Страница 71 из 75
На другой день, 24 декабря, несмотря на утомление, снова принялись за розыски.
Корвет подвинулся еще немного к западу, и воздушный колокол, снабженный воздухом, снова увлек исследователей в глубь океана.
Целый день прошел в бесплодных поисках. Морское дно было пустынно.
В таких же бесплодных поисках провели 25-е и 26 декабря.
Можно было придти в отчаяние. Злополучные узники снаряда были уже заключены в нем 26 дней... Что с ними?
Может быть, они уже задыхаются?
28 декабря, после новых двухдневных поисков, всякая надежда была утрачена.
Надо было отказаться от бесполезной затеи, — этого требовало благоразумие.
Мастон и слышать не хотел о возвращении. Он настаивал на том, чтобы отыскать могилу друзей.
Но капитан Блемсбери не мог больше оставаться и, несмотря на вопли секретаря Пушечного клуба, отдал приказ готовиться к отплытию.
29 декабря, в девять часов утра, корвет снова двинулся к заливу Сан-Франциско.
Он шел не особенно быстро, как бы с сожалением покидая роковое место.
Вдруг, около 10 часов утра, матрос, наблюдавший море, крикнул:
— Буй под ветром!
Все глаза и подзорные трубы обратились в указанном направлении. Замеченный предмет, точно, похож был на буй, какие ставятся в проход заливов или рек.
Но — необъяснимая странность! — на верхушке этого буя развевался флаг.
Буй сверкал в солнечных лучах, словно стены его были сделаны из серебра.
Капитан Блемсбери, Мастон и все, кто мог, взобрались на мостик и жадно всматривались в этот колыхающийся на волнах предмет.
Корвет подходил все ближе, ближе и ближе.
Флаг был американский!
Раздалось какое-то рычанье, и достопочтенный Мастон повалился вдруг, как сноп.
Забыв, что правая рука у него заменена железным крюком, он хватил себя изо всей силы по лбу. К почтенному секретарю тотчас же кинулись на помощь, подняли его и привели в чувство.
Каковы же были его первые слова?
— Колпаки! Болваны!
— Что? Кто? Почему? — закричали со всех сторон. — Что такое?
— Что такое?!
— Да объясните же!
— А то, безмозглые головы, что снаряд весит всего-навсего восемь тонн! — проревел запальчивый секретарь.
— Ну, так что ж?
— А то, что он вытесняет 28 тонн воды и, следовательно, должен держаться на воде!
А какое ударение почтенный секретарь сделал на слове „держаться"!..
Почтенный секретарь был совершенно прав. Спасатели забыли основной закон, по которому снаряд, увлеченный падением в глубь океана, должен был всплыть на поверхность!..
Снаряд преспокойно колыхался теперь на морских волнах.
Тотчас же были спущены на море шлюпки; в одну из них кинулись Мастон и его приятели.
Волнение достигло высшей степени.
Шлюпки приближались к снаряду. Наступила глубокая тишина.
Одно окно снаряда было открыто. Осколки стекла, оставшиеся в отверстии, показывали, что оно было разбито. В настоящую минуту это окно находилось на высоте полутора метров над водою.
Шлюпка, в которой сидел Мастон, причалила.
Мастон ринулся к разбитому окну...
Из окна послышался веселый и звонкий голос Ардана, который победоносно восклицал:
— Беляки, Барбикен, беляки!
Барбикен, Ардан и Николь играли в домино...
ГЛАВА XXIII
Вместо конца
Читатель помнит, с каким волнением и сочувствием все население Североамериканских штатов провожало смелых путешественников, полетевших на Луну, и потому может представить себе, с каким волнением и сочувствием оно приветствовало их возвращение на Землю.
Всякий жаждал увидать и услыхать людей, побывавших в неведомом лунном мире.
Барбикен, Ардан и Николь в сопровождении приятелей немедленно отправились в Балтимору, где были приняты с неописуемым восторгом.
Путевые заметки Барбикена тотчас же были куплены за баснословную цену и отданы в печать.
Через три дня после того, как путешественники возвратились на Землю, были уже известны малейшие подробности их странствования.
Наблюдения, произведенные Барбикеном и его товарищами, дали возможность проверить различные теории, относящиеся к земному спутнику. Стало известно, какие предположения должны быть отброшены, какие должны быть приняты относительно этого светила, его происхождения и обитаемости. Трудно было спорить с учеными, которые видели на расстоянии 50 километров гору „Тихо"; трудно возражать тем, чьи взоры погружались в пропасти цирка „Платона"... Они, некоторым образом, имели теперь право диктовать свои законы науке, воссоздающей лунный мир. Они могли сказать: если Луна и была миром обитаемым ранее, то теперь Луна не населена и необитаема!
Желая отпраздновать возвращение знаменитейшего своего члена и его товарищей, Пушечный клуб решил задать пир, но пир такой, который был бы достоин и отважных исследователей и американского народа, — пир, в котором могли бы принять участие все американцы.
На всех станциях железных дорог, украшенных одинаковыми флагами, воздвигнуты были пиршественные столы. В известное время, по электрическим часам, которые отбивали секунды, население Соединенных штатов приглашалось занять места за этими пиршественными столами. В продолжение четырех дней, от 5-го до 9 января, все поезда железных дорог были приостановлены, и все пути оставались свободными, как это бывало по воскресеньям в Англии и Америке.
Только один паровоз, к которому прицеплен был почетный вагон, имел право носиться по железным дорогам Соединенных штатов. На этом паровозе, кроме машиниста и кочегара, позволено было, по особой милости, поместиться лишь достопочтенному секретарю клуба — Мастону.
Почетный вагон назначался для председателя Пушечного клуба Барбикена, капитана Николя и Мишеля Ардана.
По свистку машиниста поезд оставил балтиморскую станцию, сопровождаемый всеми восторженными восклицаниями, какие только имеются у американцев.
Герои праздника летели из города в город, встречая на пути своем за пиршественными столами все население, которое приветствовало их всевозможными изъявлениями сочувствия и восторга.
Таким образом они прокатились по востоку Союза, через Пенсильванию, Коннектикут, Массачузетс, Вермон, Мен и Новый Брауншвейг; пролетели по северу и западу через Нью-Йорк, Огайо, Мичиган и Висконсин; пронеслись на юг через Иллинойс, Миссури, Арканзас, Техас и Луизиану; побывали на юго-востоке через Алабаму и Флориду, через Георгию и обе Каролины; снова поднялись к северу и через Тенесси, Кентукки, Виргинию, Индиану, потом через Вашингтон возвратились в Балтимору.
Целых четыре дня Соединенные штаты, можно сказать, приветствовали их непрерывным „ура".
Апофеоз был достоин героев. Живи они в древнейшие времена, мифы включили бы их в число богов.
Какой практический результат дала эта попытка путешествия на Луну? Есть ли возможность установить когда-нибудь регулярные сообщения с Луной? Устроится ли особый род навигации для сообщения с солнечным миром? Возможен ли перелет с планеты на планету, с Юпитера на Меркурий, со звезды на звезду, с Полярной на Сириус? Какой способ передвижения даст возможность посетить светила, которыми усеян небесный свод?
Отвечать на такие вопросы трудно, но, принимая в соображение отважную изобретательность и предприимчивость англосаксонской расы, никто не удивится, если американцы попытаются извлечь пользу из попытки Барбикена. Спустя некоторое время после возвращения путешественников с Луны появились объявления „Национального общества межзвездных сообщений", которое, имея капитал в 100 миллионов долларов, выпустило 100 тысяч акций. Председателем общества был Барбикен его помощником — Николь, секретарем администрации — Мастон, а директором службы движения — Мишель Ардан.
Публика Соединенных штатов отнеслась очень благосклонно к предприятию, но, на всякий случай, — то есть ввиду возможного неуспеха и несостоятельности компании, — практичные и предусмотрительные американцы заранее выбрали и будущую ликвидационную комиссию во главе с судьею-комиссаром и делопроизводителем.