавной походкой вплыла Рэй. Ее пышные рыжие волосы придавали ей поистине детский и миловидный вид. С первого взгляда и не догадаешь, что это отменная стерва. Правда, не всегда, конечно.
Усмехнувшись собственным мыслям, Ринслер на автомате поцеловал "лапочку" в губы, оттянул маленькую, но проворливую ручку от своей груди и обошел надувшую губы девушку.
- Ты не в настроении, милый? - деланно обиженно поинтересовалась она.
- Нет, наоборот. Но ты мне пока не нужна.
- А почему ты уже одет? Я думала, что застану тебя еще в кровати. - Девушка улыбнулась, лукаво прикусив свою нижнюю губу, и ее рука дернулась к ремню темных штанов.
- Я, кажется, ясно выразился, - голос Ринслера приобрел стальные нотки.
- Конечно, - тут же одернула руку "лапочка".
- Кстати, у меня для тебя новость.
- Какая? - глаза рыжей загорелись азартно-страстным огнем.
- Теперь тебе придется работать в два раза меньше.
- То есть?
- Тебе будет помогать новенькая, как ее там... Олиф.
- Что-о? - улыбка медленно сползла с ее лица, огонь из глаз исчез практически так же неожиданно, как и появился.
- Ты не рада? - наигранно удивился Ринслер. Он прекрасно видел отношение этой рыжей бестии к девчонке, и оно его очень забавляло.
- Но ведь она же... она же...
- Что?
- Зачем ты это сделал?!
- Сделал что?
- Взял ее!
- Ее я еще не брал, - похабно усмехнулся мужчина, а затем более спокойно добавил: - Не знаю, захотелось.
Он подошел к серванту, налил в заранее приготовленный бокал хорошего виски и с наслаждением выпил ядреную жидкость.
- Дорогая, побудь здесь, ладно? - Подошел к девушке, чуть приобнял ее за талию, на секунду уткнувшись носом ей в волосы. - А мне пора на тренировку. Нужно быть готовым к лучшему дню в моей жизни.
Это будет действительно лучший день в его жизни. Он, наконец, поквитается со своим лучшим другом. Бывшим лучшим другом.
***
Олиф скромно топталась на месте, не зная, что делать с разобиженным змеем. Несмотря на тот позорный случай, ее все же оставили с Кнутом, и даже позволили самостоятельно его вымыть. Правда, взгляд Макса, прожигающий дырку в ее спине, больше раздражал, чем помогал.
- Кнут? - робко начала девушка.
Змей поглубже уткнулся мордой в стену, которая все никак не давала ему отвернуться полностью.
- Прости меня, - жалостливо добавила Олиф, вдруг поймав себя на мысли, что извинения у нее выходят одинаковые, что для человека, что для змеи.
Как еще его разжалобить, она не представляла. Вертикальные зрачки имели одно преимущество - если уж они изображали злость, то злость эта была такой впечатляющей, что по телу пробегала дрожь. Девушка в который раз устало вздохнула, чувствуя себя собакой, укравшей котлету со стола любимого хозяина, и решила, что раз слова не помогают, нужно приступать к действиям. Она взяла тряпку (на этот раз так тщательно ее рассмотрев, что даже свирепый Макс уважительно закивал), смочила ее в спирте и приблизилась к змею, чтобы начать его мыть. Тот, помня печальный опыт прошлой тряпки, шарахнулся от нее, как от оголенной сковородки. Стена так впечатляюще заскрипела, что Олиф тут же рассыпалась в извинениях:
- Не надо, стой-стой-стой! Прости! Слышишь меня? Извини. Все, видишь, я кладу тряпку обратно. Вот так, хорошо, видишь, да? Прости, прости меня.
На Макса было страшно смотреть. Такого злобного лица она даже у Лекса не видела.
- Ты! - выплюнул он. - Ты!!! Это все ты!!! Ты все испортила! Ты оставила в его душе рану на всю жизнь! Он никогда тебя не простит!! Никогда!!
- Но...
- Никаких но! Вымаливай прощение! Живо!!! Иначе ноги твоей здесь больше не будет!
"И слава Берегиням", - зло подумала Олиф, но вслух ничего не сказала.
- Давай-давай! Чего стоишь?
- Макс!! - донесся до них истеричный голос одной из "змеемоек" или, скорее, "змеенянек".
- Что? - нехотя крикнул в ответ тот.
- Макс!!! - было ясно, что проблема ждать не может. Парень, обречено вздохнув, надавал Олиф кучу указаний и наставлений, и отправился устранять причину таких жутких криков.
Девушка повертела в руках тряпку. Как обходиться с детьми, она еще более менее имела представление, но со змеями?! По сути - это тот же ребенок, вот только силы у него раз в сто больше, и чуть что не так, можно получить такие увечия, что потом вообще на всю жизнь останешься калекой - в лучшем случае. При воспоминании об увечиях, спина тут же заныла, словно только и ожидав какого-то сигнала.
Олиф потерла лоб, потопталась на месте, попыталась как-то поговорить со змеем, даже обошла его с двух сторон, но никакого результата не получила. Макс все не возвращался, и, в конце концов, устав от бесплодных попыток расшевелить ранимого змееныша, девушка просто уселась на пол рядом с ним, устало вздохнув.
- Знаешь, - злобно всплеснув руками, сказала она, - был бы тут Лекс, ох тебе бы не поздоровилось! - Именно его манере общения девушка в данный момент очень позавидовала.
Кнут так быстро развернул свою морду, что Олиф чудом не вскрикнула от неожиданности. Два зрачка злобно посмотрели на нее, и девушка искренне подивилась такой перемене настроения.
- Ого, - опешила она и поднялась на ноги. - Что вызвало такую реакцию? Лекс, верно? Да, точно. Что-то тут все странно реагируют на это имя...
Зрачки чуть сузились и снова расширились.
- Знаешь, кто это? - попыталась продолжить беседу (вернее, монолог) девушка. - Вижу, что знаешь. Что, он тебе не нравится?
Кнут презрительно зашипел.
- О, я тебя понимаю. Мне он тоже не нравится. Редкостный гад, да?
"С-с-сволочь", - прошипел мужской голос у нее в голове.
- Удивительно, он что, тут всем успел насолить? А тебе он что сделал? Предал?
"Нет".
- А за что ты его не любишь?
"Прос-сто так". - Кнут снова отвернулся к стенке.
- Просто так? - удивилась Олиф. - Правда?
Но змей решил, что на сегодня он достаточно наговорился и снова впал в состояние "меня здесь нет, но это не значит, что меня не нужно любить". Девушка разочарованно уселась на пол и печально вздохнула. Ей не хотелось нянчиться с избалованной змеюкой, прислуживать Ринслеру и вообще терпеть все это. Был бы у нее выбор...