Страница 82 из 105
— Наше путешествие в прошлое закончено, — сказал гид, — Думаю, вы согласитесь, что нам довелось увидеть самое удивительное зрелище в Риме.
С самого края площади я смотрел на собор Святого Петра и думал, что теперь перед моими глазами всегда будет темная улица под опорами нефа вместо неба и гробницы тех, кто жил при самом апостоле.
Молодой американский священник, который, как и я, остановился в монастыре, сказал мне, что собирается внести свое имя в список и, когда до него дойдет очередь, отслужить мессу у алтаря в соборе Святого Петра.
— Вряд ли простой парень вроде меня может надеяться на алтарь Святого Пия X. Туда очередь на недели вперед, — сказал он, — но вдруг я смогу достояться до какого-нибудь другого алтаря.
— Если позволите дать вам совет, — сказал я, — попробуйте получить алтарь Григория Великого. Это именно он послал святого Августина в Англию, так что трудно найти более подходящий алтарь для англоговорящего католика.
Вечером, встретив меня в коридоре, американец воскликнул:
— Вы подали мне блестящую идею! Меня записали на алтарь Святого Григория на семь часов!
Я пришел в собор Святого Петра на следующее утро после шести утра. Площадь была пуста и тиха. Светильники вокруг обелиска все еще горели. Священники всех национальностей торопились через площадь, поднимались по лестнице. В соборе было еще темно. Sanpietrini с ножницами и бутылкой масла в руках занимался светильниками; другие сначала разбрасывали по полу опилки, а потом подметали — древний римский способ уборки мраморных полов, упоминаемый Ювеналом и Марциалом. Собор Святого Петра в утренних сумерках производил сильное впечатление. Без обычных толп он выглядел больше; свечи у алтаря, где уже началась месса, испускали золотое сияние; стеклянный гроб, в котором лежит тело святого Пия X с маской на лице, был ярко освещен.
Ризница собора Святого Петра имеет размеры обычной церкви, и не многим мирянам доводилось видеть ее ранним утром, когда она производит такое сильное впечатление. Чиновник сидит за столом и проверяет по списку имена священников, которые приходят, чтобы отслужить мессу у выбранного ими алтаря. Некоторые алтари «забронированы» на месяц вперед, с семи часов утра до полудня. Одни облачаются, другие ждут. Не успевает один священник вернуться, отслужив мессу, как другой, ведомый мальчиком-прислужником, направляется к освободившемуся алтарю. В комнате, смежной с ризницей, имеется помещение для мальчиков-прислужников, где зорко следят за их поведением. Не знаю, можно ли подобрать какое-нибудь слово, определяющее манеру мальчиков держаться, но, думаю, подошли бы слова «шушуканье» и «шарканье». Разница в поведении священников и их юных помощников очень заметна. Для мальчиков это просто утренняя рутина, а священники целиком поглощены бесценным для них опытом, которого никогда не забудут, — утро, когда они отслужили мессу в соборе Святого Петра! Я с интересом смотрел, как сновали туда-сюда мальчики с их потирами и колокольчиками и как торжественно шествовали мужчины к назначенному алтарю.
Мой молодой американец отслужил мессу у алтаря святого Григория, и я был единственным его прихожанином. f[стоял и думал о великом человеке, чьи останки лежат под алтарем: о святом Августине, бороздившем дороги Кента; о посланиях, отправленных ему Григорием, содержащих советы, что делать с языческими храмами и как решать проблемы с бракосочетаниями, — в общем, наставления, какие сегодня епископ мог бы давать миссионеру в Африке.
После мессы я присоединился к своему американцу в ризнице, и мы вместе отправились в кафе-бар, который, как это ни странно, есть в соборе Святого Петра. Он существует специально для священнослужителей и открывается в полдень, когда мессы уже отслужены и последний отслуживший может наконец разговеться. Мы вдохнули бодрящий запах кофе, источаемый бурлящей кофеваркой на стойке. Позади нее на полках был представлен довольно богатый выбор напитков, включая и великолепную югославскую сливовицу. Жизнерадостная матрона продала нам кофе с булочками, которые мы и съели в молчании под снисходительным взглядом святого Пия X.
Потом мы обошли собор, и я увидел исповедников собора Святого Петра. Они сидели в своих кабинках в южном трансепте церкви, и выслушивали исповеди на восьми языках. На каждой кабинке крупными буквами было написано, на каком языке здесь исповедуют. Только в соборе Святого Петра и в патриарших базиликах в Риме вы сможете наблюдать забавный обычай: исповедник прикасается к голове или плечам прихожанина длинной палочкой под названием bacchetta.
Время от времени мужчина или женщина внезапно опускались на колени, и исповедник, не переставая слушать то, что они шептали ему, брал палочку и легонько ударял коленопреклоненного по голове. Вероятно, подвернувшись этому символическому унижению и вразумлению, люди получают совершенно особое отпущение грехов.
Выбрав кабинку с надписью «английский», я заговорил со священником и спросил его о происхождении этого обычая. Он обратил ко мне свое полное, гладкое лицо ирландца.
— Обычай этот вот откуда, — сказал он, — в старые языческие времена в Риме, отпуская на волю раба, его подвергали символическому наказанию. И Церковь бьет вас по голове, чтобы подать вам знак, что вы отныне принадлежите к свободному братству христиан.
— Графство Корк? — спросил я.
— А как вы узнали?! — воскликнул он.
Нас прервала женщина, проскользнувшая в исповедальню со своим узелком грехов; скоро она выпорхнет оттуда, став гораздо счастливее.
Мы продолжили нашу прогулку, и американец спросил, что произвело на меня в соборе Святого Петра самое сильное впечатление. Я ответил, что не его размеры, а его целостность, непрерывность. В мире больше нет ничего подобного. Семя веры и любви, брошенное на склоне этого холма в языческом Риме, выросло в святыню, и размеры собора, в котором ты просто теряешься: куда смотреть и чего искать, несколько сбивают с толку, отвлекают от назначения этой святыни. Собор развился в нечто превзошедшее все ожидания его основателей. Здесь не только усыпальница святого Петра; это также место, где находится приписываемый ему трон. Он заперт недалеко от позолоченной трибуны Бернини в западном конце церкви. Здесь хранятся также четыре величайших реликвии: плат Вероники, голова святого Андрея, большой фрагмент Креста Христова и Святое Копье.
Мой приятель ушел, а я отправился посмотреть на прекрасную «Пьету» Микеланджело. Он изваял ее, когда ему было двадцать четыре. В нескольких шагах — балдахин над гробницей святого Петра, который он спроектировал в семьдесят два года и за чьим возведением наблюдал до самой своей смерти в девяносто. Здесь, в нескольких шагах друг от друга, — начало и конец жизни гения.
«Пьета» — единственное из великих творений Микеланджело, которое мастер подписал. Слова «Микеланджело Буонаротти, флорентиец, сделал» можно прочитать на кушаке Мадонны. Глядя на обессилевшее тело Спасителя, только что снятое с Креста и лежащее на коленях у матери, я подумал о Гефсиманском саде, о муках Христа, о бичевании, о Распятии, наконец. Создав эту фигуру, скульптор воплотил в мраморе последние страницы Евангелия. Лицо Мадонны, глядящей на мертвое тело Христа, выражает печаль, слишком глубокую для слез.
Мало кто замечает витые колонны на балконах пилона и женские скульптурные образы на опорах балдахина. Если, стоя под куполом, вы взглянете вверх на балконы, расположенные в поддерживающих купольный свод пилонах, то увидите в нишах витые белые колонны из чистейшего мрамора, похожие на старинные леденцы. Из бесчисленных предметов, представляющих здесь интерес с исторической точки зрения, они — самые интересные, так как восходят непосредственно к Константину. Шесть из этих колонн были присланы императором, говорят, из Греции, когда строился старый собор Святого Петра, чтобы они поддерживали купол над гробницей. Возможно, это были первые витые колонны такого рода, и, как писал профессор Уорд Перкинс, «поставленные так, как они были поставлены, они должны были привлекать внимание и вызывать восхищение у всякого, кто входил в собор Святого Петра. В Средние века их неоднократно копировали». Отголоски есть и в Лондоне — витые колонны вокруг гробницы Эдуарда Исповедника в Вестминстерском аббатстве.