Двойник Декстера

Винс уже был в лаборатории, когда я вернулся, и мы пошли работать. И мы действительно попробовали наши лучшие средства. Мы выполнили каждый тест, какой мы смогли только придумать: визуальный, химический, электрический, и не смогли найти ничего, что заставило бы мою сестру улыбнуться. Дебора вызывала нас всего лишь три раза, что показало её удивительно самообладание. Нам действительно нечего было ей сказать. Я думал, что это обёртка была очень похожа на обёртку, в которую заворачивают тако, и что она пришла из обеденного фургона, но я не мог поклясться в суде, что это именно она.

В пределе полудня эффект от таблеток от насморка исчез, и я начал чихать снова. Я попытался проигнорировать это, но трудно сделать высококачественную работу, если к носу постоянно будет приложен платок, таким образом, я прекратил попытки и сдался. “Мне нужно убраться отсюда”, - сказал я Винсу. “Прежде, чем я забрызгаю соплями вещественное доказательство”.

“Это не может повредить тако”, - сказал он.

Я пошел обедать один, в тайский ресторан около аэропорта. Не то, чтобы рассматривание бумажек от тако сделало меня голодным, но я всегда полагал, что чаша пряного тайского супа борется с насморком лучше, чем что-либо еще, и к тому времени, когда я съел суп, я мог почувствовать, что мой организм испаряет нездоровые молекулы, вытесняя простуду через мои поры и возвращая их в экосферу Майами, где они оставались. Я фактически чувствовал себя намного лучше, и это заставило меня оставить чаевые, которых были немного больше положенного. Но поскольку я вышел за дверь в послеполуденную жару, переднюю часть моего черепа словно взорвало мощным чихом, и сопроводительная боль ударила в мой скелет, как будто кто-то сжимал тисками все мои кости.

Счастье - иллюзия, и иногда это тайский суп. Я сдался и по пути остановился в аптеке, чтобы купить еще таблеток от насморка. На сей раз я принял три штуки, и к тому времени, когда я вернулся в офис, пульсирование в моём носу и мох костях немного спало. Было ли это эффектом супа или таблеток, но я начал чувствовать себя способным справится с любой обычной болью, которую день мог бы бросить в меня. И поэтому я был более менее подготовлен к неприятным происшествиям, но ничего не произошло.

Остальная часть дня была абсолютно беспрецедентной. Мы продолжали работать, используя весь наш массивный навык над тем, что было довольно неосновательным доказательством. Но к концу дня, единственная вещь, которую я узнал, состояла в том, что Масука не любил всю мексиканскую еду, не только тако. “Если я ем их еду, то у меня бывает вонючие газы”, - сказал он мне. Это пагубно сказывается на моей общественной жизни”.

“Я и не знал, что у тебя она есть”, - сказал я. У меня была крошка от оболочки тако под микроскопом и тщетная надежда на нахождение некоторой крошечной подсказки, в то время как Винс исследовал пятно жира на обертке.

“Конечно, у меня есть общественная жизнь”, - сказал он. “Я хожу на вечеринки каждую ночь. Я нашел волосок”.

“Какие такие вечеринки?” - сказал я.

“Нет, нашел волосок в жиру”, - сказал он. “Чтобы ходить на вечеринки, мне приходится бриться каждый день”.

“Слишком много информации”, - сказал я. “Он на самом деле человеческий?”

“Да, я уверен”, - сказал он. “Много мужчин бреются”.

“Волосы”, - сказал я. “Действительно ли этот волос человеческий?”

Он нахмурился в свой микроскоп. “У меня есть предположение, что это шерсть грызуна”, - сказал он. Другая причина, по которой я не ем мексиканскую еду.

“Винс”, - сказал я. “Шерсть крысы не является мексиканской специей. “Она там, потому что этот тако сделан в запущенном обеденном фургоне”.

Эй, я не знаю; ты гурман”, - сказал он. “Мне нравится есть где-нибудь в таком месте, где есть стулья”.

“Я никогда не ем один”, - сказал я. “Что-нибудь еще?”

“Неплохо бы чтобы там были еще столы”, - сказал он. “И настоящее серебро”.

“Что-нибудь еще в жиру”, - сказал я, выигрывая очень жесткую борьбу против стремления вдавить большим пальцем глаза в его глазницы.

Винс пожал плечами. “Это просто жир”, - сказал он.

У меня не было подвижек с моей крошкой тако. Просто там ничего не найти, за исключение что оно было сделано из отборного зерна с добавлением неорганических химикатов, вероятно консервантов. Мы сделали все возможные тесты, не разрывающие обёртку, и не обнаружили ничего существенного. Словесное остроумие Винса не дало нам волшебного скачка к более высокому уровню, и под конец рабочего дня моё настроение не поднялось. В любом случае, я чувствовал себя лучше, чем утром. Я отразил последнюю телефонную атаку Деборы, запер доказательства и пошел к двери.

“Разве ты не хочешь сходить за тако?” - позвал Винс, как только я толкнул дверь.

“Иди в задницу”, - сказал я. После всего, что произошло, я действительно заслуживал один выстрела в него.

ГЛАВА 6

Я ехал домой сквозь обычный трафик час-пика, по напрягающей нервы медлительной агрессивной полосе движения, передвигаясь скачками и чуть ли не врезаясь впереди стоящую машину. Охваченный пламенем пикап стоял на обочине Скоростной автомагистрали Пальметто. Голый по пояс мужчина в джинсах и потрёпанной ковбойской шляпе стоял около него, выглядя скучающим. У него была татуировка в виде большого орла на его спине и сигарета в одной руке. Все замедлялись для того, чтобы посмотреть на тлеющий пикап, и позади меня я мог услышать пожарную машину, громогласно визжа сиренами и гудком, поскольку пыталась пробраться сквозь толпу тянущихся зевак. Как только я поравнялся с пылающим пикапом, мой нос начал капать снова, и к тому времени, когда я вернулся домой приблизительно двадцать минут спустя, я чихал, один разрывающий череп чих разрывал меня каждую минуту или около того.

“Я дога”, - крикнул я, как только я прошел за дверь, и какой-то рёв, походивший на звук ракетного обстрела, ответил мне; Коди уже сидел за Вии, трудолюбиво уничтожая всё зло в мире массивной артиллерийской атакой. Он взглянул на меня, затем быстро отвернулся к экрану телевизора; для него это было тёплым приветствием. “Где твоя мать?” - спросил я его.

Он дёрнул головой в сторону кухни. “На кухне”, - сказал он.

Это всегда было хорошей новостью; если Рита была на кухне, то это означало, что что-то замечательное было в процессе готовки. Просто по привычке, я попытался вздохнуть аромат, сама эта идея обернулась очень плачевно для меня, так как он пощекотал мои пазухи, и запустил меня в многократное изнурительное чихание, которое почти поставило меня на колени.

“Декстер?” - позвала Рита из кухни.

“Апчхи”, - ответил я.

“Ох”, - сказала она. Появляясь в дверном проёме, с резиновыми перчатками и ножом в руках. “Ты звучишь ужасно”.

“Блаходарю тебя”, - сказал я. “Почему ты в перхатках?”

“Перхатки? Ох, ты имеешь в виду перчатки. Я делаю для тебя кое-какой суп”, - сказала она, и помахала ножом. “С верхушками шотландского перца, так что я должна… Только в твоём супе, потому что Коди и Астор не будут есть такой суп”.

“Я ненавижу острую еду”, - сказала Астор, спускаясь вниз в холл из своей комнаты, и шлепнулась на диван рядом с Коди.

“Почему у нас должен быть суп?”

“Можешь поесть хот-дог вместо него”, - сказала Рита.

“Я ненавижу хот-доги”, - сказал Коди.

Рита нахмурилась и покачала головой. Маленький локон волос упал на её лоб. “Ну, - сказала она решительно, ходите тогда голодными”. И она поправила локон запястьем и вернулась на кухню.

Я посмотрел Рите вслед, мягко удивлённый. Она почти никогда не выходила из себя, и я не мог вспомнить прошлого раза, когда она говорила нечто подобное Астор. Я чихнул, и затем пошел к дивану и встал позади него. “Вы могли бы немного усерднее попытаться не расстраивать вашу мать”, - сказал я.

Астор подняла глаза и отшатнулась подальше от меня. “Тебе лучше бы постараться не дать мне свою простуду”, - сказала она с очень грозным тоном. Я посмотрел на макушку головы Астор. Часть меня желала вскрыть ей голову плотницкими инструментами. Но другая часть меня понимала, что наказывание детей таким откровенным и интенсивным способом как правило не поощряется в нашем обществе, в обществе, в которое я пытался вписаться в настоящее время. И в любом случае, я едва ли мог обвинить Астор в том, что она показала тот же вид капризной подлости, которую я чувствовал сам. Даже Рита, кажется, почувствовала это. Возможно, некий ядохимикат выпал с летним дождём и заразил всех нас злым отношением. Таким образом, я просто глубоко вздохнул и убежал от Астор и от её чрезмерно плохого настроения, и направился на кухню посмотреть, достаточно ли прошёл мой нос для того, чтобы почувствовать запах варящегося супа. Я приостановился в дверном проёме; Рита стояла у плиты спиною ко мне. Облако ароматно выглядящего пара парило вокруг неё. Я сделал еще один шаг и оценивающе принюхался.

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.