Страница 6 из 13
– Что было дальше? – спросил Гарт, словно ничего и не произошло.
– Они поговорили. Рыцарь снова напился, и маг забрал его с собой, – поспешно затараторил трактирщик. – А доспехи маг оставил мне, просто так оставил, сказал, что они господину рыцарю больше не пригодятся. Честное слово, все так и было.
– А меч? Где меч?
– Меч… меч… а меч они с собой забрали. Не стали оставлять, да и как можно, я бы и не взял. Это же меч, а меч для рыцаря – это же о-го-го.
– Так вот почему… – Гарт не договорил и снова со злостью ударил кулаком об стену.
На пол посыпались лежавшие на полках сыры и прочие продукты. А трактирщик съежился в комочек и закатил глаза. Он был уверен, что это его последние минуты. Поэтому следующие слова Гарта явились для него настоящим откровением.
– Сколько ты хочешь?
– Н-не-не-не… не понял, – проблеял трактирщик, прося в душе прощения у всех богов, вместе взятых.
Гарт обхватил его за плечи, поставил на ноги и, небрежно отряхнув упавшую на трактирщика штукатурку, срывающимся голосом переспросил:
– Сколько ты хочешь за броню и шлем?
Трактирщик посмотрел в его потемневшие глаза, покосился в сторону двери, из-за которой доносились стоны поверженного вышибалы, и благоразумно ответил:
– Забирайте так.
– Нет, так не пойдет, – мотнул головой Гарт, уже полностью придя в себя. – В свое время эту броню купили за две золотые монеты, но здесь не хватает нижних наручей и еще поножей. К тому же, уважаемый, тебе все это досталось бесплатно. Так что, думаю, один золотой будет в самый раз. Держи.
Глупо спорить с человеком, нагнавшим на тебя животный страх, и особенно глупо это делать, когда он сует тебе деньги, причем ровно столько, на сколько ты и рассчитывал. Трактирщик и не стал спорить. Проверив золотой на зуб и поспешно спрятав, он рассыпался в благодарностях. Страх страхом, а прибыль прибылью.
Гарт примирительно похлопал его по плечу и, выйдя в зал, наклонился над корчившимся на полу вышибалой. Убедившись, что серьезных повреждений нет и у парня просто на какое-то время перешибло дыхание, он помог ему подняться и силой вложил в ладонь серебряную монету.
– Возьми, выпей с друзьями пива и не держи на меня зла. И ты, почтенный трактирщик, не таи на меня обиду, тот рыцарь мне очень дорог был, так что… В общем, не обижайся, не со зла я. А броню и шлем заверни в кожу, не скупись, и отнеси в первую подводу.
Трактирщик развел все еще дрожавшие руки в стороны – дескать, все нормально, не в обиде мы – и пошел обратно в заднюю комнату упаковывать проданный доспех. А отдышавшийся вышибала, по достоинству оценив серебряную компенсацию, чтобы хоть как-то отблагодарить, сказал:
– А я того рыцаря тоже хорошо помню, господин. Он такой странный был и очень грустил, потому и напивался. Кажется, он друга потерял. – При этих словах Гарт насторожился, но вышибала ничего не заметил и спокойно продолжил: – Я однажды услышал, как он причитал, что-то вроде: «Жано, Жано, что ж ты так глупо-то, а? Что ж ты не поберегся?»… Господин, что с вами?
– Ничего-ничего, все нормально, – выдавил из себя покачнувшийся от страшной новости Гарт и, пожав парню на прощание руку, пошел к выходу, не разбирая дороги и сбивая стулья.
Выглянувший на шум трактирщик помотал головой и, пробормотав:
– А ведь я еще легко отделался, – поспешил скрыться, дабы поскорее упаковать покупку и избавиться наконец от этого сумасшедшего клиента.
Луинэль Монтейро, барон Винроэль, глава тайной полиции герцога Аркского, так и не удосужился пройти через повторное изменение, и его закругленные, как у людей, уши вынуждали морщиться даже самых закаленных эльфийских придворных. Впрочем, самому герцогу было абсолютно все равно. Внешность барона герцога Эландриэля не интересовала. А интересовали его совершенно другие вещи, насквозь прозаичные и практичные.
– Есть новости из Глинглока? – спросил герцог прямо с порога сапфирового кабинета, где его уже ожидал барон.
– Да, ваше высочество, – ответил барон, почтительно кланяясь.
– Докладывайте, – приказал герцог, проходя за свой стол и опускаясь в кресло.
– Ваше высочество, на короля Георга было совершенно покушение.
Красивое лицо герцога исказилось, длинные, по-эльфийски изящные пальцы, нетерпеливо барабанившие по столу, застыли в воздухе.
– И что? – спросил он несколько напряженно.
– Король был дважды ранен, ваше высочество, но, к сожалению, не смертельно.
Застывшие в воздухе пальцы сложились в кулак и обрушились на полированную поверхность.
– Вот досада! – воскликнул герцог в сердцах, не обращая внимания на упавшие на пол книги. – Этот выскочка снова выжил! Это фиаско, Луинэль, полное фиаско. Я недоволен.
– Ваше высочество, позвольте…
Герцог бросил резкий взгляд в спокойное лицо барона и усилием воли взял себя в руки.
– Хорошо, говори. И в твоих же интересах, чтобы это прозвучало убедительно.
– Ваше высочество, вы прекрасно знаете, что бывают безупречные планы, но не бывает безупречных операций. Мы сделали все, что могли, и лишь слепой случай помог королю Георгу избежать смерти, доказательством чему служат полученные им ранения. Я не хочу оправдываться, ваше высочество, а хочу только напомнить, что у меня есть еще полтора года на решение этой проблемы. И провалившееся покушение было всего лишь первой попыткой, пусть неудачной, но, без сомнения, многообещающей.
– Мне не нужны обещания, – отрезал герцог, – мне нужен результат.
– Он будет, ваше высочество, – поклонился барон. – Но для этого нужно время.
– И оно у тебя есть. Пока есть. Ступай.
Барон почтительно поклонился и вышел. Герцог проводил его взглядом и против воли почувствовал некое удовлетворение. Этот не отступит и не сдастся, не зря его в свое время прозвали Псом. Дни короля Георга сочтены.
Атыке бий[3], глава и старейшина рода жаворонка, был в затруднении. Еще не улеглась пыль от копыт лошадей уехавших гостей, как он поспешил собрать в своей юрте всех старейшин своего рода. Дождавшись, когда убеленные сединами орки расселись по своим местам, Атыке бий сказал:
– Сородичи, вы знаете, зачем приезжали в наше становище орки из племени бурого быка. Они хотят сосватать мою старшую дочь Анару за Сарда, сына почтенного Байтаса. Вопрос серьезный, и я хочу выслушать ваше мнение, прежде чем принять решение.
– Я знаю Байтаса, – взял слово пожилой орк в лисьей шапке, сдвинутой на затылок, – это уважаемый и честный орк. Когда во время бури на его кочевья забрело чужое стадо, он потратил несколько недель, разъезжая по степи и возвращая скот истинным владельцем. Он бескорыстен, но не бесхозяйственен. Это будет хорошее родство.
– И я слышал много хорошего о Байтасе, – сказал сидящий напротив него старый орк со стертыми почти до корня выступающими клыками, – но я слышал много плохого о его сыне Сарде. Это настоящий таубузыр[4], задира и забияка, которого вполне заслуженно в свое время изгнали из племени за то, что он покалечил двух орков из рода росомахи. Я против того, чтобы отдавать нашу голубку Анару в жены подобному бузотеру.
– Ха! – воскликнул на это Даутан батыр[5].– Будь росомахи порасторопней, они бы сделали с ним то же самое. К тому же парень расплатился сполна за свою провинность. Да и на войне с острыми ушами был не из последних. За подобным мужчиной наша Анара будет как за высокой скалой.
– Ты забываешь, батыр, что Анара дочь бия нашего рода, – вступил в спор высокий орк с кривым шрамом на месте правого глаза. – И мы не можем отдать ее в жены простому орку. Я уважаю Байтаса, но он не бий и не бек, а его сын Сард, несмотря на все его воинские заслуги, не батыр. Это будет неравный и позорящий нас союз.
В воцарившейся на короткое мгновение тишине неожиданно громко прозвучал слабый голос самого старого из присутствовавших на семейном совете орков:
3
Бий – судья (оркск.).
4
Разрушитель гор (оркск.). Подобным прозвищем орки награждают самонадеянных дебоширов.
5
Батыр – богатырь (оркск.).