Двойник Декстера

“Вы не видели что-нибудь еще?” - сказала Дебс. “Никаких подозрительных машин?”

Кокрейн моргнул, очевидно, все еще борясь с желанием ударить кулаком своего приятеля. “Это час пик”, - сказал он, немного раздраженно. “Как я мог заметить подозрительную машину в таком потоке машин?”

“Если я скажу тебе, как”, - сказала Дебс, то тебе придется снять с себя обязанности полицейского.

Винс сказал - “Бум”, очень тихо, и полицейский около Кокрейна издал глухой звук, пытаясь подавить смех.

По некоторым причинам, Кокрейн не посчитал эту шутку забавной, и он прокашлялся снова. “Посмотрите на это”, - сказал он.

“Есть десять тысяч проходящих автомобилей, и они все притормаживают для осмотра. К тому же еще идет дождь, из-за которого я почти ничего не вижу. Вы расскажете мне, как нужно правильно искать среди потока машин, и я начну смотреть на этот поток машин по-иному? Все верно?”

Дебс уставилась на него без выражения. “Уже слишком поздно”, - сказала она, и она отвернулась, вернулась обратно к бесформенной куче в Краун Вике. “Декстер”, - она позвала меня через своё плечо.

Я предполагаю, что она думает, что я знаю, что здесь произошло. Моя сестра всегда предполагала, что у меня всегда есть своя мистическая версия совершенного преступления. Она была убеждена, что я буду знать немедленно все о больных и убийственных фриках, с которыми мы столкнулись после одного быстрого взгляда на их ручную работу, просто потому, что я был больным и убийственным фриком сам. И так каждый раз, когда она сталкивалась с невозможно гротескным убийством, она ожидала, что я предоставлю имя, местоположение и номер социального страхования убийцы. Довольно часто я угадывал, управляемый мягким голосом моего Темного Пассажира и полным пониманием моего ремесла. Но на сей раз, у меня ничего не было для нее.

Отчасти и от неохоты, я хлюпая, стоял около Деборы. Я очень не хотел разочаровать свою единственную сестру, но у меня не было ничего, что я мог бы сказать в ответ. Это было столь диким, зверским, и неприятным, что даже Пассажир скривил свои губы с неодобрением.

“Что ты думаешь?” - Дебора сказала мне, понижая свой голос, поощряя меня говорить откровенно.

“Нууу”, - сказал я, “кто бы это ни был, он вышел за рамки общепринятых норм, он душевнобольной”. Она уставилась на меня, как будто ожидая продолжения, и когда было ясно, что я ничего больше не добавлю, она покачала головой. “Ни хрена”, - сказала она. “Ты понял это, исходя из собственных соображений?”

“Да”, - сказал я, основательно раздраженный. И только после одного быстрого взгляда через окно. “Под дождём. Да ладно тебе, Дебс, является ли этот труп действительно Клейном”.

Дебора посмотрела внутрь автомобиля. “Это он”, - сказала она.

Я вытер маленький приток реки Миссисипи со своего лба и изучил автомобиль. Я даже не мог сказать наверняка, что труп внутри вообще является человеком, но моя сестра казалась довольно уверенной, что эта бесформенная лепёшка была Детективом Клейном. Я пожал плечами, естественно, получив поток воды по моей шее. “Как ты можешь быть уверена?”

Она кивнула на край лепёшки. “Лысина”, - сказала она. “Это - лысина Марти”.

Я посмотрел снова. Тело лежит поперек сидений наподобие холодного пудинга, аккуратно устроенное и очевидно неповрежденное, непроколотое. Не было никаких видимых разрывов в коже и никаких очевидных луж крови, и все же измельчение, которое принял Клейн, было тотальным, ужасающим. Верхняя часть черепа, возможно, была единственной частью тела, которая не была разрушена, вероятно потому, чтобы не дать Клейну умереть слишком быстро. И, конечно же, край сальных волос вокруг ярко-розового круга голой кожи действительно выглядел очень похожим на то, что я помнил о лысине Клейна. Я не совсем был уверен, что это действительно был Клейн, но я не был настоящим детективом, как моя сестра. “Может быть это труп девушки?” - я спросил её, я сказал это только потому, что был мокрым, голодным и раздраженным. ‘Ты можешь определить пол человека по их волосам?”

Она посмотрела на меня, и на один ужасный момент я подумал, что я зашел слишком далеко, и что она собирается ударить меня по бицепсу одним из своих сильных ударов рукой. Но вместо этого, она посмотрела на оставшуюся группу судебных экспертов, указала на автомобиль и сказала: “Откройте его”.

Я стоял под дождём и смотрел, как они это делали. Дрожь, казалось, прошла через всю группу наблюдателей, когда двери машины распахнулись; и это был полицейский, умерший таким образом, один из нас, так ужасно забитый в небытие, и все смотрящие полицейские приняли это за очень личное оскорбление. Но хуже, чем это, так или иначе, мы были все совершенно уверены, что это может снова произойти с одним из нас. В скором времени это ужасное измельчение обрушится на одного из нашего малочисленного племени, и мы не могли знать, кто, или когда, мы только знали, что это произойдёт.

Было новолуние, и темное время для Декстера; там был страх, распространяющийся через все ряды полицейских Майами, и, несмотря на всю эту страшную тревогу, Декстер стоял промокший, в его голове крутилась только одна темная мысль:

“Я пропустил свой обед”.

ГЛАВА 4

Было уже десять вечера, когда я закончил, и я чувствовал себя так, как будто я стоял под водопадом последние 4 часа. Даже так, было бы позорно идти домой, не проверив пару имён из моего списка. Таким образом, я неспеша проверил пару адресов, так как они были на моём пути. Первый автомобиль был припаркован прямо перед домом; его багажник был незапятнан, и я проехал мимо.

Второй автомобиль находился в гараже, скрытый тенями, и я не видел багажник. Я замедлился до черепашьей скорости, и стал осматривать подъездную дорогу к гаражу, как будто бы я заблудился и просто осматривал окрестности. Было что-то на багажнике, и как только я посветил фарами, это что-то двинулось, и самая жирная кошка, какую я когда-либо видел, умчалась прочь. Я развернул свою машину, и поехал домой.

Уже было одиннадцать часов вечера, когда я припарковался перед своим домом. За входной дверью горел свет, я вышел из автомобиля и встал перед дверью, освещенный этим светом. Дождь наконец перестал, но в небе все еще висели низкие темные облака, заполоняющие небо, и это напомнило мне о событиях двухнедельной давности, и эхо тревоги снова прогремело сквозь меня. Я уставился на облака, но они не показались мне запуганными. Мы сделали тебя мокрым, они глумились, и ты стоишь там внизу как тупица, в то время как твоё тело до сих пор покрыто гусиной кожей.

Так оно и было. Я закрыл дверь машины и пошел в дом.

Дома было относительно тихо, так как детям нужно было идти в школу. Коди и Астор уже спали, и ночные новости тихо доносились из телевизора. Рита дремала на кушетке с Лили-Энн на коленях. Рита не проснулась, когда я вошел, но Лили-Энн посмотрела на меня радостными, довольно бодрыми глазами. “Дя”, - сказала она. “Дя Дя Дя!”

Она признала меня сразу, замечательная девочка. Я чувствовал, как мои тревоги уходят прочь, когда я смотрел на её счастливое маленькое личико.

“Лили-вилли”, - ответил я ей со всей своей серьёзностью, требуемой для случая, и она засмеялась.

“Ох!” - сказала Рита, резко проснувшись и моргая, посмотрела на меня.

“Декстер, ты уже дома? То есть я не то хотела сказать”, - сказала она. “Я имею в виду, ты очень поздно вернулся домой. Снова”.

“Мне очень жаль”, - сказал я. “Я задержался на работе”.

Она смотрела на меня в течение долго времени, моргая, и затем она покачала головой. “Ты насквозь промок”, - сказала она.

“Шел дождь”, - рассказал я ей.

Она моргнула еще несколько раз. “Дождь закончился еще час назад”, - сказала она.

Я не мог понять, какое это имеет значение, но я был полон вежливости, и таким образом, я просто сказал ей: “Нууу, я просто ходил на шоу”.

“Ох”, - сказала Рита. Она посмотрела на меня глубокомысленным взглядом, и я почувствовал себя немного неловко. Но, наконец, она вздохнула, и покачала головой. “Хорошо”, - сказала она. “Ты должно быть… Ох. Твой обед. Ты добирался так долго. Ты голоден?”