Кровавый закон

   - Милая картина, - раздался рядом до жути слащавый голос.

   Олиф повернула голову и увидела перед собой две женские ноги. Медленно подняла глаза, чтобы посмотреть на их обладательницу, и встретилась с ее взглядом, более презрительным. Рыжая надменно возвышалась над растерявшейся девушкой, и медленно водила длинным коготком по стенке, на которую опиралась.

   - Пушок решила, что всех умнее? - поинтересовалась "лапочка", и, не дождавшись ответа, добавила: - Ну конечно, она же и впрямь умнее.

   - Чего ты хочешь? - осторожно спросила Олиф, копчиком предчувствуя надвигающуюся бурю.

   - А ты? Я слышала, ты в служанки к Ринслеру заделалась...

   - Он сам...

   - Ты решила, поиграть в кошки-мышки? А, мышка? - Рэй особенно подчеркнула последнее слово, явно давая понять, кто в этой несуществующей игре победитель. - Хочешь мое место занять, Пушочек?!

   - Он же сам... - пыталась возразить девушка.

   - Еще раз увижу тебя с ним, - рыжая поближе наклонилась к Олиф, чтобы угроза прозвучала внушительнее, - огребешь по полной, детка. Ты, видно, забыла, где твое место. Мы тут с такими дурочками не церемонимся, ясно? Я тебя утоплю, если ты попытаешься хотя бы заговорить с ним. Он тебя возненавидит, ясно тебе, Пушок? Ясно?!

   - Ясно, - буркнула Олиф, осознавая, что Ринслер с этой чокнутой - идеальная пара. Два неуправляемых, бешеных зверя.

   - Вот и хорошо. А теперь вставай.

   - Что?

   - Вставай, сказала. Или мне еще раз повторить?

   Олиф продолжала сидеть на месте.

   - Я сказала: вставай!

   - Зачем? - Ор она еще могла стерпеть, но драку - нет, поэтому старалась говорить как можно четче и спокойнее.

   - Затем. Видишь поднос? - "Лапочка" ткнула пальцем куда-то в сторону. - Бери его и неси на Бои.

   - Что? - опешила Олиф.

   - Не беси меня, Пушок. Бери поднос и неси на Бои. Приказ Ринслера, не исполнишь - тебе же хуже. Там сейчас такое, что лучше поспеши.

   Наглая улыбочка, явно намекала на то, что если Олиф в очередной раз оплошает, то рыжая не расстроится.

   - Я бы на твоем месте не стала нарываться.

   С этими словами Рэй развернулась и быстрым шагом удалилась, так виляя при этом попой, что даже Макс споткнулся о ведро, пока шел к сгорбившейся и уткнувшейся лбом в коленки девушке.

   - Ты чего сидишь, а?! - возмутился он, после того, как поднялся и отряхнулся.

   Олиф не ответила. К черту какого-то Макса. К черту рыжую дуру. Они все тут ненормальные, абсолютно невменяемые и неуправляемые. Это было самым страшным, потому последствия за неподчинение были ужасными. Уж она это знала, как никто другой.

   "Возьми поднос, и иди на Бои", - раздался ворчливый голос Кнута у нее в голове.

   - Я не могу, - покачала головой она.

   - Чего не можешь? Работать? Тогда проваливай отсюда, лентяйка! - тут же воскликнул рядом стоявший парень.

   "Иди. Иначе Ринслер тебя накажет", - настаивал голос.

   - Тебе-то что за дело?

   - Мне? Мне?! Я тут главный, и я могу вышвырнуть тебя отсюда в любую секунду!!

   "Там сейчас невероятный бой. Если расскажешь про него, позволю себя вымыть".

   Олиф удивленно подняла голову.

   - Правда?

   - Конечно, правда! Что я, по-твоему, врать сюда пришел?! - возмущался Макс.

   "Правда-правда, кроме тебя туда из этих никто не попадет. Иди быстрее уже!".

   - Ладно, - кивнула девушка, встала, подошла к подносу.

   Она никогда раньше такого не делала.

   "Просто следи, чтобы у каждого была выпивка", - раздраженно подначивал Кнут.

   - Хорошо.

   - Ты куда это?! - заорал Макс вслед удаляющейся девушке.

   Олиф шла быстро, при этом стараясь ничего не разлить и не уронить. В тюрьму ей больше не хотелось. Совершенно не хотелось.

   - Мне нужно на Бои, срочно, - заявила она охраняющему дверь Песчанику. - Проводите меня. Пожалуйста.

   - Не положено, - и головы не повернул тот.

   - Прошу вас...

   - Не положено, - как заведенный повторил он.

   - Это приказ Ринслера. Если вы меня не проводите, он... он... будет очень зол.

   Все-таки, если при имени "Лекс" все презрительно морщились, то при имени "Ринслер" все уважительно боялись.

   Песчаник вывел девушку в темные тоннели. Огромных усилий ей стоило сохранять равновесие в полутьме, где не было видно практически ни единого выступа. Раньше она не придавала этому значения, пока ей не пришлось "подрабатывать разносчицей". Все-таки поднос был жутко тяжелым, и обе руки быстро затекли. Девушка не видела, насколько сильно качается жидкость в бокалах, и потому шла очень медленно, отстав от Песчаника на довольно большое расстояние.

   - Быстрее, - еле выговаривая гласные, поторопил он.

   - Иду, - сквозь зубы выдавила Олиф.

   Тоннель все не кончался. Еще бы немного и по всему лабиринту наверняка бы разнеслось громкое звяканье разбившихся бокалов и всплеск разлившихся напитков, но Олиф вдруг поняла, что они, наконец, дошли. Еще даже не замелькал свет, а до них уже доносились яростные крики. Когда Песчаник довел девушку до конца, крики стали давить на уши так, что, казалось, еще немного, и тебя просто напросто расплющит. Олиф поморщилась, завернула за угол и... оторопела.

   Помещение по размерам напоминало общую столовую: такое же большое. Только потолок был намного выше, и, судя по всему, за счет того, что достигал поверхности земли. В нем виднелись довольно объемные дыры, которые не только пропускали воздух, но и песок, осыпающийся на арену. Сама же арена была ограждена высокими выступами, чтобы в случае чего, зрителя случайно не побили вместо бойца.

   На настоящую арену - круглую, с множеством сидений вокруг, и орущими на них людьми, - она походила мало, однако как раз орущих людей тут было хоть отбавляй. Вернее, для подземных лабиринтов - хоть отбавляй. Никаких выступов, чтобы присесть, и, похоже, зрители тут состояли исключительно из воинов и некоторых Песчаников, только изредка мелькали "лапочки" с подносами.

   Олиф застыла посреди всей этой ликующей толпы. И хотя освещения от прорывающихся внутрь солнечных лучей явно было мало, распознать, что на арене дерется Ринслер, не составило большого труда.

   Один из воинов схватил с подноса бокал с красной жидкостью, отхлебнул чуть-чуть и заорал во всю мощь: "БЕ-Е-ЕЙ!!!", а затем вернул бокал на место. С его края красноречиво капнула мужская слюна.

   От шума вокруг у Олиф закладывало уши, ее пихали со всех сторон, буквально заставляя по инерции передвигаться серди всех этих упитанных тел, лишь бы не потерять равновесие.

   Девушка с трудом пробиралась сквозь толпу, пытаясь найти более менее свободное пространство, чтобы хотя бы перевести дух. И нашла. Вот только дух перевести не получилось. Она, стиснув зубы, терпела все шлепки по попе (ответить у нее просто не хватало ни сил, ни мужества), любезно подставляя каждому воину поднос с наполовину опустевшими бокалами. Жуткие крики вокруг вызывали у нее только нескончаемую головную боль, но тут внезапно, по всему помещению разнеслось единогласное: "У-У-У-У!", и это заставило ее посмотреть на арену.

   Лучше бы она этого не делала.

   Теперь стало ясно, почему этот бой был таким важным для всех.

   Наконец-то встретились два друга. Два кровных брата и два кровных врага.

   То, что Лекс проигрывал, было ясно невооруженным глазом, даже можно было ближе не подходить. Весь в крови он лежал на песочной глади, и получал жестокие удары, то по ребрам, то по животу. Он даже не пытался подняться - в этом не было необходимости. Стоит ему встать, как Ринслер снова повалит его на землю и начнет бить еще сильнее. Рядом стояли люди и кричали настолько живо и бодро, словно это они участвовали в неравном бою, словно это их предал Лекс. Словно это они мстят с каждым новым ударом, с каждой лишней каплей крови.