Надежная опора

  Тоби и Клей остались одни. Тоби повернулась на каблуках и потрепала его по плечу.

  — Ну вот, Бартон, теперь я хочу знать, что ты так упорно стараешься скрыть от меня.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

  — Я бы отложил разговор, — пытался увернуться Клей. На лбу у него выступила испарина. Последние пятнадцать минут он провел в огромном напряжении, стараясь держать Тоби и Энн на расстоянии друг от друга, иначе сестра могла бы разоблачить его. — Я хочу сделать это в свое время.

  Тоби ничего не ответила, просто внимательно смотрела на него.

  Клей занервничал. Он не любил, когда она так проницательно смотрела на него. О чем она думает?

  — Я... Я хочу сказать, что не готов обсуждать свои проблемы.

  Тоби выгнула бровь и уперла руки в бока.

  — Я обещаю все объяснить, когда вернусь от адвоката с патентом.

  Она, казалось, хотела что-то сказать, но сдержалась. Клей не испытывал такого смущения с тех пор, как в детстве, играя в школьном спектакле, забыл свои реплики.

  — Послушай, — сказала она наконец. — Если ты хочешь отвязаться от меня, то так и скажи, я не сломаюсь. Я просто соберу свои вещички и уйду. Извини, если доставила тебе много хлопот.

  — Что? Подожди! Куда это ты пойдешь?

  — Домой.

  — Тоби, дай мне время.

  Глаза ее вспыхнули жарким огнем.

  — Дать тебе время! И что это должно значить? Я потратила целый уикенд, помогая тебе с племянницей, а у тебя нет времени даже поговорить со мной. Хуже — ты сознательно обманываешь меня.

  — Дорогая...

  — Никакая я тебе не “дорогая”. Мы слишком мало знаем друг друга для такого обращения.

  — То, что ты не знаешь о моем прошлом, не значит, что мы мало знаем друг друга.

  — Наши отношения не могут продолжаться, пока ты что-то от меня скрываешь.

  — Ничего я не скрываю, — пытался протестовать Клей, зная, что это неправда и он должен что-то сказать Тоби. Сейчас. Что угодно, только бы она не ушла. Но он боялся потерять ее. Или, что еще хуже, был в ужасе от мысли, что она полюбит богатого Клея Бартона и забудет о том заурядном парне, каким по существу он является. Всю жизнь он восставал против того, что ценило его семейство. Он ненавидел частные школы, эксклюзивные загородные клубы и предметы роскоши, которыми так дорожили остальные члены семьи.

  Он хотел изобретать полезные вещи и заслужить уважение своим талантом, а не деньгами родителей.

  — Я полагала, что мы до чего-то договорились. По-видимому я ошиблась, — проговорила Тоби.

  — Пожалуйста, дай мне только сорок восемь часов!

  — Хорошо, — согласилась Тоби. — Сорок восемь часов. Но если ко вторнику вечером у тебя не будет объяснений, между нами все кончено. Устраивает?

  Отсрочка! Она согласилась подождать. Теперь ему надо только запатентовать рециклер, и у него будет что предложить ей: то, чего он добился своими руками, а не семейным богатством. То, что поможет человечеству.

  — Идет, доктор Эвери.

  В понедельник утром Клей направил свою старенькую машину по шоссе в Даллас. Он должен был сосредоточиться на своем изобретении, а вместо этого не переставая думал о Тоби. Он не понимал ее. То она казалась холодной, как огуречный салат, то настолько горячей, что он боялся обжечься от одного только прикосновения к ней.

  Женщины. Он никогда не мог в них разобраться. Законы механики здесь не помогали. Он знает, что Тоби влечет к нему. Черт, “влечет” — не то слово. Искры, которые между ними вспыхивают, могли бы расплавить скалу. Но в решающие моменты Тоби вдруг уходит в себя. А главное — она весьма сомневается в его способности содержать семью.

  В каком-то смысле она воспринимает его как своего никчемного отца. Очевидно, Тоби все еще не до конца свела счеты со своим покойным родителем. Вероятно, надо бы уже сейчас сказать ей, что у него миллионное состояние. Это успокоило бы ее, рассеяло сомнения и позволило бы спокойно любить его. Но если он скажет ей о своем состоянии, он никогда не будет уверен, что она любит его самого, а не его деньги.

  При этой мысли Клей вздрогнул. Он уже попадался в эту ловушку. Несколько лет назад его сердце было разбито подлой женщиной, которую интересовали только деньги его семейства. Позже у Клея были связи, но он никого не допускал до своего сердца.

  До сих пор.

  До Тоби Эвери.

  Последние дни, проведенные с Тоби и Молли, расшевелили что-то в глубине его души и пробудили отцовский инстинкт, о котором он и не догадывался. Клей и сам был удивлен тем, как естественно и легко он справлялся с отцовскими обязанностями.

  Вместе с Тоби они оказались потрясающей командой.

  Да, за последнюю неделю он узнал многое, как о себе, так и о ней.

  Эта женщина завладела его помыслами. Он с удивлением понял, как много она для него значит...

  У него даже сердце забилось чаще. Как только он запатентует рециклер, он попросит доктора Тоби Эвери стать его женой.

  Тоби весь день была рассеянна, это заметила Лилли и даже некоторые пациенты. Ей никак не удавалось отделаться от мыслей о Клее.

  Вчера он вытолкал ее, как чумную. В чем дело? Головокружительные ощущения испарились с прибытием родни и последовавшим отъездом Молли. Может быть, она была нужна Клею только как суррогатная мама для его племянницы? А вдруг все эти поцелуи для него лишь приятное развлечение, а она сама ничего не значит? А потом ее осенило: он отдалился от нее после того, как она стала настойчиво копаться в его прошлом? Почему? Он что-то скрывает? У него есть подружка, которую он где-то прячет? Или у него темное прошлое?

  Хорошо, что у нее хватило ума не уступить низменным инстинктам и не вступить с ним в связь. Но все равно больно. Каким-то образом Клею Бартону удалось пробить ее оборону и прокрасться к ней в сердце.

  К пяти часам Тоби была на грани нервного срыва, пытаясь угадать, что все-таки чувствует к ней этот Бартон. Сила собственных чувств испугала ее. Как она могла это допустить? Она обещала себе, что никогда не полюбит мечтателя вроде своего отца, и вот, надо же, как раз так и случилось. В четверть шестого она приняла последнего посетителя и прошла в офис за сумочкой и курткой. В дверь постучали.

  — Войдите.

  — Привет, милая, — приветствовала ее мать.

  — Мама!

  Печаль была сразу забыта. Тоби бросилась навстречу матери и крепко обняла ее.

  — Я так рада встретиться с тобой, — проговорила Стелла.

  Тоби отступила назад и оглядела мать. На ней был новый, только что сшитый у модельера костюм, а на лице сияла улыбка.

  — У тебя прекрасный вид, — воскликнула Тоби.

  — У меня потрясающие новости. Давай вместе пообедаем, и я кое-что тебе расскажу.

  — Разумеется.

  Спустя несколько минут они вошли в итальянский ресторан, и Стелла Эвери заказала уединенный столик.

  — Ну вот, здесь мы сможем поговорить, — прошептала Стелла, сжимая в руках какой-то голубой конверт.

  Как только официант усадил их и принял заказ, мать положила руки на стол и улыбнулась.

  — Соберись с духом, милая.

  — Судя по тому, что ты улыбаешься, новости приятные.

  Стелла открыла конверт и вынула какие-то документы.

  Тоби нахмурилась и бегло просмотрела бумаги.

  — “Сокровища, обнаруженные на корабле “Калипсо”, затонувшем у берега Бразилии в 1778 году...” — прочитала вслух Тоби.

  — Потребовалось семнадцать лет тяжелой работы ныряльщиков и финансовых спонсоров, чтобы поднять старинный парусник.

  Она пробежала глазами документ до конца. Это был инвентарный список поднятого со дна груза: золотые медальоны, серебряные кубки, алмазы, рубины, сапфиры, изумруды. В каталоге перечислялись невероятные сокровища. Общая стоимость поднятых со дна морского богатств оценивалась в сорок шесть миллионов долларов.

  Тоби взглянула на оживленное лицо матери.

  — И что все это значит?

  — Читай дальше, — потребовала мать, едва сдерживая возбуждение. Она ерзала на стуле и барабанила пальцами по столу.