По сценарию мафии

– Я хотела извиниться, Гарри, – произнесла Райдер.

– За что?

– Недоглядела пистолет. Похлопала его по ногам до самых ступней и ничего не почувствовала. Не понимаю почему.

– Пистолет очень маленький, – объяснил Босх. – Пауэрс мог спрятать его в обуви. Не терзайся, Киз, вина не только твоя. Все хороши. Нам с Эдгаром следовало лучше за ним смотреть в туалете.

Райдер кивнула, однако Босх чувствовал, что она переживает. Он поднял голову и увидел, что совещание закончилось. Начальник полиции и его помощник вышли, за ними последовали Левэлли и сотрудники отдела внутренних расследований. Все направились в передний коридор. Видимо, не хотели светиться в дежурной части и решили обойти кругом, если их машины стояли на парковке во дворе. А может, просто не желали разговаривать с Босхом, Эдгаром и Райдер. Нехороший признак, смекнул Гарри.

В кабинете остались лейтенант и Ирвинг. Биллетс сделала знак подчиненным, приглашая к себе. Трое детективов поднялись и поплелись к начальству. В кабинете Эдгар и Райдер сели, а Босх остался стоять.

– Шеф, вам слово, – предложила лейтенант.

– Хорошо, – начал Ирвинг. – Он уткнулся в лежащий перед ним лист бумаги с пометками. – За несанкционированное расследование и ошибки при обыске и сопровождении арестованного каждый из вас отстраняется от работы на два срока без сохранения содержания и еще на два срока с сохранением содержания. Наказания соответственно следуют одно за другим. Весь срок составляет два месяца. Согласно процедуре вы имеете право обжаловать решение в комиссии по правам.

Ирвинг выждал несколько секунд. Наказание оказалось строже, чем ожидал Босх, но на его лице ничего не отразилось. Он слышал, как тяжело вздохнул Эдгар. Гарри знал, что комиссия по правам крайне редко отменяет решения начальника полиции. Для отмены решения требовалось, чтобы два заседавших в ней сотрудника высказались против своего непосредственного командира. Одно дело опротестовать решение детектива отдела внутренних расследований и совершенно иное – начальника полиции. Это равносильно карьерному самоубийству.

– Однако, – продолжил Ирвинг, – отстранения откладываются до того момента, когда шеф оценит развитие ситуации.

Наступила пауза.

– Что значит «откладываются»? – не выдержал Эдгар.

– Это значит, шеф дает вам отсрочку, – пояснил Ирвинг. – Он хочет посмотреть, что произойдет в ближайшие день-два. Завтра вы выходите на службу и заканчиваете расследование. Мы связались со службой окружного прокурора. Там готовы завести на Пауэрса дело. Так что завтра обязательно запаситесь бумагами. Мы подготовим сообщение, и через пару часов шеф выступит перед журналистами. Если повезет, возьмем Пауэрса прежде, чем он успеет добраться до вдовы или натворит что-нибудь еще. А если повезет нам всем, повезет и вам троим.

– А как насчет Вероники Алисо? На нее откроют дело?

– Пока нет. Во всяком случае, до тех пор, пока мы не вернем Пауэрса. Гофф утверждает, что без него записанные на пленку признания не имеют ценности. Нельзя предъявить их в суде, поскольку не будет самого свидетеля, а обвиняемая лишится возможности в присутствии свидетеля опротестовать его показания против нее.

Босх опустил голову.

– Не найдем Пауэрса – Вероника останется разгуливать на свободе.

– Похоже на то.

Гарри кивнул.

– А он что говорит? Я имею в виду шефа.

– В чем-то вы преуспели, в чем-то провалили дело, а в целом это не лучший день для нашего управления.

– Иными словами, мы заработали двухмесячное наказание за то, что принесли дурные вести?

– Не считаю нужным отвечать. – Ирвинг обратился к Эдгару и Райдер: – Вы свободны. А с детективом Босхом мне надо обсудить один вопрос.

Гарри проводил взглядом коллег и приготовился выслушать ворчание Ирвинга по поводу своего замечания. Он пожалел, что спровоцировал шефа.

Но как только Райдер закрыла дверь, Ирвинг вдруг сказал:

– Детектив, хочу, чтобы вы знали: я пообщался с федералами, и мы пришли к единому мнению.

– То есть?

– Я заявил им, что сегодняшнее развитие событий показало со всей очевидностью, что не вы подложили пистолет их агенту. Я сообщил, что это был Пауэрс и мы прекращаем внутреннее расследование вашего поведения.

– Да, шеф. Спасибо. – Решив, что разговор окончен, Босх шагнул к двери.

– Подождите! – остановил его Ирвинг.

Гарри вернулся к столу.

– Начальника полиции беспокоит еще один вопрос.

– Какой?

– Начатое детективом Частином расследование попутно обнаружило вашу связь с бывшей осужденной. Это меня волнует. Я желал бы получить заверения, что эта связь не будет продолжаться. И передать ваши заверения начальнику полиции.

Босх помолчал.

– Не могу ничего обещать.

Ирвинг отвел взгляд. У него на скулах заходили желваки.

– Вы меня разочаровываете, – усмехнулся он. – Управление столько для вас сделало. И лично я. Поддерживал вас в трудные моменты. Никогда не считал вас легким человеком, однако ценил ваш талант и не сомневался, что вы нужны управлению и, разумеется, городу. Неужели вы хотите всех от себя оттолкнуть?

– Нет.

– Тогда примите совет и поступите как следует. Вы понимаете, что это значит. Вот что я собирался вам сказать.

– Есть, сэр.

– Тогда все.

Приближаясь к дому, Босх заметил припаркованный пыльный «форд-эскорт» с номерами штата Невада. Элеонор Уиш сидела в маленькой гостиной и читала рекламный раздел воскресной «Таймс». Рядом в пепельнице дымилась сигарета. Нужные объявления она обводила черным фломастером. От этой картины сердце Босха сильно заколотилось. Если Элеонор ищет работу, значит, собирается обосноваться в Лос-Анджелесе и останется с ним. Вдобавок ко всему дом благоухал чесночным ароматом блюд итальянской кухни.

Босх положил ладонь на плечо Элеонор и поцеловал в щеку. Она похлопала его по руке. Он заметил, что перед ней не объявления о работе – она изучала предложения о сдаче квартир в Санта-Монике, пригороде Лос-Анджелеса.

– Что у тебя готовится? – поинтересовался он.

– Мой соус к спагетти. Помнишь?

Гарри кивнул, хотя не помнил. От знакомства их пятилетней давности в памяти сохранилась только сама Элеонор, моменты их близости и то, что случилось потом.

– Как Лас-Вегас? – промолвил Босх.

– По такому городу не станешь скучать. Если никогда его больше не увижу, тем лучше.

– Ищешь жилье?

– Да.

Раньше Элеонор жила в Санта-Монике. Гарри помнил ее квартиру с балконом в спальне. Оттуда открывался живописный вид на бульвар Оушн-парк и океан. Но теперь ей такое жилье не осилить. Видимо, Элеонор подыскивала квартиру подешевле.

– Зачем? – воскликнул Босх. – Оставайся здесь! Что тебе мешает? Повремени, подумай.

Элеонор хотела что-то сказать, но сдержалась. И вместо этого спросила:

– Хочешь пива? Я купила. Стоит в холодильнике.

Босх кивнул, решив пока не настаивать, и отправился в кухню. Заметил на столе фирменную кастрюлю «Крок-пот» и удивился, откуда она взялась: куплена здесь или была у Элеонор в Лас-Вегасе? Он открыл холодильник и улыбнулся: она помнила его любимый сорт «Генри Вайнхард». Взял две бутылки и вернулся в гостиную.

– Как дела? – спросила Элеонор.

– И хорошо, и плохо. Мы раскололи парня, он во всем признался. И сдал вдову.

– Вдову Тони Алисо?

– Да. Она спланировала преступление. Так он утверждает. А Лас-Вегас – ложный след.

– Потрясающе! А что плохого?

– Этот тип – полицейский…

– Вот черт!

– И не только. Сегодня он от нас улизнул.

– Как – улизнул?

– Сбежал. Прямо из полицейского участка. У него оказался пистолет – прятал в обуви миниатюрный «рэйвен». Недосмотрели, когда брали. Мы с Эдгаром повели его в туалет. Там он наступил себе на шнурок, специально. Эдгар велел ему завязать шнурок. Он наклонился и выхватил оружие. Ушел от нас и на стоянке взял патрульный автомобиль. В то время он был еще в форме.

– Господи, его до сих пор не взяли?