Страница 17 из 90
- Да, - повторял Саук, - виною всему твоя глупость! Ты не умеешь вести дела!.. Ты дал себя провести простому матросу! Он обошел тебя, нотариуса!.. Но помни, что я сказал: горе тебе, если миллионы Камильк-паши ускользнут от меня!
- Клянусь, ваша милость!..
- А я клянусь, что, если не достигну поставленной цели, ты поплатишься своей шкурой!
Бен-Омар хорошо знал, что клятва Саука - не пустая угроза.
- Может быть, вы думаете, ваша милость, - сказал он, стараясь смягчить гнев Саука, - что этот матрос простой глупец, вроде тех несчастных феллахов, которых так легко напугать и обвести вокруг пальца?
- Мне это безразлично!
- Нет, это человек сильный, страшный... Он знать ничего не хочет!
Он мог бы добавить: «человек вроде вас», но, по понятным соображениям, не решился высказать это вслух.
- Я думаю, - продолжал он, - что придется покориться необходимости... - Он не осмелился закончить свою мысль.
- Покориться! - вскричал Саук и так сильно хватил по столу кулаком, что лампа подскочила и стеклянный колпак разбился. - Покориться? Отказаться от ста миллионов?!
- Нет... нет... ваша светлость! - поспешил ответить Бен-Омар. - Покориться... и сообщить бретонцу долготу, как сказано в завещании.
- Чтобы он воспользовался ею, болван? Чтобы он вырыл миллионы?!
Ярость - плохой советчик. И Саук, которого природа не обделила ни умом, ни изворотливостью, тоже наконец понял это. Он успокоился насколько мог и стал обдумывать предложение Бен-Омара, отнюдь не лишенное здравого смысла.
Составив представление о характере малуинца, Саук понял, что простой хитростью от него ничего не добьешься и действовать надо более искусно.
А потому с помощью Бен-Омара, который не мог уже отказаться от роли сообщника, он выработал такой план действий: пойти на следующий день к Антиферу, открыть ему долготу острова, как того требовало завещание, и, в свою очередь, узнать широту. Выяснив координаты, Саук сделает все, чтобы опередить законного наследника и завладеть всем состоянием. Если же это не удастся, он найдет способ сопровождать Антифера во время поисков клада и попытается присвоить сокровища. Если островок, что вполне допустимо, лежит в стороне от морских путей, то у этого плана были шансы на успех и дело могло кончиться в пользу Саука.
Когда было принято окончательное решение, Саук предупредил нотариуса:
- Я рассчитываю на тебя, Бен-Омар, и советую тебе со мной не хитрить, иначе...
- Ваша милость, вы можете быть уверены... Но вы обещаете мне, что я получу законный процент?..
- Да, по завещанию ты должен его получить... но при условии, что ты ни на минуту не оставишь Антифера во время его путешествия!
- Конечно, я его не оставлю!
- И я тоже... я буду тебя сопровождать...
- В качестве кого?.. Под каким именем?
- В качестве главного клерка нотариуса Бен-Омара, под именем Назима.
- Вы?!
И в этом «вы», произнесенном тоном отчаяния, выразился весь ужас перед предстоящими насилиями и оскорблениями, о которых несчастный Бен-Омар не мог подумать без содрогания.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ,
в которой разыгрывается квартет без музыки с участием Жильдаса Трегомена
Вернувшись домой, дядюшка Антифер вошел в столовую, сел в углу у камина и протянул к огню озябшие ноги, не вымолвив при этом ни слова.
У окна беседовали Эногат и Жюэль - он даже не заметил их присутствия.
Нанон готовила в кухне ужин - он даже не спросил ее, как обычно, не меньше десяти раз: «Когда же будет готово?»
Пьер-Серван-Мало углубился в размышления... Конечно, не стоит рассказывать сестре, племяннику и племяннице о том, что произошло при встрече с Бен-Омаром, нотариусом Камильк-паши...
За ужином дядюшка Антифер, всегда такой разговорчивый, был нем, как стена; Он даже не повторял по два раза каждое блюдо и только за десертом машинально проглотил несколько дюжин устриц, извлекая их из зеленоватой раковины при помощи длинной булавки с медной головкой.
Несколько раз Жюэль обращался к нему с вопросами, но не получал ответа.
Эногат тщетно пыталась узнать, что случилось: он как будто даже не слышал ее.
- Скажи, братец, что с тобой?.. - спросила Нанон в тот момент, когда, встав из-за стола, он направился в свою комнату.
- Должно быть, у меня прорезывается зуб мудрости! - ответил он.
И каждый подумал про себя, что мудрость никогда не повредит, хотя бы и на старости лет...
Затем, даже не закурив своей любимой трубки, что с особым удовольствием он всегда проделывал по утрам и вечерам, Антифер поднялся по лестнице и исчез, не пожелав никому «доброй ночи».
- Дядюшка чем-то очень встревожен! - заметила Эногат.
- Нет ли у него каких-нибудь новостей? - прошептала Нанон, убирая со стола.
- Не пойти ли за Трегоменом? - предложил Жюэль.
Действительно, с той поры, как дядюшка Антифер стал с особым нетерпением ожидать вестника Камильк-паши, он ни разу не испытывал такого мучительного беспокойства - оно буквально терзало, пожирало его... А что, если он провел разговор с Бен-Омаром недостаточно дипломатично? А не напрасно ли ом держал себя с ним так сурово? А следовало ли давать ему столь решительный отпор? Не умнее ли было бы проявить больше уступчивости, обстоятельно поговорить по существу дела и в конце концов прийти к какому-то соглашению? Благоразумно ли было называть его мошенником, негодяем, крокодилом и давать другие обидные прозвища? Не лучше ли было, скрыв свою заинтересованность, вступить с ним в переговоры, по возможности затянуть их, сделать вид, что согласен продать письмо, притвориться, будто не знаешь его ценности, и уж, во всяком случае, не требовать за него в порыве гнева пятидесяти миллионов! Конечно, оно стоит этих денег! Но действовать надо было хитрее, осторожнее. А что, если нотариус, с которым он так нелюбезно обошелся, не захочет подвергнуться еще раз подобному приему? А что, если он сложит свои чемоданы, покинет Сен-Мало и возвратится в Александрию, оставив вопрос нерешенным? Что же тогда будет делать дядюшка Антифер? Побежит за своей долготой в Египет?..
А потому, прежде чем улечься спать, он дал себе несколько хороших тумаков. Всю ночь он не сомкнул глаз, а к утру принял твердое решение «перейти на другой галс» - отправиться на поиски Бен-Омара, загладить несколькими добрыми словечками все грубости, которые он наговорил ему сгоряча накануне, вступить с нотариусом в переговоры и даже согласиться на некоторые уступки.
Около восьми утра, когда Антифер, одеваясь, раздумывал обо всем этом, Жильдас Трегомен тихонько постучал к нему в дверь.
Нанон послала за ним, и этот замечательный человек тотчас же прибежал. Как всегда, он готов был принять на себя гнев сварливого соседа.
- Что тебя принесло, лодочник?
- Прилив, старина, - ответил Жильдас Трегомен, надеясь, что это морское словечко заставит собеседника улыбнуться.
- Прилив?.. - суровым тоном повторил дядюшка Антифер. - Ну, а меня унесет отсюда отлив, и очень скоро!
- Ты уходишь?
- Да, с твоего разрешения или без него.
- Куда ты идешь?
- Куда мне нужно.
- Каждый идет, куда ему нужно. И ты не скажешь мне, что ты собираешься делать?..
- Попробую исправить одну глупость...
- Или усугубить ее?
Это замечание, хотя и выраженное в такой неопределенной форме, не на шутку встревожило дядюшку Антифера, и он решил ввести своего друга в курс дела. Продолжая одеваться, он рассказал ему о своей встрече с Бен-Омаром, о попытках нотариуса выманить у него широту и о своем предположении, безусловно фантастическом - он это сам понимает! - продать письмо Камильк-паши за пятьдесят миллионов.
- Он должен был поторговаться с тобой, - заметил Жильдас Трегомен.
- Он не успел, потому что я сейчас же ушел и, конечно, поступил опрометчиво!
- И я так думаю. Значит, этот нотариус явился в Сен-Мало лишь за тем, чтобы выманить у тебя письмо?