Нижний Мир

Джек усмехнулся.

- Мы прощались здесь. Не забыла?

Я повернулась к Джеку, вставая на носочки, и легко целуя его губы.

- Две недели, Джек. Они пролетят быстро.

Я начала отходить, но Джек схватил меня за руку и притянул ближе.

- Нет-нет. Мертвец может подождать.

Он поцеловал меня так, что это явно не предназначалось для глаз толпы, и я бы смутилась, если бы не потеряла возможность мыслить ясно. Его руки достигли моей спины, и он притянул меня очень близко, так, что мои ступни почти не касались земли. И все вокруг начало исчезать, так же как и всегда, когда Джек целовал меня.

Он отпрянул назад.

- Так что ты говорила о двух неделях?

- То, что они будут длиться вечность, - сказала я, пытаясь дышать.

- Так-то лучше, - Джек опустил свою голову так, что его лоб касался моего. - Скучаю по тебе.

- А я по тебе - прошептала я.

Как-то, он все-таки отпустил меня, и Коул, который отходил от нас во время поцелуя, встал рядом со мной, в то время как я смотрела, как автобус, кашляя и задыхаясь на своем пути, выезжал с территории парковки. Перед тем как он исчез окончательно, Коул потянул меня за руку.

- Не унывай, Ник. Ты можешь помочь мне забрызгать несколько футболок.

Он выдохнул на мое лицо, и неожиданно я ощутила потрясение от странного чувства потери. Я не могла объяснить, откуда оно взялось. Казалось, будто электрический разряд зарядил воздух и проник под мою кожу, а я оставлена с осознанием того, что что-то было в моих руках, но я не смогла удержать это. Я сжала ключи от машины в кармане, но это были не они. Затем я подняла голову по направлению к автобусу снова, и все о чем я могла думать, это то, как Лейси Грин смотрела на меня из окна автобуса, и как Джек сидел с ней там сейчас. И о том, как она приравнивала лагерь к каникулам в Вегасе.

- С тобой все хорошо? - спросил Коул.

Я попыталась стряхнуть эти чувства. Джек мой. Не было ничего, о чем я могла бы беспокоиться.

- Да, все в порядке - я обернулась, чтобы последовать за ним по направлению к магазину.

- Ты не должен жалеть меня. Я не одинокая.

- Не глупи. Я не жалею тебя. Ты делаешь мне одолжение.

Когда он говорил, он подмигнул мне, а я не могла избавиться от ощущения покалывания.

- Где твои поклонницы? - спросила я, имея в виду постоянное окружение, которое обычно везде сопровождало его.

- Они мешают. Особенно, когда я работаю с краской. Слишком много работы, ну ты понимаешь.

- Ооо, - протянула я. - Может быть, ты предпочитаешь...

- Ты не поклонница, - перебил он. Он положил руку на спину и подтолкнул меня вперед. Это странное чувство потери было не таким ощутимым сейчас.

Внутри мастерской пахло свежей краской и химическими веществами. Брызги краски были на полу и на большей части стены. Два полотна шелка сушились на одном из промышленных счетчиков. На полотне был изображен Элвис Пресли, не совсем мертвый, но и не живой. Впалые глазницы, полые бледные щеки, такие же впалые губы, обнажающие длинные зубы. Тем не менее, он прижал микрофон как ребенок в одной руке, и только что закончил бренчать на гитаре в другой. Это было прекрасное исполнение человека зажатого между жизнью и смертью, в ловушке между этим миром и следующим.

Я осторожно потрогала шелкографию.

- Ничего себе, - прошептала я. - Это удивительно. Где вы нашли оригинал?

- Я нарисовал это, - сказал он небрежно, сосредоточив внимание на другой стопке футболок, укладывая их.

- Коул, ты обманываешь меня! Это слишком...

Я только покачала головой, когда он повернулся, чтобы посмотреть на меня.

- Нет слов.

Он сделал пару шагов ко мне.

- Думаю, что это самый лестный отзыв, который я когда-либо получал.

Он стоял слишком близко. Я могла увидеть блеск железного шарика на его языке, и прежде, чем я поняла что это, я уставилась на него.

Он улыбнулся, и я быстро отвернулась.

- Хорошо, так, давай начнем, - сказала я, поворачиваясь к футболкам на прилавок, до того, как Коул мог увидеть мои розовые щеки.

Мы некоторое время работали вместе в полном молчании. Я оценила тонкую технику; рутинный процесс шелкографии почти напоминал изящный танец.

- Что ты будешь делать с футболками? - спросила я.

- Мы продадим их на концерте сегодня вечером.

- "Мертвые Элвисы" играют сегодня вечером? Где?

Я только слышала компакт-диски группы, потому что никогда не могла позволить себе билет на концерт.

- В местечке "Мертвый Козел". Мы покажем наши новые разработки.

Он сделал паузу, как будто мысль только что пришла ему в голову.

- Ты должна прийти, Ник.

- Я не знаю.

Я уверена, что отец не одобрит это.

- Тебе не обязательно должно быть двадцать один год.

Он, должно быть, заметил мой скептический взгляд, потому что быстро добавил:

- Только на сегодня, хотя, группы в основном несовершеннолетние. У нас есть специальные пропуска.

Его голос казался убедительным.

На мгновение я забеспокоилась, пытаясь выяснить, почему я колебалась. Это были весенние каникулы, это не был вечер перед школой или что-нибудь такое.

- Кроме того, нам нужна помощь в продаже наших футболок.

Он выбрал одну из самых маленьких, которые сушились на прилавке, и приложил её ко мне, игриво оценивая мой вид взглядом.

- Ник. Все, что тебе нужно сделать, это надеть её сегодня вечером, и мы все продадим.

Я взглянула на футболку, а затем перевела взгляд на Коула.

- Да, я уверена, что это то, в чем вы собираетесь выступать.

- На тебе все хорошо выглядит, - сказал он тихо.

Когда я вернулась домой, то позвонила Джулс и убедила ее пойти на концерт со мной. Я до сих пор не была уверена, что они впустят нас, пока наш автобус не подъехал к бару "Мертвый Козел", и мы не увидели кучу студентов с нашей школы. Любой шестнадцатилетний и старше мог войти со специальным пропуском. "Мертвые Элвисы" готовили декорации, воздух был наполнен запахом алкоголя и пота.

Джулс и я встали как можно ближе к сцене, и когда начался концерт, то я подумала, что потеряю слух. Но музыка скоро заставила меня забыть о боли. Я танцевала, закрыв глаза и пытаясь вспомнить, почему была такой грустной сегодня утром.

Джулс похлопала меня по плечу и наклонилась, чтобы прокричать что-то, но её заглушал пульсирующий бас. В конце концов, она сдалась и указала назад, одними губами произнеся слово ванная комната. Я кивнула и обратила свое внимание обратно на сцену.

Я никогда не понимала, как гитаристы могли прыгать вверх и вниз, следя за тем, чтобы их пальцы ударяли по правильным ладам и зажимали правильные струны. Коул делал это легко и естественно, как если бы он извлекал музыку из воздуха, его движения были невероятно грациозны. Он одновременно был суровым и красивым, и чем больше он играл, тем больше я чувствовала, что взлетаю на воздух, будто я могла упасть, но не приземлиться, пока он играл.

Я закрыла глаза и позволила взять музыке контроль надо мной, а когда я открыла их, то Коул наблюдал за мной. Когда наши глаза встретились, он не отвернуться, и не пытался скрыть, что проявлял внимание. По некоторым причинам я решила не смотреть в его сторону первой, и прежде, чем я осознала это, меня притянуло к сцене. Люди повернулись, чтобы посмотреть на меня, как будто мгновенная связь между нами была так заметна, я не могла привлекать к себе внимание и, наконец, отвернулась.

К полуночи, я едва могла стоять на ногах. Я ничего не пила, но все вокруг меня казалось, плыло. Группа отыграла два выхода на бис, а затем музыка переключилась на MP3.

Джулс не вернулась ко мне, и я уже собиралась искать дамскую комнату, когда почувствовала руку на своем плече. Я обернулась.

Лицо Коула было наполнено чистой энергией, он обнял меня и поднял с земли.

- Эй, хорошо, ты можешь отпустить меня, - сказала я между вздохами. - Моя голова и так кружится.

Он широко улыбнулся.